Дневник странствующего проповедника 1-13
Шрифт:
Самолёт облетал столицу, и было странно видеть, что все без исключения здания города выкрашены в один и тот же оттенок белого. Позже я узнал, что правительство заботится о том, чтобы каждый из домов был выполнен в араб-ском стиле и выкрашен в тот же цвет. Я нашёл этот эффект общего стиля исполненным вкуса и привлекательным.
Из-за строгого исламского кодекса, царящего здесь, меня попросили приехать в не-вайшнавской одежде. Несмотря на предосторожности, иммиграционные официальные лица отнеслись ко мне подозрительно, в основном из-за моего американского паспорта. Бдительность на высоте в этом регионе, близком к Ираку, который в настоящий момент является объектом программы наблюдения за вооружением со стороны США.
Не слишком веря
Когда я проходил через таможню, один из офицеров отозвал меня в сторону и стал задавать вопросы. Я сказал ему, что приехал просто навестить друзей. Не поверив, он попросил меня показать багаж и выложить всё из пакетов. Несколько раз он просил меня снять мою бейсбольную кепку (я проигнорировал его просьбу), но переворошив мои сумки, он отмахнулся от меня, предупредив не есть прилюдно, т.к. шёл Рамадан, святой месяц поста, когда мусульмане едят только раз в день - ночью.
По ту сторону терминала я был встречен сначала сухостью воздуха, и затем Виджая Венугопал дасом и Према Падмини даси, домохозяевами, учениками Джаяпатаки Свами, которые развили, возможно, самую успешную в ИСККОН программу Нама Хатты. В их общине более 2.000 членов, и она продолжает расти с каждым днём. Конечно, все члены общины - выходцы из Индии и Бангладеш, поскольку правительство запрещает распростра-нение иных религий, кроме ислама. Но, к удивлению, оно позволяет, и даже предоставляет возможности для практики христианства и индуизма среди иностранцев. В связи с тем, что для экспортирования производимой в стране нефти требуется много рабочей силы, 40% населения - индусы и бангладешцы. Таким образом, помимо нескольких церквей, в столице есть также храм Кришны (с прекрасным Божеством Кришны) и храм Шивы, оба, как говорят, 150-летней давности. Виджая сказал мне, что правитель страны терпим к другим религиям, т.к. сам получил образование в Индии.
Пока я ехал на машине по окрестностям до дома Виджая, было интересно наблюдать, что почти все жители были одеты в традиционные арабские одежды: мужчины - в развевающиеся белые одежды с чалмами на головах, женщины - в чёрные одежды, оставляющие открытым только лицо. Я заметил, что мужчины и женщины не смешиваются на улицах. По всему городу были расположены мечети, и сам город был наполнен прекрасными парками и садами. Виджая сказал мне, что изначально город планировался таким образом, чтобы в пределах каждого квартала было по мечети.
Образ жизни города, казалось, был отражением исламских писаний, и это стало особенно ясно когда мы проезжали мимо огромной стати, изображающей Коран, открытый на середине, с арабскими буквами на страницах. Нигде не было собак, поскольку мусульмане считают их нечистыми. Собак можно найти только у иностранцев, которым не позволяется выводить их на улицу. Сами иностранцы - хорошо одеты. Правительство предъявляет очень строгие требования к тем, кто хочет въехать. Хотя туризм поощряется, разгильдяйство запрещено. И если кто-то из туристов будет настолько глуп, чтобы привезти наркотики, и будет пойман, ему может грозить пожизненное заключение - суровое наказание, несомненно, но результатом является практически полное отсутствие наркотиков в стране. Также не видно было никаких рекламных щитов, и Виджая сказал, что газетам запрещается публиковать сенсационные материалы. Обычно они печатают лишь хорошие новости. Западное общество могло бы посчитать это репрессиями, но я мог отметить спокойное настроение среди местных жителей, и в чём-то заслугой этого являлось отсутствие рекламы и такой греховной деятельности как интоксикации, азартные игры и незаконные половые отношения.
