Дневник подруги чародея
Шрифт:
— Для меня это неважно, я хочу быть с тобой. — настаивала на своем девушка.
— Я тоже хотел бы быть рядом с тобой, но это невозможно. Это неправильно. — Дармен попробовал воззвать к разуму девушки.
— Тогда что нам мешает? Может… — начала говорить Энджин, но чародей ее перебил:
— Что может? Может ты будешь жить вечно, и не причинишь мне новой боли?
— Нет… — все что оставалось сказать Энджин.
— Зачем я только стал тебе помогать. — тяжело вздохнув сказал мужчина, а чуть позже продолжил. — Ну хорошо, я расскажу тебе, и ты сама сбежишь
— Это ужасно, но ведь, ты помог мне. Если ты такой, как говоришь, зачем ты это сделал? — напомнила Энджин.
— Потому что все изменилось. Однажды меня наняли, что бы я сделал особое зелье. Не буду вдаваться в подробности, но для меня это было бы чертой, перейдя которую, моя жизнь изменилась бы навсегда. Это была очень сильная, и очень жестокая магия, на кону стояло целое королевство. — пояснил мужчина.
— И что ты сделал? — с замиранием сердца спросила Энджин.
— А сама ты как думаешь, учитывая, что потерял все? Я сказал нет. — грустно ответил чародей.
— Ты жалеешь о своем решении? — из-за эмоций на лице мужчины, эти сомнения закрались в голову девушки.
— Нет. — чародей пристально посмотрел на Энджин, и повторил. — Нет, я не жалею. Если только об одном, что не научился говорить нет раньше, о том, что для меня были времена, когда лесть и жажда роскоши была превыше морали.
Они сидели и пристально смотрели друг на друга, а потом Энджин улыбнулась, и громко произнесла:
— Я же сказала, что ты добрый!
— Ты маленькая, глупая, влюбленная девчонка. Идем, я отведу тебя домой. — сказал чародей.
— Ты уедешь? — девушка задала единственный волнующий ее вопрос.
— Нет. Уже поздно, раньше нужно было. Теперь не могу, потому что люблю тебя. — признался чародей.
Чародей взял руки Энджин и переместил ее непосредственно в замок Марамолли, а именно в ее комнату. Стоило им там оказаться, как с низу послышались крики. Энджин побежала на шум, чтобы удостоверится, что с домашними все хорошо. Дармен поспешил за ней, что-то ему подсказывало, что сейчас не тот момент, чтобы быть инкогнито.
В холле была Элеонора, и она кричала она служанок, даже на мисс Франциск, которая из-за случившегося не покинула вчера замок.
— Маменька, что здесь происходит? — еще с лестницы спросила Энджин.
— Я почему-то хочу задать тебе тот же вопрос, доченька. — сказала графиня Марамолли, делая особый акцент на слове «доченька», и при этом кинув на пол книгу.
Энджин подошла ближе, и сразу же узнала свой дневник. Ужас прокатился по ее телу, но какое это сейчас могло иметь значение.
— Что ты молчишь? — продолжала кричать Элеонора, а после повернувшись в сторону прислуги. — Пошли прочь.
— Не кричите так, маменька. — попробовала сгладить накал девушка.
— Не кричать? Из-за тебя я потеряла все, лишилась власти. Ты жалкая гадина, разрушившая всю мою жизнь. И я не должна на тебя кричать? — гневно произнесла графиня Марамолли.
— Маменька, зачем вы так? — начиная плакать, спросила Энджин.
— Зачем? Да ты даже замуж нормально выйти не смогла, ты мой вечный позор. — презренно сказала Элеонора.
— Почему? — не понимая вопрошала девушка.
— Где ты была всю ночь? Шлялась где не попадя. — сквозь зубы процедила Элеонора.
— Это не так. — подал голос Дармен, с лестницы, который все это время продолжал стоять там.
— А ты стало быть, тот самый якобы чародей? Задурил ей голову, а она и рада стараться, уши растопырила. Начиталась я про тебя, даже позавидовала, ловко ты ее вокруг пальца обвел. Ну, что переспал с ней? Вижу, что переспал. — сказала Элеонора, а затем повернулась в сторону Энджин и отвесив той пощёчину, крича продолжила. — Дрянь, из-за тебя нас выгонят из света, меня теперь не примут ни в один салон.
— Да кто ты такая, что б бить ее? — злобно крикнул Дармен
— Я мать! Как ты смеешь тут на меня кричать? — возмущалась Элеонора.
— Ты мать? Да какая ты мать? Ты продала свою дочь за титул. За королевскую кровь. — говорил Дармен. — Так какая тебе разница, кто спал с твоей дочерью? Тебе же имеет значение, только что бы он был частью королевской семьи. Так я часть королевской семьи что б ты знала.
— Из-за тебя мы опозорены. — зло сказа графиня Марамолли.
— Просто скажи мне, за что ты ее так ненавидишь? Она же твоя дочь. Ты все позволяешь своему сыну, и ничего дочери, при первой же возможности решила избавится от нее. Я конечно понимаю, что есть разница в воспитании лорда и леди, но не до такой же степени. Я конечно чародей, но я не всевидящий, скажи мне, почему ты ее так гнобишь всю жизнь? — спросил чародей.
— Потому что она напоминание о моей ошибке. О моем прошлом. Питер не ее отец. — на эмоциях сказала Элеонора.
— Что? — воскликнула в слезах Энджин.
— Она дочь пекаря. Он нравился мне, и мы встречались, а потом я поняла, что беременна. Вот только, всю жизнь быть нищенкой не входило в мои планы. А Питер, был простым, он часто объезжал владения, и вот однажды я его соблазнила, а потом сообщила ему, что беременна, и этот дурачок поверил. Для Марамолли, это был бы скандал, лорд переспал с крестьянкой, и бросил ее беременной, поэтому, он быстро женился на мне. Так из дочери прачки, я стала леди Марамолли. А Энджин, маячит все время, и напоминает мне, об этой ошибке. — разоткровенничалась Элеонора.
— Почему ошибкой? Ведь благодаря ей ты стала леди. — недоумевал Дармен.
— Леди Марамолли? Я хотела быть леди Бурдоро. — рассмеялась Элеонора. — И тогда я решила, с паршивой овцы, хоть клок шерсти. Раз она решила меня королевской семьи, то она меня туда и приведет.
Дармен был шокирован жестокостью этой женщины, и ему было искренне жаль Энджин, но он ничего не мог поделать.
Из-за косяка двери в помещение вошел побледневший Питер Марамолли. Он смотрел пустым взглядом на супругу, взглотнул, кашлянул и твердо сказал: