Дневник дембеля
Шрифт:
Выглядит это так, что с передней стороны матраса видно две простыни. Закончив с простынями, переходим к шелковому синему одеялу. Стелим одеяло на простыни, выравниваем стороны. Затем оттуда, где лежат ноги, малую часть одеяла переворачиваем на него же, снова выравниваем так, чтобы простыни чуть-чуть были видны. Застилаем одеяло, переворачиваем конец матраса, застилаем уголки одеяла. Под конец заправки выравниваем кровать, чтобы не было катышков. Кладем на кровать подушку, если кровати двойные, то есть они стоят рядом друг с другом, то подушки кладем разрезом к соседу. Если одна, то к окну.
Лицевые и ножные полотенца
Мы пошли на беседу с заместителем командира батальона по работе с личным составом капитаном Антоновым в клуб.
Концертный зал клуба выглядел, как в восьмидесятые: деревянные стулья, на них написаны города, по ним с легкостью можно изучить географию. Висят около сцены символы Советской армии.
Все военнослужащие сняли шапки и сели. Как будто один в один сзади. Кстати, кто засыпал, тот получал по шее от сержанта, или выступающий офицер поднимал его и заставлял стоять. В основном курсанты спрашивали про учебу, как служить придется, про увольнения и т. д.
Я тоже решил задать вопрос, и он звучал так:
— Товарищ капитан, разрешите спросить, а разрешено ли уволиться по срочной службе за несколько дней до дембеля?
Этот вопрос вызвал удивление на морщинистом лице капитана. Он сказал, что это курьезный вопрос и что какого числа ты пошел, такого ты вернешься домой. Меня даже постебали мои сослуживцы. В тот момент я почувствовал, что мало что знаю про армию и предстоит еще учиться и учиться.
До Нового года оставалось около двух недель, но началась эпидемия. Кто чем болел: высокая температура, горло, насморк и т. д. Мне бы хотелось отметить Новый год в армии, я даже скинулся на еду.
Во время перекура после ужина сказал мне один пацан, что я похож на одного его хорошего знакомого. Посмотрев на него, я вспомнил, что это мой знакомый из моего города, Миша Латвиев.
Мы вместе учились в одной школе, но в разных классах. После школы он пошел учиться на пожарного, также работал в клубе диджеем. Какое было удивление, когда Миша понял, что старый знакомый — это я. Мы были очень рады, что нашли друг друга. В армии без товарищей и друзей никуда.
Очень приятно служить со своими братьями. Я знаю несколько примеров, когда родные братья служили в одной роте и одном взводе со своими друзьями в армии. Служба легче становится с нынешними и старыми друзьями. Мы договорились, что будем держаться вместе и, возможно, поедем в войска вместе, в одну часть.
После окончания каждой курсовки в учебном центре остается малая часть солдат — те, кто не поехал в войска. Кто-то сильно заболел перед отправкой, кто-то местный, а у кого-то есть связи. При прибытии нового призыва они на время остаются в той роте, где учились, как старослужащие или заштатники.
Я видел двух таких. Один — это рядовой Закиров, он местный. Такой брюнет с карими глазами, смешил один момент: как своим писклявым голосом он говорил «Ублюдки!» Это было так забавно. Но ему в основном по фигу на нас, молодых.
Вторым был ефрейтор
Вспоминаю, что, поскольку мы по армейским меркам были молодые, нас без сопровождения никуда не водили. В части у нас есть чепок, там можно покушать, попить кофе, купить необходимое себе, отдохнуть, посмотреть телевизор. Нам было это недоступно, поэтому кто-то из старших писал список, покупал и с каждого по чуть-чуть брал за ноги.
Военный чепок в два-три раза дороже, чем на гражданке. Например, пакетик кофе стоит двадцать рублей, а на гражданке — восемь, чебупели — сто сорок, а на гражданке — сто десять, банка ноль двадцать пять «кока-колы» здесь — семьдесят, а там — сорок. Солдат всегда хочет есть, поэтому солдаты радовались, когда кушают не по расписанию. Чаще всего покупают сигареты, «биг ланчи», пирожные, лимонады. То, что я не купил, помогло сэкономить деньги. Еще можно было заказать шаурму, но месяц спустя ее запретили, так как кто-то отравился.
Успел пообщаться с младшим сержантом Кузнецовым, он контрактник. Он похож на самого настоящего русского солдата. Сам он был из Барнаула, запомнилось, что у него глаза, как у муравья, он очень часто ходил дежурным по роте. Мне удалось пообщаться с ним про армию и нашу службу. Я спросил:
— Чему меня научит армия?
Он ответил:
— Всему!
Этот ответ означал, что армия может сделать из тебя человека, но считаю, что если человек сам не хочет меняться, то его никто не заставит. Когда готовился к армии, я читал, что после окончания службы у меня будет много качеств, таких как точность, командирский голос, воинская дисциплина, чистота и порядок и т. д. Однако предстояло все это проверить на себе.
Когда пишу книгу, то трудно вспоминать самое интересное, потому что государство уже продумало все, что ты будешь делать, и все дни проходили буднично. Армейский режим… Только спустя восемь месяцев я решил начать свой проект, потому что психологически наполовину я уже был на гражданке. Кто не был в армии, тот не поймет всей прелести гражданской жизни. Я мог летом пойти, заодно права получить, но я отказался, потому что в тот момент работа была важней для меня. Вспоминая об этом, я жалею, что упустил свои права и дембель лета 2017 года. Нельзя жалеть о том, чего не произошло. Если бы все так происходило, я бы не встретил свою любовь. Запомните: не жалейте о том, чего не произошло.
Конечно же, я успел попасть в наряд дневальным по роте. Помню, когда после отбоя я стоял на двери, меня спросил сержант Арамян, ответственный по роте:
— Ты где работал?
Я со странной гордостью сказал:
— Я работал два года в «Макдональдсе».
И в этот момент они вместе с младшим сержантом Шишкиным заржали как кони. Еще прикалывались над моей картавостью, я к этому привык.
Самое главное в армии — не кранить, то есть не тупить. Когда я стоял в наряде, затупил пару раз. В первый, когда попросили принести кровать, а во второй я спросил, можно ли пойти в баню, когда есть душ.