Дневник странствующего проповедника 1-13
Шрифт:
Я вспомнил леденящие морозы, температуру минус 47 градусов, стоявшую во время моей поездки по Сибири. Более того, когда мы вышли из аэропорта на улицу, я снял свою куртку и дошел до машины в теплом свитере.
После многолетнего судебного процесса латышские преданные наконец завоевали право на владение храмовым зданием, расположенным на одной из главных улиц Риги. Этому пятиэтажному зданию более 100 лет, но оно неплохо сохранилось. Его выгодное расположение в деловой части города позволяет храму держать в здании храма ресторан и принимать множество гостей на воскресных пирах. Также преданные уже 9 лет проводят в Риге программу «Пища жизни». Ежедневно храмовая кухня готовит сотни
Поскольку я был в Риге всего два дня, по просьбе преданных я давал лекции, вел киртаны и проводил личные встречи с моими учениками. Но мне пришлось напрягать последние остатки сил, так как моё здоровье продолжало ухудшаться. Я всерьез подумал - не стоит ли мне отдохнуть 1-2 месяца перед предстоящим польским Туром. В мае мне исполнится 53 года, и я все больше и больше убеждаюсь в верности афоризма Чанакьи Пандита:
«Лошадь стареет, если остается на привязи, женщина стареет из-за недостатка внимания со стороны мужа, одежда - если её оставить на солнце, а мужчина - из-за постоянных разъездов». [Нити Шастра, Глава 4, Стих 7]
Но мне предстояло проехать еще множество миль, прежде чем я наконец смог отдохнуть и погрузиться в умиротворение и одиночество. 26 декабря я прилетел в Москву, где пересел на рейс до Токио продолжительностью 15 часов. Я попросил агента из бюро путешествий устроить в путешествии до Сиднея однодневную остановку в Токио. Мне хотелось облегчить поездку, а также взглянуть на Японию. Это одна из немногих стран, в которых мне не довелось побывать во время своих странствий проповедника. Для саньяси посещение множества частей творения Господа - один из способов развить отречение от мира и желание вернуться домой, в духовный мир. Куда бы ни направился саньяси в этом временном, материальном мире, он не видит ничего, что могло бы сравниться с красотой духовного мира, описанной в ведических писаниях.
«Долг странствующего проповедника - познать творение Господа во всем его разнообразии, странствуя в одиночестве по лесам, холмам, городам, деревням и т.д., и обрести веру в Господа и силу разума, а также нести людям послание Бога». [Шримад-Бхагаватам 1.6.13, комментарий]
Почему-то я решил, что в Токио будет тепло, и оказался неподготовленным к пронизывающей холодной погоде, полностью отвечающей этому времени года. Я не привез теплой одежды, так что после этих 36 часов между пересадками (за это время японские преданные показали мне храм, ресторан и некоторые интересные места) у меня начался бронхит. Конечно, эта болезнь развилась после многомесячного напряженного служения в аскетичных условиях; ко времени прибытия в Сидней через два дня даже летнее тепло не смогло остановить болезнь.
Хотя мой бронхит с каждым днем все усугублялся, во время своего 10-дневного визита в Австралию и Новую Зеландию я сделал все возможное для проповеди и старался не показывать, что заболеваю. После нескольких дней в Сиднее я поехал на север, на австралийский курорт Золотой берег, и вечером 31 декабря принял участие в замечательном празднике Ратха ятра в Байрон Бэе, Новом Южном Уэльсе. Фестиваль колесниц видели более 45.000 человек, многие присоединились к нам в танце, а потом наступила полночь и все мы встретили Новый Год святыми именами Кришны.
