Дневник полярного капитана
Шрифт:
Понедельник, 13 ноября. Лагерь № 10.
Опять мучительный переход; свет ужасный, поверхность очень плохая. Лошади вывезли, но выбиваются из сил на такой дороге. Мы в основном шли по следам, но один отряд другого не видел или видел только ко времени остановок. На лошадей нельзя жаловаться, принимая все это в расчет. От Джию даже не ожидали такой удали. Как только мы устроились в лагере, выглянуло солнце, воздух потеплел, а неприятные впечатления, оставленные тяжелым переходом, мгновенно изгладились – так стало тихо и хорошо. Когда мы доберемся до лагеря № 12, всего в 17–18 милях отсюда, мы лучше уясним себе обстановку; но я очень беспокоюсь о наших лошадях; не таких нам нужно было, и если они вывезут до конца, это будет заслуга Оутса. Только бы улучшились погода и поверхность; в настоящую минуту и та и другая – отвратительны.
3 часа пополудни. Вот несколько часов, как снег валит без перерыва, прибавляя дюйм за дюймом к рыхлому покрову. Что бы значила такая погода? Чтобы это разъяснить, очевидно, нужно такому избытку осадков найти внешнюю причину – как, например, – открытое море. Ветер и облачность на NW и необычайно высокая температура как будто на это указывают. Если, на наше несчастье, продолжится такое исключительное положение, это будет поистине ужасно. В лагере очень тихо, настроение удрученное– верный признак, что дела не ладятся. В центре нашей палатки сегодня утром, когда солнце в нее ударяло, было 50° [10°C]. На воздухе –10° [–23°C].
Вторник, 14 ноября. Лагерь № 11.
Дорога немного улучшилась, и все повеселели. На полпути солнце ярко засветило, потом на время скрылось, но теперь опять вышло. Воздух прогрет насквозь; тихо, не шелохнется; снежный покров, глубиной в три-четыре дюйма, должен быстро убывать. Все же тяжело пробиваться через этот снег, хотя лошади вывозят молодцами. Кристофер уже три раза давал себя запрячь без фокусов. За следующим лагерем (где оставлен склад в размере одной тонны припасов, почему он назван Однотонным) едва ли будет возможно давать ему остановку в полночь, чтобы разбить длинные переходы. Между тем, почти 12 миль без остановки – много. До Однотонного лагеря всего 7 миль. Мы сегодня прошли две кучи льдин, поставленных Эвансом, и одну прошлогоднюю, так что склад найти будет нетрудно.
Хотя мы прошли уже черную черту далеко выступающего в море справа утесистого выступа Блэфф, я уже четыре дня не видел и признака земли. Я не считал возможным, чтобы туманность могла продолжаться так долго в этой полосе; прежде, бывало, мы неоднократно видали землю. Или все небо было ясное, или нависшие тучи время от времени поднимались и раскрывали нижнюю часть скал. Если бы мы руководствовались единственно близостью земли, плохо бы нам было. Наставленные вдоль тракта кучи льдин, очевидно, являются наилучшими путеводителями на этой необозримой снежной равнине. Мирз и Дмитрий с собаками подоспели, по обыкновению, весьма скоро после того, как мы разбили лагерь.
Этот прилив теплого, влажного воздуха в такое время года, причиняющий такое усиление снежного покрова, представляет, несомненно, интересное метеорологическое явление, которым объясняется крайне резкое изменение условий на Барьере при переходе от весны к лету.
Среда, 15 ноября. Лагерь № 12.
Безо всякого труда нашли наш склад (от мыса Эванас 130 географических миль, от последнего лагеря в 7–8 милях). Пройдя 5 1/2 мили до привала для завтрака, Китаец сильно устал; однако, отдохнув, пошел хорошо. Остальные лошади прошли это расстояние шутя; поверхность, впрочем, значительно улучшилась. Посоветовавшись, мы решили дать им всем день отдыха здесь, потом уже требовать с них по 13 географических миль в день. Оутс думает, что вывезут, но находит, что они начали худеть и утомляться скорее, чем он ожидал. От такого пессимиста подобный отзыв можно считать благоприятным. Я лично смотрю на дело с большой надеждой. По моему мнению, многие лошади находятся даже в лучшем виде теперь, нежели когда выступали, а за остальных тоже нечего переживать, исключая, конечно, слабых, на которых мы всегда смотрели с сомнением. Надо ждать, как пойдут дела.
Записка от Эванса, от 9 числа извещает, что они дошли до 80°30', имея с собой четыре ящика с сухарями. В 2 1/2 дня прошли с лишком 30 миль – более чем удовлетворительно. Только бы он наставил побольше курганов из ледяных глыб.
