Дневник участника Российской антарктической экспедиции
Шрифт:
Вечером, по поводу первой встречи с айсбергами, да и всем прочим поводам, хорошо приняли на грудь вчетвером: Дэн, Саша, я и Роман Смирнов — молодой зоолог из питерского Зоологического института РАН и сосед Дэна по каюте. Он органично влился в нашу компанию. Дэн сначала пригласил нас на распитие пива, которое он заказал в Кейптауне и до этого не решался пить из-за боязни, как бы оно не вступило в непредвиденную реакцию в желудке во время качки. Пиво у всех прижилось и Дэна понесло. Тут же мы выпили по второй, потом он предложил по третьей, народ отказался и было решено продолжить праздник с помощью Сашиного коньяка (он привез с собой 10-литровую канистру, купленную по случаю у коллеги в ИОРАН). Коньяк тоже хорошо прижился и веселье продолжалось бы и дальше, но пришлось проявить твёрдость, и под предлогом того, что нам с Сашей все-таки завтра предстоит работать, мы удалились в свою каюту.
21.02.03, Пятница (57о14'S, 07o34'E)
С утра в каюту прибежал озабоченный Дэн, который услышал про нашу высадку на станцию Новолазаревская, и загорелся желанием тоже попасть на озера на континенте. Мы вывесили в лаборатории расписание работ на станции, включая наш полет на озера для отбора проб льда, снега и воды. Инна вставила в расписание все работы по максимуму — посмотрим, что удастся сделать. Мы посоветовали Дэну отловить Кузнецова и сказать ему, что для успешного выполнения его программы ему просто необходимо полететь с нами на озера и отобрать там пробы. Сам Дэн совершенно не помнит, что было написано в его программе, составленной биологом ИОРАН И. Мельниковым, по-моему, он даже туда и не заглядывал. С первой попытки найти Леонтьевича ему не удалось, и огорченный Дэн завалился спать до обеда.
Во время отбора утренней 9 часовой пробы воды ведром, пошёл первый снег в виде крупных белых хлопьев. Очень скоро в углу, у двери лаборатории даже намело небольшой сугроб. После отбора поверхностной воды ведром приступили к своим делам. Саша — фильтровать, Абрамовна — мерить углеводороды, а я мыть полиэтиленовую посуду для будущих работ на Новолазаревской. Посуда оказалась на редкость грязной, т. к. в ней хранились пробы льда и снега с крыши ИОРАН, где стоит станция мониторинга атмосферных осадков. Поэтому я просто залил в нее подкисленной воды, а мыть буду завтра. Короче говоря, завтра у меня будут проблемы с отмыванием этой посуды. На полднике мы встретили поникшего Дениса, который сообщил, что ему в конце концов удалось отловить Леонтьевича, и тот ему сказал, что насчет полета на континент надо было договариваться вчера, а сейчас программа работ на станции Новолазаревская уже утверждена начальником экспедиции Алексеевым и вообще, у тебя мол программа морская, так что и сиди братец на борту, может быть высадишься на Прогрессе, там вроде бы тоже есть озеро. Мы пытались Дэна утешить, как могли. Может в дальнейшем сможем взять его с собой. Саша Новигатский, по-моему, не горит желанием высаживаться на континент. Ему хватило этого во время предыдущего рейса. Ну, а мы с Дениской на новеньких, и горим энтузиазмом.
После полдника, я сопроводил Плишкина на пеленгаторную палубу. Там он рассказал, что айсберги, которые мы встретили, выносились течением Западных ветров с шельфовых ледников Антарктического полуострова, где располагается наша станция Белинсгаузен, самая теплая и интересная в плане живности из всех наших станций и где зимуют "блатные" полярники. Теперь же эту зону мы прошли и до самой Антарктиды айсбергов скорее всего больше не будет попадаться. Море продолжает оставаться спокойным несмотря на то, что мы находимся в "неистовых пятидесятых" широтах. К прогулкам после еды здесь многие относятся серьезно и стараются больше ходить, кто по главной палубе туда-сюда, а кто энергично отмеряет круги на вертолетной палубе. Большинство же просто прогуливается и дышит воздухом. К последним отношусь и я.
После чая сыграли учебную пожарную тревогу для команды, по которой участники РАЭ должны оставаться в своих каютах. Еще через какое-то время объявили о вхождении в особую зону Антарктических вод, где в соответствии с международным правом по Антарктике запрещено выбрасывать что-либо за борт. На простом понятном нам языке это означало, что мы пересекли 60-ю параллель южной широты. После ужина смотрели с Ромой и Сашей французский документальный фильм Микрокосмос, который Саше подарила его девушка. Фильм о жизни насекомых, практически без комментариев и снят совершенно потрясающе. Пожалуй, это лучшее, что я видел на эту тему! Пока все на сегодня, “night cap”, и в люлю.
