Дневник галлиполийца
Шрифт:
1. «Географический очерк Югославии» (Поручик Симин).
2. «Крушение большевизма» (Капитан Рыбинский).
3. «Интервью с майором Марселем де-Ровер и обзор американских журналов». (Капитан Раевский).
4. «Гений бестактности» (о Милюкове) ((Поручик Шевляков).
В антрактах:
Хор трубачей 3-го кавалерийского полка.
Хор песенников Корниловского полка.
Начало в 18 часов.
Примечания
{*1} См. «Простор» №№ 5–6 за 1992 год и №№ 7–8 за 1990 год.
{1} Товарищ по Петроградскому университету, убитый в 1917 г. на Румынском фронте.
{2} Василий Каншин, ученик V класса Харьковской гимназии, внук композитора Римского-Корсакова. Смертельно ранен в бою под Фридрихсфельдом 8 августа 1920 г.
{3} Брат автора.
{4} Буденный переправился через Днепр, пользуясь туманной погодой, делавшей невозможной воздушную разведку. Этим и объясняется внезапность появления его армии в нашем тылу.
{5} По официальным данным, из Крыма эвакуировано 135000 человек.
{6} По точно проверенным данным — в 8 ч. вечера 31 октября (ст. ст.).
{7} Николай Соколов — абитуриент Имп. Московского ком. училища, 18 лет. Убит в бою под Фридрихсфельдом 8 августа 1920 года.
{8} Автор должен сознаться, что в 1920 году он географию знал плохо. Лемнос очень сухой остров.
{9} За пресной водой.
{10} Фактически была сдана лишь часть оружия. В Галлиполи части привезли тысячи винтовок, сотни пулеметов и довольно значительное количество патронов.
{11} В действительности эскадра вела учебную стрельбу.
{12} В действительности — в полк.
{13} Фактически офицеры получали во время пребывания в Галлиполи 2 турецких лиры в месяц, солдаты — одну.
{14} Генерал-майор А.В.Туркул, начальник Дроздовской дивизии.
{15} В этот день генерал Кутепов отчислил генерала Писарева от командования корпусом.
{16} Войска приветствовали генерала Кутепова, прибывшего на корабль. Генерал Кутепов назначил генерала Туркула комендантом «Херсона».
{17} Ни мятежа, ни расстрела не было.
{18} Деревня на берегу Дона недалеко от Азова.
{19} Слух, совершенно ни на чем не основанный.
{20} Верно только в отношении трюма, в котором помещался автор.
{21} В дальнейшем все даты по новому стилю.
{22} Как известно, главнокомандующий оставался в Константинополе вплоть до переезда в Сербию.
{23} И в этом отношении я ошибся... Через несколько лет, будучи студентом Карлова университета, я во время каникул не раз обрабатывал чешские поля с большой пользой для здоровья.
{24} Здесь и далее пять точек означают, что текст неразборчив.
{25} Эта провокационная сплетня, дошедшая и до редакций левых газет, несомненно, была пущена советскими агентами. К сожалению, на первых порах многие ее повторяли и в Галлиполи.
{26} Фраза эта не соответствует действительности, но характерна для тогдашних настроений.
{27} Неверно.
{28} В.Х.Даватц, вольноопределяющийся 6-го Бронепоездного дивизиона. Впоследствии был произведен в подпоручики.
{29} За несколько дней перед этим, когда я занимался французским языком с солдатами, в барак неожиданно вошел генерал Кутепов в сопровождении генерала Ползикова, который представил меня командиру корпуса. Генерал Кутепов сразу обратил внимание на состояние моих ботинок и приказал выдать мне при первой возможности новые.
{30} Неизвестно кем пущенная сплетня. Оркестр играл Преображенский марш. В одном из военных училищ, как мне передавали, юнкера запели было во время учения «Грянемте же ура, лихие юнкера, за родину, за веру, за Врангеля-царя», но офицер сейчас же их остановил.
{31} Подпоручик 4-й батареи Дроздовской арт. бригады, бывший студент.
{32} Супруга бывшего греческого премьер-министра, русская по происхождению. Сын госпожи Драгумис был во время Великой Войны греческим посланником в Петрограде.
{33} Первый сеанс состоялся в этот самый день в помещении солдатской читальни.
{34} Лично мне казалось, что в случае переворота в России Армия может и должна вернуться и подчиниться любому несоциалистическому правительству. В случае же прихода к власти социалистов-революционеров (я считал, что остальные русские социалистические партии — кроме, конечно, большевиков — существуют больше на бумаге) с Керенским во главе нужно, как бы то ни было тяжело, остаться за границей и выждать их падения, чтобы не начинать нового кровопролития. Желая, как и все остальные, свержения большевиков во что бы то ни стало, я смотрел в то же время на временный переход власти к социалистам-революционерам, как на несчастье для России. Оно мне казалось «почти неизбежной», но исторически все же не абсолютно обязательной стадией ликвидации большевизма. Наоборот, один из участников совещания (очень правый по своим взглядам) высказался в том смысле, что эта стадия не почти, а абсолютно неизбежна. Он развивал, насколько помню, идею «симметричности кривой революции». Насколько я могу судить, мои взгляды на возможность возвращения совпадали с настроением очень и очень многих офицеров 1-го корпуса. Лишь единицы говорили, что немонархическому правительству они служить не могут и большинство не было «согласно на Керенского». Господствующая в данное время (1930 г.) в кругах военной эмиграции идея о необходимости, независимо от личных взглядов, активно поддержать любое (хотя бы и социалистическое) небольшевистское правительство, если не родилась, то во всяком случае окрепла значительно позднее.
{35} В дальнейшем стало чувствоваться, что первоначально образованная в лагере редакционная коллегия слишком громоздка для деловой работы. Кроме того, не все ее участники оказались подготовленными для организации информации и пропаганды. Так, например, в одной из пехотных бригад телефонограмма относительно «газеты» была понята в том смысле, что в лагере будет выходить печатный орган, и представителем от бригады был прислан офицер, бывший до войны наборщиком. Впоследствии лагерная и городская «У.Г.» соединились, и руководство ими перешло в руки небольшой коллегии, собиравшейся в городе. Фактически в лагере делом все время руководил полковник Ген. штаба С.Н.Ряснянский, в городе — поручик Технического полка С.М.Шевляков.
Ряд предварительных совещаний, однако, принес большую пользу. Участники их — офицеры Генерального штаба, члены редакционной коллегии и лекторы познакомились между собой и в совершенно неофициальной обстановке смогли откровенно переговорить по ряду вопросов, волновавших в это время чинов Корпуса (некоторые подробности — см. ниже в тексте дневника). Вместе с тем с большей быстротой были разработаны технические детали организации совершенно нового для Армии дела. Основной целью «У.Г.» мы единодушно признали содействие сохранению во что бы то ни стало вывезенной за границу Армии. Также единодушно было желание не следовать всем нам хорошо памятному примеру злополучного «Освага».