Дневник новой русской 2. Взрослые игры
Шрифт:
— Открой! — раздался жуткий рык из-за двери.
Морковский испуганно дернулся назад:
— Позвоним в милицию?.. Хулиганы?..
Это были не хулиганы, а всего лишь Ирка-хомяк. Посмотрела на Морковского недоумевающе, как крупная форма жизни, вроде птеродактиля, на мелкую форму жизни, вроде кузнечика. Морковский сразу же засобирался и ушел домой — наверное, испугался такой крупной и шумной формы жизни.
— Это у вас что? — спросила Ирка, кивнув вслед Морковскому.
— Сама ты «что», — огрызнулась Мурка, — это не
— А вы могли бы полюбить человека ростом с Морковского? — поинтересовалась Мура.
— Сейчас есть такие методики, которые увеличивают рост, — задумчиво сказала Ирка-хомяк. — А если так, без применения методики, то нет.
— Дура ты, Мура, и ты, Ирка, не лучше, — сказала я. — Наполеон был значительно ниже Морковского и даже ниже меня. Он вообще был 142 см (не помню точно). А я очень даже могла бы его полюбить! У Морковского такая психофизика, ну и что? Тебе нравится, что он такой милый, добрый, застенчивый?
— А если бы он был двухметрового роста, он легко мог бы быть шумным, наглым верзилой, — понятливо подхватила Мура.
— Вот то-то и оно. Та любовь, про которую вы говорите, это ерунда, любовь-морковь. А настоящее чувство не измеряют сантиметром, тем более Морковский выше меня. Немного, но выше.
— Я буду его звать Любовь-Морковский, — задумчиво сказала Мура.
— Девочки, у меня ужас, — сказала Ирка, схватила кусок шоколадного торта и откусила. — Вы ничего не замечаете? Смотрите внимательно, как я кусаю.
Она кусала еще и еще, довольно быстро укусала весь торт и потянулась за последним куском.
— По-моему, ты неплохо кусаешь, — сказала Мура, отбирая у Ирки торт. — А что? Ты собираешься участвовать в конкурсе на самое быстрое кусание шоколадного торта? У тебя неплохие шансы.
— Мура, кто из нас будущий стоматолог, ты или я? — склочно сказала Ирка. — У меня неправильное расположение зубов, вот что! Мне необходимы брэкеты. Брэкеты нужно носить минимум полгода, поэтому не будем терять время. Быстро веди меня к врачу.
Я твердо сказала Ирке — сама пойдешь как миленькая. У меня завтра три лекции.
Перед сном испытывала большой душевный подъем: Международный день 8 марта прошел, скромно выражаясь, не без успеха.
А ведь этот день начинался так ужасно. Всеобщая праздничная суета вокруг брошек и яйцеварок чуть не довела меня до зависти и комплекса неполноценности. Зато теперь, когда у меня есть открытка с целующимися медвежатами, я уже не испытываю зависти и не чувствую себя обделенной. Единственное, что я сейчас чувствую, — это глубокую благодарность к директору, главному бухгалтеру и всем продавцам универсама.
9 марта, вторник
Ирка-хомяк отличается крайним упорством, как все хомяки, — я случайно знаю их повадки, потому что у Муры когда-то давно жил один хомяк.
Ирка поджидала меня после лекций у моей машины.
Ну и что, что Ирка-хомяк принципиально не ходит к зубным врачам одна? Ну и что, что когда-то в школе она упала в обморок при виде бормашины на обязательном диспансерном обследовании? Ну и что, что в советское время нас обследовали насильно, и только завоевания демократии дали Ирке возможность годами не ходить к зубному врачу?
Все это не означает, что я должна сама нанести себе психологическую травму и встречаться с Екатериной Андреевной.
Вообще-то, если честно, кто-то не самый лучший во мне очень хотел нанести себе психологическую травму, разбередить свои раны и пошло любопытничать. Этот кто-то хотел понять (как будто это можно понять), как у нее с Андреем, хотел посмотреть — а может, она пополнела или у нее вырос нос, как у Буратино, или еще что-нибудь… Да, это гадко, но если осознаешь свои недостатки, значит, ты не безнадежен и есть шанс, что в следующий раз вместо того, чтобы смотреть на Екатерину Андреевну, ты пойдешь домой и почитаешь про духовное самосовершенствование.
Я не скажу Ирке, что Екатерина Андреевна — девушка Андрея, чтобы она не испытывала недоверия, а относилась к ней, как отношусь я, — просто как к лечащему врачу.
Пришлось смириться. Ничего не поделаешь, так иногда случается: жизнь сводит и сводит с одним человеком, словно имеет в виду что-то инфернальное, типа знака звезд или зова судьбы. В общем, звезды легли так, что мы с Иркой-хомяком пришли в стоматологию «Тара».
Екатерина Андреевна осмотрела Ирку и меня. У Ирки все в порядке, и она отправила ее к врачу, который занимается брэкетами, а у меня не все в порядке.
— У вас пульпитик, — сказала она.
Все ясно — думает, что я умственно отсталая и со мной нужно общаться в уменьшительно-ласкательной форме.
Странно, никогда прежде у меня не было проблем с зубами. Не думаю, что все так просто и у меня обычный пульпитик, то есть пульпит. Скорее, это что-то подсознательное, например, желание быть ближе к Андрею через бормашину Екатерины Андреевны.
Закончив лечение пульпитика, Екатерина Андреевна как-то замялась.
Оказалось, она дает мне скидку на лечение пульпитика, самую большую скидку, как члену семьи.
Если бы я была персонажем мыльной оперы, я бы решила, что она как-нибудь узнала про нас с Андреем и считает меня членом их семьи, и из этого получилось бы недоразумений серий на шесть.
— Вы не могли бы уделить мне немного времени? — нерешительно спросила Екатерина Андреевна и покосилась на свою медсестру. — Давайте выйдем из кабинета.
А вот если бы я была персонажем ужастика, я бы решила, что она хочет меня съесть, так, чтобы не видела медсестра. Или еще что-нибудь совсем экзотическое, например, пригласить меня к себе в гости и там съесть.