Вчера был чудный день, яркое солнце; но во время перехода, около полуночи, небо постепенно заволоклось, а вокруг солнца образовались очень красивые кольца; четыре отдельных кольца обозначались совершенно ясно. Уилсон различил даже пятое, оранжевое с синим ободком; получался красивый контраст. Мы теперь ясно видим отражение кольца на снегу. На небе собралась замечательная масса слоистых облаков. Оно было свободно вокруг всего небосклона, но над нашими головами рано с утра накопилась смесь перестых и кучевых облаков, которые унесло сначала к югу, а потом к востоку.
Сбившаяся кучевая масса медленно превратилась в однородную перистую, которая теперь как будто редеет по мере того, как солнце приобретает больше силы. Идет очень редкий снег кристаллами, но на поверхности снег, по-видимому, убывает, не дожидаясь процесса испарения. Кристаллы держатся не больше мгновения, пока упадут на наши вещи, и сани со всем, что на них находится, быстро сохнут. Пока небо было ясно над горизонтом, нам стало ясно видна очень далекая земля на запад от нас; в том числе белые горные массы к WSW милях в 120 от нас; но Эребуса мы уже неделю, как не видали; в этом направлении постоянно громоздятся тучи. Очень интересно наблюдать за метеорологическими явлениями на Барьере; по все же солнечные дни лучше таких дней, как сегодняшний, когда кругом одна пустынная белизна, удручающе действующая на настроение.
Вчера к ночи температура упала до –15° [–26 °С] при ясном небе, но поднялась до 0° [–18 °С], как только небо заволоклось, а теперь дошла до 16–20° [–9…–7 °С]. Многие из нас носят очки со стеклами зеленоватого цвета. Мы находим этот цвет очень спокойным для глаз, и через такие очки можно все видеть даже яснее, чем незащищенными глазами.
Твердые заструги теперь наблюдаются в направлении WSW; очевидно, были большие ветры, носившие снег к югу. Мы это наблюдали с самого Углового лагеря, что показывает, что ветер вдоль всего берега дует с земли. Оставленный здесь минимальный термометр пока показывает –73° [–58 °С] – несколько меньше, чем мы ожидали; он был поставлен на отличном открытом месте, и его, очевидно, ни разу не заносило снегом. Не нахожу овса, который я тут рассыпал; боюсь, что его занесло, но по разным приметам видно, что снежные наносы были очень небольшие.
Четверг, 16 ноября. Лагерь № 12.
Отдыхаем. Весь день дул довольно крепкий южный ветер, ослабевший к вечеру. Температура –15° [–26 °С]. Лошадям уютно в теплых попонах и за хорошим снежным валом. Мы переложили грузы так, чтобы наиболее сильные лошади везли по 580 фунтов, а слабейшие – по 400.
Пятница, 17 ноября. Лагерь № 13.
Аткинсон поднялся около 8 часов 30 минут, мы же, то есть все остальные, около 11 часов. Привал для кормежки сделали, пройдя 7 1/2 мили. Аткинсон как раз уходил. Он часом раньше нас прибыл на место лагеря, в 13 1/4 милях (географических) от последнего. Лошади вообще шли недурно, принимая во внимание вес их грузов, но и поверхность была сравнительно хороша. Кристофер собрался было поупрямиться, но его задобрили, и он спокойно дал пристегнуть постромки. На его полозьях был лед, так что тащить ему было тяжело, и, прийдя на место, пришлось много с ним повозиться, тем более что и груз у него, оказывается, был тяжелее других. Еще рано соображать, выдержат ли маленькие животные до конца; можно только надеяться; но слабая порода и возраст теперь уже сказываются. Даже плохие лошади пока удивительно показали себя, поэтому трудно догадываться, насколько и надолго хватит тех, что получше. Последний переход мы совершили при ужасно холодном ветре. Температура –18° [–28 °С]. Солнце светило, но от него мало было пользы. Оно и теперь ярко светит, при –11° [–24 °С]. Лошадям за снежным валом как нельзя более уютно и тепло.
Суббота, 18 ноября. Лагерь № 14.
Лошади что-то плохо везут. И поверхность как будто хуже стала; но лучшего впредь, должно быть, нельзя и ожидать. Мне пришло в голову, не много ли мы везем съестных припасов, и, после совещания, мы решили, что можно здесь оставить один мешок. Мы прошли обычные 13 географических миль. Вчера вечером, когда мы разбивали лагерь, было –21° [–29 °С], а теперь –3° [–19 °С]. Наши клячи удивительно держатся. Оутс думает, что Китаец продержится еще дня три, а Райт говорит – неделю. И то хорошо. Но во сколько раз было бы лучше, если бы у нас был десяток настоящих, здоровенных, благонадежных животных! Вопрос, доберемся до ледника или нет, висит на волоске, пока что плетемся с грехом пополам. Во всяком случае, при солнечном свете все хоть выглядит веселее!