Дневник Странных Путей. Книга 1
Шрифт:
Нельзя сказать, что жизнь Ученого была совсем уж безоблачной — помимо уже упомянутого «жуткого субъекта» — коллеги Эсли и профессионального плагиатора, существовали и другие конкуренты: как следовало из писем и дневников, часто по его следу, кроме «профессиональных» ученых, шли так называемые «дилетанты» — любители артефактов и прочих ценных вещей, не брезгавшие ни воровством, ни прочими недостойными приемами.
Признав, что все везде одинаково, принялась параллельно прорабатывать возможность более тесного «знакомства» с этими конкурентами-коллегами. К сожалению, от претворения этих планов в жизнь пришлось пока отказаться, иначе бы мне просто не хватило времени ни на что. И без того моя жизнь была просто переполнена всяческими делами — работа, дом, исследования, занятия магией, творчество!..
Помимо новых артефактов и знаний, последний поход на Странные Пути обозначил новую проблему, — а что, если в следующий раз объект моего исследования будет передвигаться гораздо быстрее, чем скорость моей ходьбы?
Кабинет представлял собой мою материализовавшуюся мечту — шкафы от пола до потолка, заваленные сотнями книг, карт, приборов и инструментов в ящиках и кейсах, сувенирами и прочими интереснейшими вещами. Возле окна стоял вроде как телескоп, на выложенном кафелем столе столпились лабораторные колбы, микроскоп и банки с реактивами. В кресле за письменным столом сидел ученый и что-то быстро писал. В дверь постучали. Не отвлекаясь, он разрешил войти.
Вслед за старым слугой с пышными бакенбардами в кабинет проследовал седоватый мужчина с представительным брюшком. В руке он держал сафьяновый бювар:
— Приветствую, профессор Эсли!
— Мое почтение, профессор Гарод! — хозяин учтиво встал и коротко поклонился, показывая гостю на гостиный уголок в просторном помещении — два кресла и круглый журнальный столик, — сидр, брескот?
— Брескот, — гость небрежно положил ношу на столешницу, одергивая сюртук и усаживаясь.
Эсли налил в хрустальные рюмки коричневой жидкости из изящной бутылки с бронзовой пробкой.
Пригубив, Гарод поставил свою рюмку на стол и начал медленно открывать бювар:
— Я все же хотел бы, чтобы именно вы приняли шефство над кафедрой, дорогой друг.
— Но как же тогда королевская очередность? По ней для меня срок подойдет только через пять лет, — ученый усмехнулся, — не хотите же вы обидеть нашего энергичного Жесли?
Гость сморщился:
— Я бы не решился, но он так и не смог доказать свое авторство последней книги, так что… — и вынул из папки пергамент с пурпурной печатью, — именем его величества заведующим кафедры Загадок назначаетесь вы, мой дорогой друг, профессор сэр Эсли Диконт Броу.
— Ой, забудьте вы эти глупые титулы!.. — сморщился ученый.
— Однако, традиция есть традиция, — улыбнулся гость, — и еще, дорогой друг, сразу хочу вас заверить, что вам ни в коем случае не придется отказаться от вашей любви к экспедициям. Наоборот, уверен, что Академия выделит дополнительные средства для лучшей их организации и защиты.
— Даже так?..
— Даже так, — серьезно кивнул Гарод, промочив горло после своей речи, — его величество серьезно огорчен тем, что все чаще в научной среде применяются недостойные приемы — плагиат, воровство, шпионаж. Отличный брескот!.. Неужели из поместья Броу, с фамильной винодельни?
— Оттуда, — усмехнулся Эсли, — как бы мне не хотелось забыть об условностях, родственные связи святы.
— Полностью с вами согласен! — поспешил кивнуть гость, — ну так что, берете кафедру?
— Беру, — вздохнул Эсли, — и очень надеюсь, что я не пожалею о своем решении.
— Убежден в этом! — гость пожал ему руку и поспешил откланяться, пока Эсли не передумал.
Прислонившись к шкафу, я наблюдала за беседой ученых мужей и размышляла, что с удовольствием бы поучилась в этой Академии вообще и у профессора Эсли в частности.
4
С удобством расположившись в середине первого ряда, я лихорадочно записывала каждое слово лектора. Это была уже вторая лекция профессора Эсли, на которую мне позволили попасть Ведущие меня по Странным Путям. Аудитория — просторное помещение в коричнево-серых тонах, с рядами отдельных парт на одного, развернутых амфитеатром. За высокими стрельчатыми окнами шелестели парковые клены. У доски лорд Эсли рисовал схему, испещренную формулами.
— Таким образом, если вычисленные вами координаты привязываются к каким-либо особенностям местности, существует вероятность, что именно в данном месте возможен прорыв границы Измерения, — профессор размашистым росчерком завершил рисунок и повернулся к аудитории, — однако, это вовсе не значит, что он действительно там будет. Еще раз напоминаю, что вероятность и фактическое присутствие — это не одно и то же! Соотношение между ними вычисляется по формуле…
Ученый вновь обернулся к доске:
— Джи-эс квадрат, умноженный на постоянную Вабеля…
В двери аудитории осторожно постучали, и в помещение заглянул престарелый профессор:
— Прошу прощения, профессор Эсли, — тихим голосом сообщил он, — вас ожидают в приемной ректора.
— Лекция закончится через десять минут, — резковато ответил коллеге ученый, — я приду в кабинет ректора через двенадцать, профессор Жак.
Нарушитель кивнул и исчез за тихо закрывшейся дверью.
Эсли на секунду замер, возвращаясь мыслями к лекции:
— Итак, на чем мы остановились?.. Ага, — он провел длинную черту снизу, — деленные на квадрат суммы Пи и коэффициента Корда. Вычисление этой формулы также зависит от правильности нахождения вами коэффициента Корда. Студент Лукас, расскажите-ка нам, как это делается?
Толстоватый студент Лукас, до этого немного клевавший носом позади меня, испуганно вздрогнул и промямлил:
— Он вычисляется путем умножения координационных сумм из таблиц Лица Аквилонского на постоянную Планка…
— Замечательно! — Эсли уставил на него запачканный мелом палец, — а поведайте-ка нам, на чем основаны эти самые таблицы?