Дневник Эвиладель

Ударцева Людмила Владиславовна

Нас пригласили в совещательную комнату похожую на большую аудиторию с трибуной в центре и креслами, расставленными для каждой делегации отдельно, и я еще больше восхитилась древней магией дроу: рядом с сиденьем советника находилось место с моим титулом. Я села и, без страха разоблачения, опустила капюшон простого, серого плаща, потому, что украшенные драгоценностями и сложными плетениями головы длинноволосых эльфов выглядели намного женственнее, чем моя с гладко расчесанными волосами, спускавшимися под плащ.

Сильфийская делегация была немногочисленной, нас объединили с водниками и объяснили, что проект резолюции Совета готовит каждая группа и озвучивает после

всех выступлений.

Первым слово взял принц Акху-Лонд Этендальс из рода Айсинтуж. Дроу долго и восторженно рассказывал о важности их миссии в совместной борьбе со страшным злом. Оказалось, что мы на пороге войны с аватарами, а тут ещё на лесных эльфов вероломно напал никому не известный враг, и уже завтра каждое государство обязуется снарядить утвержденное количество магов, чтобы подготовить достойный отпор, в случае повторного вторжения. Я забеспокоилась, а наберет ли папа столько боевых магов и не придется ли ему отправить моего брата.

Затем лесовики сообщали, что описание малоизученной до сих пор угрозы было найдено в хранилище одного из их древних храмов. Согласно первоисточнику нечто подобное случалось далеко в прошлом и называлось Хаш-Арматом, что означало «враг внутри». Неделю назад пострадали эльфы самых крупных провинций Инитран и Дипритран, их дома опустели за одну ночь, нескольких выживших опросили и результаты представили сегодня.

Совещание было очередным и многое из того, что мужчины обсуждали, ссылаясь на ранее известные факты, для меня осталось непонятным. Когда умная комната явила нам рисунок в эльфийский рост, я слегка приподнялась, рассматривая амитай (так назвали отдельную особь Хаш-Армат), изображенную сидящей на полу. Смотреть было очень страшно. Голова казалась неестественно большой из-за нескольких костяных наростов не симметрично выраставших из черепа. Они срастались и расходились, образуя глубокие трещины. Наросты поменьше уродовали спину и руки. Под шеей наросты заканчивались гладкой серой кожей, которая покрывала два бугорка. Стоп! Тут я поняла, что все мужчины разглядывают грудь, шлёпнулась на сидение и опустила глаза, мгновенно став пунцовой от смущения. Особь, рисунок которой нам демонстрировали, была женской и полностью обнаженной.

Похоже, это задевало только мои чувства, и, более не глядя на рисунок, я постаралась взять себя в руки, с удвоенным вниманием запоминая названия атакующих формул и героические подвиги лесных эльфов, пытавшихся противостоять малоизученной напасти.

Один из них описывал неуязвимость тела амитай при поражении различными пульсарами. Демонстрируемые магические атаки осуществлялись на манекене и сопровождались подробным объяснением строения панциря, нахождения слабых мест и степеней поражения. Он подвёл к выводу, что магия земли для Хаш-Армат не губительна, выжить ему помогло лишь то, что он использовал потоки Гелиоса, вплетенные во все представленные заклинания. Вывод был довольно непонятный – страшилища не убиваемые всю ночь, бесследно исчезли, как только рассвело.

Прежде, чем заняться предложениями к резолюции, присутствующим предложили задать вопросы. Золотоволосый боевик из высших эльфов уточнил скорость огненного потока при атаке Долийским Копьём. К трибуне для заключительного слова вернулся верховный маг тёмного двора. Остальные по очереди склонялись над подписями к решению Совета.

Ну как же так?! Они не сказали того, что меня так сильно тревожило? Я дёрнула советника Баливаса за рукав, он не отреагировал, тогда я спросила тихонько:

– Скажите…а эти амитай… из Хаш-Армат… эльфов скушали? – мой вопрос, немного отставший от движений

голосовых связок, многократно усиленный магией комнаты, нарушил тишину. Нужно было подумать об этом заранее, ведь в аудиториях всегда используется такая магия, иначе на дальних рядах не было бы слышно, что говорят с трибуны, а докладчик не понял бы вопросов.

Количеством не лестных комментариев я превзошла рисунок самки Хаш-Армат. Мужчины разве что открыто в меня не плевались.

– Юная сильфида хочет покормить Хаш-Армат? – с издёвкой спросил кто-то из другой части комнаты. Последовал смех. Смеялись многие, хорошо хоть не все. Сильфийцам, доброму эльфу, водникам и Повелителю Зари мой вопрос смешным не казался. Хотя, когда я вновь подняла взгляд, на лицах соотечественников читались осуждение и злость. А верховный маг заявил, что я перепутала комнаты из-за рассеянности, свойственной женскому полу, при этом сидящий рядом Гилихад опустил руку. Я увидела, что он приготовил для моих обидчиков сплетение какого-то заклинания и совсем притихла.

– Господин Модтанис, Вам следует ответить на вопрос Гран Синта-Маат сильфийской делегации, – просьбу главнокомандующего услышали бы и без помощи магического усиления. Мне показалось, что меня сильный голос владыки Эльфирина пришиб к месту. Оказалось не только меня.

– Прошу прощения у Гран Синта-Маат, – маг принёс извинение, и сделал это, обращаясь к кому-то, кого здесь явно не было, а потом продолжил являть своё высокомерие конкретной, надоедливой «мошке», залетевшей на закрытое собрание: Имеет ли смысл изучать физиологию Хаш-Армат, если наша главная задача при следующем случае истребить их всех до единого?

Меня задело его высокомерие, я вздохнула и, тщательней подбирая слова, ответила:

– Возможно, я неверно мыслю, господин Модтанис, и вы меня поправите, за что я буду вам искренне благодарна, но мои опасения вызваны непонятными моментами упомянутыми господами ораторами, присутствующими на собрании. В Песне Пфомура тоже говорилось о первых нападениях на людей и потере магии, а во втором куплете бард описывал кровожадность тварей погубивших правящую семью, поняв причины которой, удалось остановить зло без лишних жертв.

– Указанная связь построена на том, что первое нападение произошло в замке правителя мифической страны? – В голосе Модтаниса появилось неприкрытое раздражение.

– Не знаю… – я вконец растерялась под осуждающими взглядами. Когда я спрашивала у Баливаса, я не думала, что самой придётся отвечать и вот как вышло. Что же теперь было делать?

Я совсем сникла, когда услышала,

– Не смей плакать, они только этого и ждут, – голос звучал в моей голове, и я его узнала. Знакомый Баливаса – добрый эльф, который подсказал мне идти на Совет. – Просто расскажи, как ты думаешь и всё. Я тебя слушаю, а на остальных не обращай внимания.

Вместо того чтобы убежать в слезах, я подняла уже повлажневшие глаза на эльфа по правую руку от Повелителя Зари и ответила,

– Просто кажется важным выяснить, как действовали не только эльфы, но и амитай.

Возникла тишина, Модтанис замялся и, подавляя желание сказать какую-нибудь колкость в мой адрес, вынужденно согласился:

– Сведений собрано недостаточно, чтобы удовлетворить любопытство всех присутствующих.

– Тогда говорить о предотвращении следующих нападений слишком рано, – раздалось со стороны делегации водников. – Неизвестно почему и откуда амитай вообще появились. К тому же, только кажется, что удобнее уничтожать паразитов, используя магию, но есть пример, когда такие методы оказывались вредными для нас самих.