Дневник любовницы мафии
Шрифт:
Не знаю почему, но от этих слов вдруг так легко на душе стало. Достойное прощание. Мне вдруг почудилось, что внутри меня на одну ранку стало меньше, затянулось. И правда, забывать ничего не надо, надо просто принять, что было, и больше на те же грабли не наступать. Я вошла в комнату, виновато улыбаясь, а потом взяла коробочку и унесла в комнату.
— Что там? — спросил подозрительно Дима, когда я вернулась.
— Ничего, что бы тебя разозлило, — сказала я. — И ничего, что заставило бы меня поменять мнение. Просто я оставлю все у себя.
— Больше
— Жадина! — беззлобно прокомментировала я и вернулась на свое место.
А через несколько дней мы с Коршуном отправились-таки на охоту.
— Верхом ездить умеешь? — спросил он.
— Нет, конечно! — воскликнула я. Он посадил меня на лошадь, и сказал скакать. И чего тут, вроде, сложного? Я решительно не понимала, но Коршун хохотал так, что чуть с лошади не свалился. Всласть насмеявшись, он начал показывать как правильно двигаться и сидеть в седле. Оказалось, в Коршуне умер учитель.
Коршун почему-то не признавал охоту у своего загородного дома, потому мы очень далеко ехали, прежде чем начали по-настоящему искать животных. Я подстрелила одного зайца, а он притащил пару гусей.
— А теперь решай, — сказал он. — Можно остаться в лесу на ночь и продолжить все это завтра, либо сейчас отправиться домой.
— Давай останемся в лесу, — предложила я.
— Холодно, — предупредил Коршун. Температура для второй половины осени была аномально теплой, и мы рискнули остаться, сварили суп из зайчатины и стали греться у костра. Я закуталась в клетчатый плед и встала перед огнем прямо на колени.
— Знаешь на кого ты в обычной жизни похож? — улыбнулась я, оборачиваясь назад.
— На кого? — спросил он, предвидя заранее подвох.
— На гангстера.
— А, я знаю. А что, разве я не гангстер? Самый что ни на есть. Ты просто мало про нас знаешь. Может, оно и к лучшему. Ведь и Дима далеко не всегда людей спасает. Ты хоть догадываешься сколькими способами можно убить человека во время операции? В карте не отметил, что дал антикоагулянты, и здравствуй несвертываемость крови, — я похолодела и опустила взгляд. Он мог бы убить и меня, если бы Алекс приказал. Ну, когда я лежала в больнице. Я потянула руки к костру, старательно натягивая рукава так, чтобы не было видно шрама. — Пить будешь? Согреешься.
— Когда мы с Димой в последний раз этим промышляли, утром он попросил меня больше ни с кем подобными вещами не заниматься. Я вроде как все помню, но ему, должно быть, померещилось, что я становлюсь непозволительно разговорчивой.
— Дмитрий сам в нетрезвом виде отвратителен, — фыркнул Коршун. — Поверь, если он выпил столько, сколько обычно, то и сам ничего не помнит. Так что давай сюда твою железную чашку.
— Алкоголики, — вздохнула я и подставила гнутую жестяную посудину. — Все друг про друга знают, да? Вы что, всем скопом пьете темными вечерами?
Неожиданно я решилась задать вопрос.
— Что ты знаешь про Стаса?
Он мигом помрачнел.
— А что?
— Дима сказал, он водить учит и права делает в два счета.
— Карина, Стас гонщик. И троюродный брат Алекса. Сделай выводы сама.
Упс!
— Он знает обо мне?
— Ба, девочка! Чтобы Алекс рассказал обожаемому старшенькому о том, как он облажался? Да ты, должно быть, головой повредилась. О ветки не ударялась? Нет?
Я недобро на него взглянула.
Я вошла в гараж, адрес которого мне оставил Коршун, и спросила, где найти Стаса. На меня удивленно вылупился парень и заявил, что Стаса нет. Я уже подумала, что ошиблась гаражом, когда ворота влетела машина и затормозила юзом.
— А вот и Стас, — фыркнул парниша так, будто это не он изображал изумление до глубины души. — Как всегда рисуется.
Из машины вышел Стас. Он выглядел точно так, как должно было нравиться малолеткам: длинные каштановые волосы, серьга в одном ухе, кожаная косуха и целое облако табачного дыма вокруг. Только пусть и должно было бы, но лично меня не впечатлило. И на Алекса он был ни капельки не похож, и все-таки нисколько не похож, что-то было от Сергея, но, кстати, глаза другого цвета. Мне он показался тенью Елисеевых, что-то есть, но ничтожно мало.
— Что-то потеряла, крошка? — спросил он и замер, приглядевшись. Заметил мое сходство с Элей Граданской. Вот так вот? Сходу?
— Ты Стас? — спросила я, откидывая назад длинные волосы.
— Стас, — он все еще хмурился. — А ты кто? — вопрос должен был быть для меня решающим. Если бы я отреагировала как-то неправильно, то могла бы получить и пулю в висок.
— Карина, — я протянула руку ему. — Мне о тебе рассказал Дима Дьяченко, — я вынула визитку Стаса и показала ему. Он все еще недоверчиво на меня смотрел. — Ты учишь водить?
И тут Стас развеселился, он смеялся от души, я даже сама попыталась найти в этом вопросе нечто забавное, но, видно, у меня с чувством юмора совсем труба. Либо он нахал. Склоняюсь ко второму варианту.
— Детка, — усмехнулся он снова. — Я не учу детей водить игрушечные машинки на коробке-автомат.
— А таета супра тебя устроит? — спросила я. — Она не розовая и не пластмассовая.
Стас шутку, кажется, оценил.
— Откуда ты Диму знаешь? — поинтересовался Стас.
— Он мой друг.
— Ты ведь понимаешь, что это нетрудно проверить, так? — спросил снова Стас с многообещающей улыбкой.
— Ну, позвони ему, — я протянула телефон с номером Димы на дисплее. Стас кивнул, но телефон мой не взял. Я могла бы поспорить, что номер Димы он наизусть не знал, так что будь я Элей Граданской, провела бы его влет.
— Ладно, только я не буду учить тебя ПДД, будешь ездить, как я скажу, садись в машину.
И для меня начался новый, незнакомый мир питерских дорог, дорог, где Стас постоянно останавливался, чтобы поприветствовать кого-нибудь из друзей Алекса, попался нам как-то раз и Дима, который радостно и беззаботно помахал мне рукой, заставив Стаса увериться в моей непричастности к семейке Граданских.