В основном моя проповедь состояла в ежедневной даче лекций и киртанах в нашей общине, в храме Шивы, который преданные арендовали для этой цели. Несколько сотен преданных помещалось в зал, примыкающий к храму, где мы могли свободно беседовать и устраивать громкие киртаны. Принимая во внимание возможность присутствия “чужих” глаз и ушей (поскольку “министерство внутренних дел” страны наблюдают за развитием религий), я был осторожен в выборе слов во время публичных лекций (также как и при написании этой главы Дневника), чтобы никоим образом никого не обидеть. В течение лекций я часто слышал звуки, доносящиеся с многочисленных минаретов, окружавших храм, которые призывали верующих к молитве, и я был удивлён и восхищён, что у нас была возможность вести кришна-катху и киртан прямо посреди столь строгого исламского общества.
Я также посетил “лагерь рабочих”, общину выходцев из Индии, поставляющих рабочую силу для столицы. Рабочие, приехавшие со всех регионов Индии, поселены в простых деревянных бараках на окраине города. Однажды вечером прямо под звёздным небом я давал лекцию 500 рабочим, и она переводилась сразу на несколько индийских диалектов. Затем мы устроили громогласный киртан, который, наверняка, был слышен далеко в пустыне с её чистой, спокойной атмосферой.
Каждый день, перед тем как покинуть дом Виджая и отправиться на утреннюю или вечернюю программу, мне приходилось переодеваться в не-вайшнавскую одежду. По прибытии на программу я должен был переодеться обратно в вайшнавскую одежду. Затем, перед отъездом мне приходилось снова рядиться в брюки, футболку и бейсболку. Спустя какое-то время, это стало слишком утомительным, и я спросил, нельзя ли мне просто одевать кандуру, которая бы просто скрывала отличительные признаки меня как преданного. Местные мусульмане нашли это курьёзным, и община стала дразнить меня “Мулла-Махараджа”.
За время моего визита Рамадан подошёл к концу. День, следующий за окончанием поста называется Эйд ал-Фитр, время празднований для мусульман. Старшие из женщин индийской общины просили разрешения готовить для меня с тех пор, как я приехал, и были разочарованы, т.к. я принимал только простой прасад раз в день. И чтобы доставить им удовольствие, я предложил, чтобы они приготовили пир на Эйд ал-Фитр, и когда все жители страны празднова-ли ежегодный праздник, я наслаждался прекрасным прасадом.
Спустя четыре дня, время моего пребывания здесь подошло к концу, и я уехал без всяких сложностей. Ещё раз я прочувствовал привилегию возможности помогать движению санкиртаны Господа Чайтаньи, путешествуя в отдалённые регионы мира для распространения славы святого имени. Следующий пункт моего назначения - ещё одна арабская страна. Какое удивительное служение приготовил для меня Господь там? Моё сердце бьётся в великом ожидании, наслаждаясь вкусом жизни странствующего проповедника. Служа миссии Господа Чайтаньи, я остаюсь погружённым в думы о Нём.
“Я принимаю это как особую милость Господа, Который всегда желает блага для Своих преданных, и думая так, я отправляюсь на север. После своего отъезда, я прошёл через множество сияющих столиц, городов., деревень, животноводческих ферм, рудников, сельско-хозяйственных угодий, долин, цветущих садов, парков и девственных лесов. Я шёл через холмы и горы, наполненные такими минералами как золото, серебро и медь, через земли с замечательными водоёмами с прекрасными лотосами, достойными жителей небес, украшеннымиs опьянёнными пчёлами и поющими птицами· В конце концов, под сенью баньянового дерева в необитаемом лесу я начал медитировать на Сверхдушу, расположенную внутри, используя свой разум, как я научился от освобождённых душ.” [Шримад-Бхагаватам, Песнь 1, Глава 6, стихи 10, 11, 12, 15] www.traveling-preacher.com Официальный вебсайт “Дневника Странствующего проповедника”