Дневник режиссера. Комедии. Гайдай, Рязанов, Быков, Чулюкин, Серый, Фетин, Коренев, Оганесян

В конце 50-х Леонид Гайдай снял сатирическую комедию «Жених с того света», но ничего, кроме головной боли, от этого не поимел. По требованию цензуры фильм был порезан чуть ли не наполовину, а сам Гайдай отлучен от комедийного жанра. После этого он снял историко-революционный фильм «Трижды воскресший» (он вышел в прокат летом 60-го), который потерпел полный провал в прокате. После этой неудачи Гайдаю впору было вообще бросить режиссуру и уйти «в управдомы». Но он нашел в себе силы остаться в большом кинематографе.

После «Трижды воскресшего» Гайдай взял отпуск и вместе со своей женой, актрисой Ниной Гребешковой, отправился к своим родителям в Глазково, что под Иркутском. Родители Леонида Иовича жили в деревянном доме, у которого, как и положено, был чердак. Чуть ли не с первых дней Гайдай стал завсегдатаем этого места, поскольку его нутро буквально ломилось от множества макулатуры: книг, газет и журналов самых разных лет. И вот однажды Гайдай натолкнулся на номер газеты «Правда», в котором был напечатан стихотворный фельетон Степана Олейника «Пес Барбос». Сюжет его был прост: трое браконьеров пришли на речку, чтобы глушить динамитом рыбу, но их умный и совестливый пес мужественно встал на защиту рыбешки. Прочитав фельетон, у Гайдая внезапно родилась идея снять на его основе эксцентрическую короткометражку. Почему эксцентрическую? Дело в том, что Гайдай был большим поклонником таких фильмов, обожал Чарли Чаплина, Макса Линдера, Бастера Китона, Гарри Ллойда, Монти Бенкса. На рубеже 60-х в советском прокате царил настоящий бум фильмов с их участием – тогда в кинотеатрах демонстрировались монтажные фильмы, посвященные творчеству великих комиков: «Когда смех был королем», «Смех и слезы наших отцов», «В компании Макса Линдера», «Комический мир Гарольда Ллойда». С 1958 года в наших кинотеатрах вновь появились фильмы с участием Чарли Чаплина: «День платежа», «День развлечений», «Пилигрим», «Малыш», «Искатель приключений». Короче, почва перед приходом Гайдая в эксцентрическую комедию была достаточно унавожена.

Вернувшись из отпуска, Гайдай взялся за пробивание «Пса Барбоса». Это оказалось делом нетрудным, поскольку все удачно совпало: идея Гайдая и создание Экспериментальной мастерской комедийного фильма. Довольно быстро был написан сценарий и начался поиск актеров. На роль Бывалого Гайдай собирался взять сначала Михаила Жарова, затем остановился на кандидатуре Ивана Любезнова (широкую известность ему принесла роль счетовода Ковынько в комедии «Богатая невеста»). Но затем в дело вмешался Пырьев, который посоветовал Гайдаю обратить внимание на мало кому известного Евгения Моргунова. (Кстати, клички своим героям Гайдай придумал сам: в фельетоне действовали безликие два Николы и Гаврила). На роль Труса был приглашен Георгий Вицин, которого Гайдай снимал в «Женихе с того света», а Балбеса должен был играть еще один признанный комик советского кино Сергей Филиппов (еще одним кандидатом какое-то время был Борис Новиков). Но кандидатура Филиппова продержалась недолго: на момент съемок он участвовал в длительных гастролях и не имел никакой возможности вырваться на съемочную площадку. Тогда на помощь режиссеру пришел Вицин. Он сообщил, что на днях был в цирке на Цветном бульваре и видел там клоуна – потрясающего парня, внешне напоминающего глисту. Этой характеристики было достаточно, чтобы пригласить клоуна на пробу. Звали его Юрий Никулин. Сам он впоследствии расскажет, что Гайдай при первой встрече не произвел на него впечатления комедийного режиссера. Никулину тогда казалось, что если человек снимает комедию, то должен непременно и сам быть весельчаком. А перед ним стоял совершенно серьезный человек. Худощавый, в очках, с немножко оттопыренными ушами, придающими ему забавный вид. Но они понравились друг другу. Причем Гайдай, увидев Никулина, буквально с ходу изрек: «Ну, Балбеса искать не надо. Никулин – то, что нужно».

