Дневник молодого специалиста
Шрифт:
— Сколько ты жрёшь, — возмущался тонкий, — просто невероятно!
— Там сегодня пирожки с ливером и с клубникой, — ответил толстый. — Знаю, что ты давился бы диетическими отрубями. Но сам ответь: разве жизнь мага не должна быть сытой и сладкой?
Меня привлекли упоминание о пирожках и странная профессия этих бегунов. Я поспешил за ними. Но возле киоска с горячими пирожками толстый и тонкий обменялись только обыденными словами, набрали полные руки пирожков и ушли. Я тоже купил пару пирожков и решил
— Зубришь? — спросил толстый маг. — Зануда!
— Интересная история, — ответил его тонкий приятель. — Некий Эгберт сначала исчез среди друидов, потом через тысячу лет возник в королевском замке где-то в Йорке, устроил там скандал, а погиб ещё через… Что ты ржёшь? — Он был неточен: по-моему, толстый не ржал, а квакал, как десяток лягушек-переростков.
Мне стало интересно, и я подошёл поближе. За цветущими кустами увидел открытое окно. На нём висели занавески, и можно было подобраться так, чтобы незаметно заглянуть в комнату.
Тонкий сидел возле окна в кресле, заложив пальцем страницу толстой старинной книги, перед ним на подоконнике лежали пирожки в пакетике и стояла банка с водой. Толстый ковырял в зубах острием зловещего чёрного стилета, пожирая глазами пирожки коллеги, на столе перед ним лежала странная палочка, наверное, волшебная, и несколько непонятных, скорее всего магических, вещичек из серебра.
— Если тот Эгберт смылся от друидов, то вряд кто-то смог бы его убить. Мы-то знаем какие крутые ребята эти друиды!
— Я тоже так считаю, — ответил тонкий. — И мы можем его поискать. Спросить демона, да?
Толстый охнул и поперхнулся воздухом, но выдавил из себя:
— Не можем! Не имеем права!
— А ты что, дрейфишь? Подуть тебе в паруса? Через неделю получим дипломы — вот и будут права!
— Только через неделю, — прокашлялся толстый, а тонкий постучал себя по лбу:
— Болван, одна подготовка займёт нам четыре дня.
— Но у меня нет главного, — трепыхался толстый.
— Если ты о моих пирожках, то можешь сожрать их и… Так чего у тебя нет?
— Самого важного.
— Ума?
— Нет, остряк-недоучка, не ума. Какой-нибудь вещи этого Альберта…
— Эгберта!
— Ну, пусть себе…
— Лопух! В музее есть его перстень.
— Но это же реликвия! — толстый выпучил глаза. — Из-за кощунства нас вобьют в землю!
— А кто узнает? Никто не учует.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда, что я изучал фолианты, пока ты исследовал киоски со жратвой.
— Надо же! — толстый оглядел комнату. Как оказалось, в поисках воды, потому что подскочил к подоконнику, схватил банку с водой, провозгласил: "За
— Тут Мартын держал своих улиток.
— То-то отдаёт рыбой, и песок скрипит на зубах. Ну, ничего. Птички тоже иногда клюют песок. Им он не вредит, правда?
— Тебе не повредит и гравий, — тонкий отложил книгу и достал из кармана небольшую коробочку.
— Зачем тебе пудреница? — заинтересовался толстый. — Поправляешь макияж перед свиданием?
— Верблюд ты одногорбый! Это суперски магомедийный коммуникатор.
— Где спёр?
— Ты ещё и баран! Я выиграл вчера в карты.
— У наших???
— У нас все телепаты, осёл. Ой, с твоими причудами я совсем забыл поговорить с братишкой.
— Откуда у тебя братишка?
— Это сын второй жены третьего мужа моей мамы, непонятливый ты бегемот.
В теле толстого тонкий видел целый зверинец?
Но сейчас всматривался в зеркальце магомедийного коммуникатора, бормоча непонятные слова. Я насторожился: опять заклинания? Поверхность зеркальца затуманилась, потом появилось какое-то лицо… а тонкий так загорланил, что я попятился в кусты.
— Ванька! Эй, Ванька!
Но оказалось, что кричит он не мне:
— Привет, Ванька! А? Что? Тьфу, ни гремлина ж не слышно! То есть, ни демона… А? Доброе утро, говорю!
— Чего ты орёшь? — заквакал толстый.
— Ванька, — не обращая на него внимания, горланил тонкий, — ты чего такой красный?
— Я загораю, — ответил юношеский голос.
— Где? Ты должен сидеть в хижине и сторожить яблоки.
— Я сторожу… вместе с Тиной.
— Какая может быть тина у нас в саду? Там же нет пруда!
— Тина — это я, — прочирикал девчоночий голос, и в зеркальце появилась веснушчатая мордашка с курносым носиком. — Здрасьте!
Толстый опять заквакал, а тонкий покраснел, побелел и хмуро сказал::
— О сжальтесь, грем… демоны! Надеюсь, вы не ели эти яблоки? Они ещё зелёные!
— Нет, мы ели попкорн, — насмешливо ответил Ванька. — И перестань переживать, у нас другие интересы, мы готовимся к файербольному матчу. А кто там хрюкает возле тебя? Тот обжора?
— Эй! — вскинулся толстый. — Я очень обидчив!
— А я нет.
— Ладно, поговорим потом, сторожи сад и чтоб без глупостей, — прервал обоих тонкий и выключил коммуникатор. — Заткнись и слушай, — обернулся он к приятелю. — Вот снимок этого перстня. Он лежит в музее фирмы в застеклённой витрине, но его оберегают сильные чары. И каждый, кто к нему приблизится с нехорошими намерениями… ну, скажем, у него появятся проблемы. Но если тот, кто стащит перстень, не является профессионалом-магом, вычислить его никто не сможет. Эй, нам пора на совещание!