Дневник любовницы мафии
Шрифт:
После бутылки вина я решила с Алексом поговорить. За неимением настоящего и сгодилась фотография. Спустя год у меня нашлось эпитетов не меньше, чем в день прилета из Эстонии. А закончилось банальнее некуда:
— Я тебя ненавижу, — сказала я и сбросила фотографию со стола. Стекло в рамке в очередной раз треснуло.
А потом я вышла на балкон и долго смотрела на догорающие огни города.
Последний звонок для меня явился огромной радостью, но и огромным шоком. Потому что меня попросили выступить на нем! Я не была уверена, что о моем существовании хоть кто-то еще помнит, а тут сюрприз! Наверное, они решили, что придется оправдываться
На последний звонок ко мне, разумеется, пришла тренер. Она не была бы собой, если бы пропустила подобное мероприятие и не напросилась ко мне в визажисты. Как и раньше, Евгения Ивановна зализала мне волосы гелем с блестками, подкрасила помадой губы. И хотя я не знаю что именно было иначе, но выглядела я намного лучше, чем обычно. Может быть дело просто в блеске глаз. В избавлении.
Танцевать свой номер я захотела с серебряной лентой, а не синей, как на олимпиаде, что было логично, так как в костюме присутствовали серебряные вставки, но тренер воспротивилась. Будто в школе мало напоминаний об Алексе и без ленточки!
— Нет бы синюю взяла! — возмутилась тренер.
— Не возьму, — тихо, но твердо произнесла я.
— Ах… под цвет его глаз, верно? — она с самого начала это знала? Интересно. Ну и теперь, конечно, самое время глазами закатывать. Ага.
— Да, а что? — спросила я с вызовом.
— Лента у тебя с собой?
И тут вошла моя мама.
— Какая лучше к костюму? — пока я не успела вмешаться, спросила тренер.
— Синяя, — без запинки ответила мама. Не знаю почему. Чувствуют они что ли?
Тренер победно улыбнулась, а я состроила кислую мину в зеркале.
— Ты победила.
И тут я увидела лицо моей мамы и со всей отчетливостью осознала, что ей мои отношения с тренером неприятны. Ревность? Зависть? Или, может, она знает с кем связана Евгения Ивановна?
Оказавшись на сцене, я скрутила на полу ленту, а затем неожиданно для всех протянула руку по направлению к микрофону.
— Этот номер я посвятила женщине по имени Лиза — моей лучшей подруге, единственному человеку, который поддержал меня в очень сложной ситуации. Она, так же как и я, вынуждена была расстаться с прошлым. Этот номер — мое официальное прощание с ним. А теперь и с людьми, сидящими в этом зале. Большинство из вас я бы хотела больше никогда не встречать. — Я бы могла говорить много и долго, но заметила лицо моей мамы. Удивление, обида. Ее ранили мои недомолвки. Моя ложь… И я произнесла: — Это все, что я хотела сказать. Поздравьте меня с праздником избавления из этого ада. И да, наслаждайтесь, номер признан одним из шедевров художественной гимнастики.
С этими словами я отдала микрофон. Зазвучала музыка. И я приготовилась. Ощущения были совершенно не такие, как на олимпиаде. Безмерная усталость, обида и боль отступили. Как говорится, и на мою улицу пришел праздник. Я была более раскованной, более свыкшейся с мыслью, что случившееся со мной неизбежно и без следа не исчезнет. Но я и не хотела бы, чтобы оно исчезло. например, Диму бы я оставила. Или Лизу. Или Коршуна. Что-то я потеряла, но что-то и обрела. Не только негативный опыт, который, как правило, скидывать со счетов не рекомендует минздрав.
После праздника я стояла в стороне и видела слезы на глазах одноклассников и представителей параллельных классов, учителей, типа им жалко прощаться друг с другом. Чушь. Я не выдержала их лицедейства и отвернулась к окну.
— Карина! — неожиданно позвала меня Света.
— Да? — спросила я.
— Прости нас за все, мы ведь не хотели тебя обидеть, — я видела, что это всего лишь власть момента, власть эмоций, нежелание прощаться с радостным временем. А я рвалась вперед, чтобы больше никогда не видеть этих лиц. Нет коричневым платьицам и белым передничкам! Света попыталась меня обнять, но я легко остановила ее, сбросила руки и отошла на шаг. Эту сцену видели и мама, и тренер.
— Не надо, Света. Мне вот совершенно ни к чему твои сантименты. Мы обе знали, на что идем. Лена и Марина для тебя более подходящая компания, не стоит им видеть нас в опасной близости друг от друга. Вдруг подцепишь от меня редкую форму всеобщей ненависти.
С этими словами я просто ушла, к своим. Мама открыла рот, но ни слова не сказала мне, только покачала головой и погладила по плечу.
Экзамены прошли, и я чувствовала себя измученной, но счастливой. И чтобы еще больше усилить свое счастье я завалилась к Диме. Там мы дружно предавались порокам. Каждый своему. Он пил спирт, а я дорвалась до сигарет. Тренер бы меня пришибла на месте, но я так устала, что другого способа снять стресс не придумала. Дима уже находился в некоем неадеквате и рассуждал почему-то о таблетках. Нет, не о наркотиках. Он зачем-то решил мне поведать о падении качества настоящих медикаментов. Названия выговорить он был уже не в состоянии, но и от меня требовалось только участливо кивать, потому что я при всем желании не поняла бы и половины. Когда я, наконец, открыла рот, чтобы вставить свое веское словечко в этот монолог тщетности, зазвонил мой телефон.
— Извини, — сказала я и подняла трубку. Высветилось то, что номер скрыт. — Алло.
— Привет, — сказал Артур. — Я тебя поздравляю с окончанием экзаменов. Надеюсь, не разбудил.
— А сколько времени? — поинтересовалась я.
— Два ночи, — хмыкнул он в трубку.
— Нет, не разбудил. Спасибо за поздравления. Тебя тоже.
— Спасибо. Отметить не хочешь? — спросил он. Я оглядела стол Димы, где были спирт, пиво, тоник, сушеная рыба и три пачки чипсов.
— Да я уже, — усмехнулась я.
— В клуб не поедешь? — спросил он.
— Нет, я устала, хочу отдохнуть от громкой музыки и толпы народа.
— Тебя подвезти домой? — тут же предложил находчивый Артур.
— А кто сказал, что я не дома? — удивилась я подозрительно.
— Отсутствие света в твоих окнах, — бросил Артур.
— Я на машине. Ее некому будет отогнать.
— Ну тогда просто не хочешь всего лишь увидеть симпатичного одногруппника? — спросил Артур.
— Если бы он у меня был… — вздохнула я.
— А что надо сделать, чтобы он был у тебя? Всего лишь сказать, где ты находишься, — усмехнулся Артур. — Соглашайся.
Повисло продолжительное молчание, наполненное выпроваживающими жестами Димы.
И тогда я быстро буркнула адрес и сбросила звонок, прежде чем услышала язвительные комментарии собеседника.
— Я уже говорил, что ты без ума от этого красавчика? — спросил Дима.
— Я без ума от другого красавчика, который очень похож на этого. Но уж пусть бы было как ты говоришь. Дай жвачку, — попросила я. — Он, кажется, еще не в курсе, что я вечно бросающая курить личность.