Проб для фильма практически не снимали, сцены не репетировались. Лишь однажды оператор фильма Константин Бровин вывел актеров на дорожку мосфильмовского сада и попросил тех пробежаться взад-вперед перед камерой. Кстати, именно Бровин снимал фильм «Неподдающиеся», в котором Никулин тоже участвовал – играл пройдоху Клячкина. Тогда Никулин был сильно измотан теми методами, которыми вел съемку оператор – например, он мог полсмены снимать один общий план городских часов. Но опасения актера оказались напрасными: на этот раз Бровин снимал фильм в ускоренном темпе. Картина снималась осенью 60-го в подмосковных Снегирях. Вспоминает Ю. Никулин:

«Приходилось ежедневно вставать в шесть утра. Без пятнадцати семь за мной заезжал «газик». Дорога в Снегири занимала около часа. В восемь утра мы начинали гримироваться. Особенного грима не требовалось. Накладывали только общий тон и приклеивали ресницы, которые предложил Гайдай.

– С гримом у вас все просто, – говорил Гайдай. – У вас и так смешное лицо. Нужно только деталь придумать. Пусть приклеят большие ресницы. А вы хлопайте глазами. От этого лицо будет выглядеть еще глупее.

В девять утра начиналась работа. Сначала шли репетиции, а затем съемка с бесконечными дублями. Короткий перерыв на обед, и снова съемки. В пять часов дня меня отвозили в цирк. Полчаса я мог полежать на диване в гримировочной, а в семь вечера выходил на манеж.

Весь месяц я снимался в Снегирях. В фильме не произносилось ни слова, он полностью строился на трюках. Многие трюки придумывались в процессе работы над картиной. И, конечно, сложностей возникало немало. Вместе с нами снималась собака по кличке Брех, которая играла роль Барбоса.

Эта смышленая дворняга уже снималась в каком-то фильме. Хозяин Бреха, дрессировщик Игорь Брейтшер, относился ко всему очень серьезно. Собаку свою он любил, заботливо за ней ухаживал, часами дрессировал и все время придумывал новые методы дрессуры для цирка…

Брех работал отлично. Но иногда усложнял нашу жизнь. Например, когда снимали погоню. Тот момент, когда собака с «динамитом» в зубах гонится за троицей – Трусом, Бывалым и Балбесом.

На репетиции все проходило нормально. Мы вбегали в кадр один за другим, пробегали сто метров по дороге, и тут выпускали Бреха с «динамитом» в зубах. На съемках начались осложнения. Пробежим мы сто метров и вдруг слышим команду:

– Стоп! Обратно!

В чем дело? Оказывается, Брех вбежал в кадр и уронил «динамит».

Возвращаемся. Занимаем исходную позицию. Во втором дубле, когда мы уже почти добежали до заветного поворота, снова команда в мегафон:

– Остановитесь! Обратно!

Оказывается, собака убежала в лес.

В следующих дублях Брех оборачивался и внимательно смотрел на орущего дрессировщика, а в конце одного из последних дублей бросил «динамит» и вцепился в ногу Моргунова.

На восьмом дубле собака положила «динамит» с дымящимся шнуром и подняла лапу около пенька.

А мы все бегали, бегали, бегали…

После десятого дубля Моргунов, задыхаясь, сказал:

– К концу картины я этого пса втихую придушу.

Мы бегали, камера крутилась, пленка расходовалась. Все нервничали. Ни одного полезного метра в тот день так и не сняли.

Была у нас сцена, когда Трус во время погони должен обогнать Балбеса и Бывалого. Гайдай попросил, чтобы мы с Моргуновым бежали чуть медленнее и дали возможность Вицину вырваться вперед.

На репетициях все шло нормально, а во время съемок первым прибегал Моргунов.

– Я не могу его обогнать, – жаловался Вицин. – Пусть Моргунов бежит медленнее.

– Почему ты так быстро бегаешь? – спросил я у Моргунова.

– А меня, – заявил он мрачно, – живот вперед несет.

И хотя Моргунов клятвенно обещал замедлить бег, слово свое он не сдержал, и мы три дубля пробегали зря.

Потом дубль сорвался опять из-за Бреха. Моргунов рявкнул на пса, а заодно и на хозяина. И пес стал на Моргунова рычать.

– Смотрите, Брех все понимает. Моргунов обругал его, и он обиделся, потому и рычит, – заметил хозяин собаки.