На следующий день на ферме Новый Говардхан я лежал в постели, больной. Я понял, что Мать Природа дает мне недвусмысленный знак: пора остановиться и отдохнуть. Я решил не возвращаться в русскую зиму и вместо этого забронировал билет в Дурбан, Южную Африку. У преданных там есть для меня комната, еще с тех времен, когда в 1987 году я был президентом этого храма. Там тоже середина лета, и я решил, что смогу отдохнуть и полностью восстановиться перед проповедническим туром по Америке, куда я поеду вместе с Прахладом, в марте и апреле.
Подкрепляя мое решение, в то же утро, когда я шел к храму, ко мне подошел юный преданный и сказал:
– Махараджа, вы плохо выглядите. Мой отец говорит, что вы слишком много путешествуете. Он говорит, что это плохо. Он говорит, что вам нужно больше отдыхать и подолгу плавать.
– Хорошо, - ответил я, припомнив, что рядом с Дурбанским храмом есть бассейн, и еще на ум пришли слова Иисуса Христа: «Устами младенца·».
7 января я вылетел из Сиднея в Йоханнесбург. Это был долгий перелет. Я сидел рядом с бизнесменом из Новой Зеландии. Примерно через час он спросил, кто я и чем занимаюсь. Он что-то слышал о сознании Кришны и хотел узнать больше. Я сказал ему, что я странствующий монах, еду в Южную Африку, чтобы отдохнуть и восстановить здоровье. Я упомянул о нескольких испытаниях, через которые мне довелось пройти на протяжении предшествующих месяцев, но они не произвели на него впечатления. Напротив, он заметил, что мне не следует жаловаться. И показал мне книгу, которую читал: «Дальше, чем кто-либо», о жизни капитана Джеймса Кука, мореплавателя 18 века. Он коротко объяснил, что во времена Капитана Кука путешествия были намного тяжелее и аскетичнее, чем я мог бы себе представить. Он дал мне книгу и предложил, чтобы я прочел первую главу. Из любопытства я начал читать.
По профессии капитан Кук был матросом; еще он был искателем приключений. Но его жизнь на море, без сомнения, нельзя было назвать приятной. Деревянные морские суда тех времен вряд ли можно было назвать удобными или безопасными. На верхних палубах были огромные мачты, валялись канаты, почти не оставлявшие места для ходьбы. А нижние ярусы, где спала корабельная команда, были грязными, зловонными и кишели крысами. Матросы спали в гамаках длиною в 2 м, висевших в ряд на расстоянии всего 35 см друг от друга. На море они сражались со штормами, грозами, холодами, им угрожали пожары, внезапная смерть от упавшей мачты либо потеря конечностей из-за сорвавшегося каната.
Корабельным туалетом - «местом для облегчения» - служили опоры на носу корабля. В них прорубалась дыра, ее края отшлифовывались. Человек исполнял свои естественные надобности с риском для жизни, болтаясь над открытым океаном. Это было нетрудно при хорошей погоде (что случалось редко), но при беспокойном море отвечать зову природы становилось нелегко - если не чрезвычайно опасно.
«Тот, кто идет в море за удовольствием, попадает на адскую вечеринку» - есть такая поговорка. Если бы кто-нибудь решил добраться морем из Австралии до Африки (как я), ему довелось бы мириться далеко не с такими приятными соседями, каким был мой друг бизнесмен, мирно дремавший, пока я читал первую главу книги.
В то время моряки были бедняками, со зловонным дыханием, без конца болевшими. Большинство умирало в плавании, поэтому они всегда напивались так, как будто завтрашнего дня им уже не увидеть. Свой заработок они часто проматывали в карточных играх и пьянках; обыкновенным явлением были драки из-за пьянства и тесноты. Во время стычек дело часто доходило до крови и убийства, потому что моряки всегда носили при себе острые ножи.
Большинство моряков королевского флота тех дней были отбросами общества, насильно взятыми во флот и против воли брошенными на судно вербовщиками. Большинство не умели плавать и часто болели. При подготовке корабля к долгому плаванию в команду специально набирали людей больше, чем нужно, с учетом смертности. В каждом рейсе от тифа и цинги умирали сотни человек.