Дневник Эвиладель
Шрифт:
И хотя сильфы, как и другие добропорядочные эльфы, взрослеют, когда им заблагорассудиться, я постаралась повзрослеть как можно скорее и скоро выяснила, что мне это не светит вовсе.
Мальчики считаются взрослыми после Представления Хеймдаллю – ритуала, когда маг-проводник посвящает юношу служению хранителю древа всех миров. Девочкам ритуал не нужен, они должны беззаботно жить в доме отца, пока не вырастят красный цветок, а потом с не меньшей радостью улыбаясь перейти под защиту мужа. И вот незадача, мне цветок не дали, лекари сказали, что вырасти он в моих слабых руках не сможет, и посоветовали родителям смириться. Может они и смирились, я у них не спрашивала, меня ни сколько не расстраивала перспектива остаться дома навсегда. Тем более,
В школе я самая способная. И как ни странно – это тоже беда. Пусть бы к этому звание «самая послушная», но куда там! Не так давно на уроке параменталистики я, заскучав за переписыванием давно усвоенных формул с доски, увлеклась рисованием схемы движения мыслеформул для усиления потока ветра и была поймана на невнимательности. Мне с огромным удовольствием поставили «громкий неуд», за вопрос который я просто не услышала, и оценка три дня бранила меня при каждом открытии портфеля. Несправедливо, ведь учителю господину Гильфриду прекрасно известно, что дома я получила образование, рассчитанное на десять следующих классов. Видимо, от того, что я по капле вычерпала все знания стихийников из бедных родственниц, а потом взялась за брата – дипломированного мага-универсала, теперь многим светила невесёлая перспектива. Мне, например, скучать или называться выскочкой, учителям опасаться моих сложных вопросов, а одноклассникам казаться глупыми на фоне малолетки, которая за год перешагивает по два класса.
Преподаватели пытаются сделать моё пребывание в школе полезным. В последний раз они позволили мне проявить свою активность в отношении одного из отстающих учеников, даже посадили с ним на последнюю парту, чтобы он там со мной перевоспитывался. Вот это оказалось очень занимательным.
Улеантеваль, со всем усердием, впитывал мои советы по усовершенствованию магии подчинения, на протяжении долгого времени применяемой им на школьных термитах. И термиты стали совсем послушными. В благодарность он великодушно позволил мне разделить его занятие, и мы урок за уроком делали малюсенькие дома, сады и улицы. Ссорились только пару раз, из-за того что управлять женской половиной населения никто из нас не согласился. Улеантиваль считал, что это не мужское дело – я из принципа. Когда он понял, что не сдамся, предложил всем термитам даровать мужской статус. Спор продолжился, пришлось доказывать, что без женщин общество существовать не может, и предлагать компромисс: термитов, уже раскрашенных более яркими пигментами, оставить женщинами, но придумать им интересные занятия, а не только кормление червячков, которые вылуплялись из прозрачных личинок. Друг о подобном слышать не хотел. Он считал противоестественным, что «женщины-термиты» будут там, где «термиты-мужчины», поэтому на городские улицы, где бледные, серые термиты уже вовсю дружили, дрались, ходили строем и по одному, ярких термитов так и не выпустил.
Не знаю, нравился ли насекомым возведенный на парте и заметный из любого места в классе город, в котором с понедельника по пятницу бурлила насыщенная жизнь. Но если город простоял всю четверть, я могу сделать вывод: учителя были довольны успехами Улеантеваля и моей занятостью. Когда же расплодившиеся термиты однажды ночью едва не сгрызли школу, вмешался директор, и нас рассадили. Я скучала по Улеантевалю и даже написала ему пару записок, но он не ответил, потому, что на его новой парте к тому времени вырисовывалась другая, увлекательная игра.
Моё обучение
В книгохранилище мои поиски полезных знаний сильно ограничивались тремя секциями книг для школьников и учительскими полками, на которых в основном учителя оставляли методички к нашим учебникам.
К несчастью именно в это не слишком весёлое для меня время в классе появился Денрибемир. О том, что у него были проблемы в прежней школе, учителя почему-то говорили шепотом, и какие именно упоминать не смели. Так как других учеников было жальче, учитель практической магии посадил Денрибемира со мной на первую парту, поближе к нему и к выходу из класса. Последнее, тоже неспроста, я думаю, чтобы у каждого из нас троих, в случае чего, оставался шанс сбежать, ведь, господин директор открыто выразил сомнения в определении того, кто из нас с Денрибемиром на практических занятиях окажется ужасней.
Оказалось, Денрибемир любитель прогулять уроки, и парта у выхода его вполне устраивала. Я молча наблюдала, как он раз за разом, тихонько собирается и делает ноги, но надолго моего безразличия не хватило:
– Сейчас урок по основам бытовой магии, – сказала я ему, если вдруг он позабыл.
– Да хоть спецкурс, – ответил новенький.
– Ты куда? – Не отставала уже в коридоре.
– На кудыкину гору, – сказал он.
Я не знала, где находиться такая гора, а мне казалось, что я должна знать и это, поэтому тихонечко покинула стены школы и пошла вслед за ним.
Денрибемиру зачем-то понадобился лес. Леса я боялась, так как мама на том сильно настаивала. Приходилось идти осторожно, бесшумно… и очень долго. Пока, наконец, Денрибемир не скрылся у подножья горы в проходе между камней. Потерять его из виду, я боялась гораздо больше, чем описанных в маминых сказках страшилищ из леса, сильно захотелось узнать, зачем он убегает с уроков. Ступая по сырому, замшелому камню, я оказалась у входа в освещённую пещеру, служившую кому-то жильём: посредине остывшее кострище, в углу спальное место, какие-то вещи и большой сундук, стены украшены свежими, охранными символами. Я прочитала знаки Луны, Иллийского тетрагона и Хагалацу Тьмы, отправила общее приветствие, и меня признали другом даже те охранки, что были не совсем мне понятны.
Денрибемир нравился всё меньше и меньше. Закрадывалось подозрение: «Неужели одноклассник практикует запрещённую магию?»
Отвечать на не заданный вопрос и демонстрировать свои тайные возможности новенький не торопился. Из своей школьной сумки он вынул свёрток и фляжку, положил их в дальней части пещеры. Подошел к сундуку, вывел трёхконтактный открывающий символ, достал оттуда книгу и стал переносить формулы из книги на листок бумаги. В нетерпении, мне хотелось самой закончить за него рисунок (он выводил знаки медленно и неумело), но я дождалась, когда он прикоснулся к сундуку, нанося символы закрытия, быстренько отошла от входа и спряталась за камнем.
Денрибемир покинул пещеру и, не подозревая обо мне, пошел по тропинке вдоль горы.
Вернувшись, первое, что я сделала – создала защитную иллюзию темноты, чтобы свет от моего люмината не был заметен снаружи пещеры. Если бы за мной следили, меня, в отличие от новенького, скрыл бы полог невидимости. Времени было мало, я сразу открыла заветный сундук с книгами. Меня удивило несоответствие уровня сложности заклинаний в книгах и охране. Обережная магия, как я видела, была стандартной, мой брат лет пять назад от такой отказался. Теперь его секреты становилось все сложней и сложней распечатывать.