Дневник «Норд-Оста»
Шрифт:
«Вот и всё…», — подумала я и мысленно прощалась с жизнью. Слёзы текли ручьём, от страха я зажмурила глаза.
— Где эта девка? — спросил один из боевиков.
— Где-то тут прячется, — сказал второй чеченец. — Ищи внимательно. Ей от нас не укрыться.
— Это точно, и мы, Закир, позабавимся от души. Вот она.
Боевик подошёл и со всей силы ударил рукой меня по голове.
— Ты думала, что я забыл о тебе?
Он оскалился и взял меня рукой за мокрый от слёз подбородок.
— Бери её и тащи в комнату,
Он в предвкушении плотских утех потёр руки.
Я сопротивлялась со всех сил. Била боевика ногами, пыталась укусить, только тот держал намертво, не думая отпускать.
— Отпустите меня! Что я вам сделала?
— Отпустим, дорогая, конечно отпустим. Позабавимся, и сразу освободим. Если ты будешь послушной девочкой и угодишь нам.
Я рыдала как беззащитный ребёнок. Горло пересохло, сил к сопротивлению не оставалось. Участь моя была решена. Потом смерть… Им не нужны такие свидетели. Они затянули меня в помещение, в котором горел тусклый свет, в углу стояли мешки и ящики.
— Раздевайся! — рыкнул звериным голосом чеченец.
— Я не хочу, не трогайте меня!
— Кто тебя спрашивает? Хочешь ты или нет? Сделай, что говорят, иначе я за себя не отвечаю.
Он одним рывком содрал с меня куртку.
— Ты всё рано умрёшь. Какая тебе разница? Мы всё равно никому не расскажем. А так получишь удовольствие перед смертью, и на том свете будет что вспомнить.
Он пригрозил оружием и облизнул пересохшие губы.
Второй чеченец снял с себя автомат, куртку, ботинки, и принялся стягивать штаны.
— Нет! Нет! Не трогайте, — я отчаянно закричала. Мой вопль был похож на крик раненной птицы.
— Кричи громче, это меня только заводит, и я возбуждаюсь. Тут тебя никто не услышит.
Он подошёл и разорвал мой вязаный свитер. Я забилась в дальний угол, понимая, что двоим не смогу дать отпор. У одного из этих уродов глаза налились кровью, как у быка. Я заметила, что они вдвоём находятся под наркотой, и отказываться от своих планов не намерены.
— Какая ты красивая…
Он приблизился ко мне и попробовал поцеловать. Ужасный запах перегара исходил из пасти этого зверя. Противно и мерзко было ощущать, как у него дрожат руки — липкие и грязные от пота. Внутри от страха всё похолодело. Мне казалось, что ещё чуть-чуть и сейчас меня стошнит, особенно после того как чеченец начал лапать руками тело.
Когда морда ублюдка приблизилось, я укусила его со злостью за ухо. Чеченец взвыл от боли и закрыл порванное ухо рукой. В этот момент я с ненавистью выплюнула кусок откушенного уха на пол.
— Закир, эта сука откусила мне ухо!
Он присел на корточки и зарычал. Закир в два прыжка был возле меня и со всей силы ударил ногой в живот и повалил на пол. У меня пошли тёмные круги перед глазами, и я потеряла сознание. Очнулась от того, что кто-то,
— Сейчас, сейчас ты узнаешь, на что способен настоящий мужчина.
— Давай скорее, Закир, нас могут искать.
Одежды на мне уже не было. Я лежала абсолютно голая и ревела белугой. Левой рукой нащупала, металлический предмет, резко схватила его, и со злостью ударила чеченца по голове. Тот закричал и несколько раз в ответ ударил по лицу.
— Давай, что ты возишься? Не можешь, уступи место мне. Я покажу тебе, как надо воспитывать молодых козочек.
Мерзкий смех заполнил всё пространство узкой комнаты.
«Господи, — молилась я, — не дай свершиться беззаконию».
Теряя сознание, я услышала, как открылась дверь и знакомый женский голос крикнул: — Оставьте её!
Потом прозвучало несколько оглушительных выстрелов.
Это была Тамара и не одна.
— Мы не за этим сюда пришли! — закричала она.
— Командир, она откусила мне ухо, и я хочу её наказать.
— Мы уже всё сделали, — ответил командир и скоро будем уходить. — Вас искали везде, а вы бараны развлекаетесь и думаете тем, что в штанах висит.
— Пойдёмте со мной, — приказал он, хриплым голосом. — Если будете умничать, я лично пристрелю обоих, словно бешеных шакалов. Тамара помоги одеться этой…
Чеченцы недовольные тут же ушли, а я осталась с Тамарой. Всё тело ныло, болело, голова раскалывалась. Второй раз Тамара спасла мне жизнь…
Я не знала, как её благодарить, за то, что она сделала. После пережитого кошмара, я не могла даже улыбнуться. Бросившись в ноги Тамаре, я принялась целовать ей руки.
— Немедленно прекрати, — сказала он грубо, и оттолкнула меня.
Я поджала под себя ноги, продолжая дрожать, как при лихорадке всем телом.
Тамара бросила мне мою порванную куртку, которую я с трудом натянула. Стало чуточку теплее, и я начала приходить в себя и успокаиваться.
— Я искала тебя, потом догадалась, куда ты пропала, и что это дело рук Закира. Хорошо, что сразу нашла, иначе было бы поздно. Не стоит благодарить меня, ничего не говори. Иногда молчание дороже золота.
— Посиди здесь, я схожу и найду, во что тебе переодеться.
— Не оставляй меня! Прошу тебя, я боюсь, что они могут вернуться.
— Не бойся, они не придут, это я тебе гарантирую. Командир не допустит такого. Сиди тихо и не высовывайся.
Когда Тамара ушла я осталась одна. Было холодно и одиноко. Тамара пришла минут через пять с одеждой и термосом с кофе.
— Одевайся, — сказала она приказным тоном. — Выпей горячего кофе, так ты согреешься.
Я с жадностью набросилась на кофе и сжала чашку двумя руками, пытаясь успокоиться. Одежду, которую принесла Тамара, была не по размеру, ну да выбирать не приходилось.