22.02.03, Суббота (63o10,37'S, 10o01,17'E)
Утром меня разбудил луч солнца, который светил прямо в глаз. По левому борту, как раз напротив нашего иллюминатора, оказалась полоска чистого неба, толщиной всего в два пальца, если вытянуть руку. Правда после завтрака эта полоска быстро затянулась и небо вновь приобрело привычный свинцовый оттенок.
В лабораторию мы обычно приходим самые первые, народ подтягивается, как правило, позже. Вернувшись с палубы после отбора утренней пробы, обнаружили в лаборатории Леонтьевича, который сказал, чтобы мы с Сашей завтра были готовы к отправке на станцию. Предполагается, что нас туда забросят вечером, первым же вертолетом, пока судно еще будет биться во льдах на подходе. Это значит, что как минимум мы там проведем ночь, с тем чтобы с утра работать, а может быть и не одну ночь. Я спросил у Саши, какую одежду надо будет с собой взять, и он сказал, что теплого синего комбинезона, бахил и оранжевого комбинезона сверху (это тот, который не продувается) будет достаточно.
После обеда встретил на палубе какого-то мужика с фотоаппаратом с телевиком. Спроси у него, попадалось ли что-нибудь интересное? Оказалось, что по правому борту только что прошел красивый айсберг, а кто-то уже видел китов. Думаю, надо будет кинокамеру и фотоаппарат держать в лаборатории, а то все самое интересное пройдет мимо камеры.
Денис не пришел и на обед. Мы с Сашей забеспокоились, его сосед Рома сказал, что Дэн хандрит. После обеда мы его навестили, он сидел у стола и раскладывал на своем ноутбуке электронный пасьянс. Со вчерашнего дня у него болит живот и в таких случаях он лечится голоданием, "спасибо, что пришли, но у меня все в порядке." Я чувствую, что он все еще разочарован, что не полетит на Новолазаревскую. Постараемся в следующий раз взять его с собой.
После чая обсуждали с Сашей в каюте, что будем делать на станции. В районе Новолазаревской пять озер, но нам нужно опробовать только то, которое они опробовали в прошлый раз. С остальными, по его словам не стоит возиться. Нужно будет взять с собой бур, канистры и 5–7 больших, 40 л бака для сбора кернов льда, снега, и подледной воды. Говорит нас ожидает тяжел труд, связанный с ручным бурением льда. Во всем, что касается работы со льдом и снегом я вынужден пока полагаться на Новигатского, т. к. собственного опыта не имею. Кроме нас, в высадке будут участвовать экологи из ААНИИ, изучающие загрязнение Антарктиды. Они собираются работать на всех пяти озерах, а мы будем им, вероятно, помогать, после того, как сделаем свою работу.
Вечером готовили оборудование для завтрашней вылазки: мыли полиэтиленовые баки, 40л бидоны, чистили титановый бур и т. п. Поздно вечером в каюте собирали личные вещи к завтрашнему походу. Саша сказал, что если встанем в припае и будет возможность высадки на него, то он бы предпочел остаться, чтобы поставить седиментационные ловушки со льда. В этом случае я полечу на станцию с Денисом, если ему разрешат.
23.02.03, Воскресенье, День Советской/Российской Армии
Погода с утра потрясающая, праздничная. Светит солнце, на небе ни единого облачка. Не могу себе представить, что в Антарктике может быть такая погода. На море небольшой ветерок поднял мелкие барашки, но это совсем мелочь для «Федорова», он реагирует только на океанскую зыбь, которая по большому счету никогда не прекращается. Сегодня у отца день рождения, интересно, получил ли он мою поздравительную телеграмму? Дэн выздоровел, и с утра уже нацеливается на праздничный кофе с коньяком.
Как всегда, отобрали воду на фильтрацию, а потом наш главный судовой врач Горбунов призвал нас с Сашей Нговигатским на проверку на адаптируемость. Такую проверку мы уже проходили в Питере, но Горбунов продолжает вести какую-то свою статистику. Сашу он проверил и сказал, что он лучше всех и может ужиться с любым человеком (а мне-то как повезло). Потом наступила моя очередь. Я тоже, по его словам, оказался не плох, хотя и уступал по показателям Саше. Затем мы затеяли интеллектуальную беседу о методе сравнения биоритмов, сопоставления кардиоактивности с пульсом и т. д. — честно говоря, я так всего и не понял. Перешли на иридодиагностику, которой увлекается доктор, и на самом интересном месте нас прервали очередной пациент и Новигатский, призвавший меня в каюту Инны Немировской для отмечания праздника, что мы и сделали с превеликим удовольствием. Сначала это были только мы с Новигатским и Инна со своей подругой и «сокаютницей» Ольгой Воскобойниковой, научным сотрудником Зоологического института РАН из Питера, а потом к нам присоединились Денис и Володя Раздольский — местный химик.