Дневник проказника (др. перевод)
Шрифт:
Старинная новогодняя открытка. К послушным детям приходит Святой Николай (он же Дед Мороз), а к непослушным — Крампус. Пучок веток в руках Крампуса — совсем не метла без ручки. Это розга.
Как медленно идет время. Я бы не побоялся сделаться Робинзоном [9]
Все время волновался из-за этих фотографий. Я боялся, что каждую минуту может выйти выйти наружу то, что я наделал. День проходил за днем, наконец, настал вечер, когда должно было собраться общество. Бетти нарядила меня в новый костюм, повязала
9
Робинзон Крузо — моряк, выброшенный кораблекрушением на необитаемый остров; герой знаменитого романа английского писателя Даниеля Дефо, изданного в 1719 г. Полное название романа выглядит так: «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего 28 лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля кроме него погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами; написанные им самим».
Стало собираться общество; приехали все молодые девушки, которые бывают у нас; пробило девять часов, а единственным кавалером был доктор Мур, который собирается жениться на Сюзанне.
Сестры стали беспокоиться.
Ух, как меня пробирала совесть! Дрожал я до самых пят. Человек у рояля играл и играл. Две девицы взяли друг дружку за талии и стали вальсировать, но это, кажется, не слишком доставляло им удовольствие.
Часы пробили половину десятого. Я сказал себе: «Бомба заряжена, фитиль подожжен, сейчас будет взрыв!»
Гости начали шептаться, а сестры имели такой вид, как будто готовы были попрятаться в мышиные норки. И вот раздался громкий звонок, все лица просветлели; но это была Бетти: она принесла карточку и передала ее сестрам. Это был не отказ, а только фотографическая карточка, на которой они сделали надпись и которая должна бы лежать в их письменном столе. Опять звонок, еще одна фотография. Было еще звонков двадцать, и каждый раз являлись новые карточки, еще и еще. Под конец пришли двое молодых людей. Я сразу понял, почему они пришли. На их карточках было написано: «О, ты, сердечный друг» и «Слишком великолепен, чтобы остаться надолго!». Этот служил в сапожном магазине и не понял шутки. Мисс Гопкинс все время посмеивалась, а сестры едва не плакали. Ужин был прекрасный, но я знал, что вечер испорчен. Я был так неспокоен, что должен был остановиться на пятой порции мороженого.
— Если бы я только знала, кто это сделал, — говорила Сюзи доктору, — я бы готова была его убить! И я бы сделала это! Подлая, низкая и коварная шутка! Ненавижу такие выходки! Все они теперь злы на нас. Мы никогда этого не поправим. Нам нужно будет переехать в другой город. Я никогда больше не посмею показаться на улице. Ах, как бы я хотела узнать, кто это сделал!
— Быть может, Жоржи объяснит нам это, — сказал доктор и пристально посмотрел мне в лицо.
— Нет-нет, — ответил я. — Может, это был Таузер? Я дал ему погрызть несколько карточек; вдруг он выронил их на улице?
— Так ты, значит, держал их в руках? — вспылила Сюзи.
Ну вот, пришла беда — отворяй ворота. Кот выскочил из мешка. Я убежал и лег спать. Я не хотел видеть, как гости будут уходить. Я лежал и думал, и думал. Я знал, что меня опять будут драть; а я и от прошлого-то раза еще не оправился! Похоже было, что мне не пережить правосудия, которое ждало меня утром.
Я не мог сомкнуть глаз и решил бежать из дома. Тетя Бетси жила от нас всего в пятидесяти милях по железной дороге. Я там один раз был. В копилке у меня лежало два доллара. Месяц светил так ясно, как будто был день. Я встал, оделся, взял копилку, сполз по лестнице тихо, как мышь, отворил дверь и очутился на дворе. Я побежал
«Скоро зазвонили, и мы тронулись…»
— Прощайте, друзья мои! — сказал я. — Этот злой мальчик не будет больше огорчать вас. Он уезжает и будет ждать, пока гроза не пронесется мимо.
Покачивание вагона меня скоро убаюкало, и я задремал.
— Кто это? — спросил вдруг суровый голос.
— Это я, маленький Жоржи, — сказал я. — Я заплачу за проезд. Вот моя копилка с двумя долларами, возьмите себе сколько нужно.
— Как ты сюда попал? — спросил незнакомец.
— Я убежал из дому, потому что я всегда что нибудь напрокажу. Вы, верно, кондуктор?
— Конечно! — сказал он и засмеялся. — Ты где хочешь слезть?
— В Гоппертауне, — ответил я. — И я думаю, что останусь там, пока не вырасту, потому что иначе мои сестры умрут старыми девами.
Глава 4. Бегство
Прошлый вечер мне пришлось оборвать свой рассказ, потому что в комнату пришла мышь, и я стал ловить ее. Я разбил кувшин для умывания, когда бросил в нее башмак, но мыши не поймал. Итак, мы с кондуктором разговорились. Я рассказал ему про моих сестер, про тетю Бетси и про всех. Ему стало жаль меня; он не хотел брать с меня денег. Он сказал, что когда он был в моем возрасте, то его аккуратно драли каждый вечер, и советовал мне привыкнуть к этому и не брать в голову.
Mus musculus (лат.) — мышь домовая, обыкновенная
— Лягушка привыкает к тому, что с нее сдирают кожу, — сказал он, — не мешай твоим сестрам выходить замуж: женихи нынче редки. Война в Европе сильно поубавила число мужчин.
Я буду любить кондуктора до конца дней, он был так любезен со мною. Кажется, пробило девять часов утра, когда мы приехали к месту, где я хотел выйти; мы пожали друг другу руки и простились, как старые друзья. Я думаю, что не сделаюсь охотником на буйволов, когда вырасту большой, а пойду лучше в кондуктора. Вот чудесная жизнь! Можно кататься даром, сколько угодно, На станции было несколько мальчишек, которые очень удивились, когда я вышел из товарного поезда. Они познакомились со мною, и мне пришло в голову, что я могу немного поиграть, прежде чем сказать тете Бетси, что приехал, чтобы остаться у нее. Но оказалось, что это были скверные мальчишки, очень дурные. Они отняли у меня мою копилку, разорвали мой новый костюм и забросали меня грязью.
Реклама! Реклама! Не гнется, не мнется, никогда не порвется! (Торговая марка зарегистрирована)
Был уже полдень, когда я пришел к тете Бетси. Я не чувствовал голода, пока не услышал запаха пекущихся пирожков. Тетя сидела одна за обедом.
— Господи, помилуй, Жорж Гаккет! — вскричала она и уронила свой нож, так что отбился кусок тарелки. — Откуда ты? Что это с твоим костюмом? Кто расцарапал тебе лицо?
— Тетя Бетси, — сказал я, — не хочу лгать, я убежал.
— Убежал! Убежал из твоего родного дома, от твоего доброго папы, от твоей дорогой мамы, от твоих славных, хороших сес…
Тут она вдруг остановилась, точно у нее что-то застряло в горле. Понимаете, она вспомнила, как те не хотели, чтобы она была на их вечере.
— Не удивляюсь, — сказала она потом, — эти девчонки способны кого угодно выгнать из дому. Расскажи мне все, мое бедное дитя!
Я объяснил ей всю историю. Я сказал ей также, что у меня сердце обливается кровью, потому что я тогда так рассердил ее. Когда я рассказал ей про фотографии, у нее засверкали глаза, так она обрадовалась, что мои сестры попали в глупое положение.