Дневник воспоминаний
Шрифт:
— Видишь, Анастейша, ты бы не скрылась от меня, будь я каким-нибудь придурком, — говорит мне Коул и пристально смотрит на меня. — Что ж, раз ты проиграла…
— Нет, — перебиваю я его. — Сегодня я точно не проиграла.
Быстрым шагом я направляюсь к парню и подхожу так близко, насколько это только возможно.
— Я никогда не поигрываю, даже когда не выигрываю, — шепчу. — Никогда.
Прижимаю свои мокрые от дождя губы к его. Мы на секунду замираем в ожидании, но это длится лишь мгновение. Я жадно исследую его рот, наши языки сплетаются между
— Ты, наверное, замерзла, — начинает Коул.
— Пожалуйста, заткнись!
И снова впиваюсь в его губы. Они такие мягкие, горячие. Руками глажу его шею, зарываюсь пальцами в его влажные волосы. Он отстраняется от меня, и я ощущаю его горячие поцелуи на своей шее. Он исследует своими губами мою нежную кожу. А я хочу, чтобы у нас было все правильно, чтобы этот момент не закончился никогда.
Я запрыгиваю на него, охватываю ногами его торс и целую жадно, как будто в последний раз. Ведь в последний. Потому что первый поцелуй не повторятся ни во второй, ни в десятый, никогда. Он скользит спиной по трубе вместе со мной на руках и таким образом я получаюсь сидящей на нем сверху. Коул, не прекращая поцелуи, гладит мои голые ноги, которые моментально покрываются мурашками.
— Анастейша, какая же ты красивая, — бормочет Коул между поцелуями.
Руки плавно скользят с ног на спину и заползают под майку. Я выгибаюсь дугой.
— Похоже нам нужно остановиться. Я сам не верю, что могу произнести эти слова, но это не самое подходящее место для нас, правда.
Я бы и хотела обидеться на него, но Коул прав.
— Да, сегодня и так слишком много всего произошло, ты прав.
— Ты мне очень нравишься, Анастейша. Я еще тогда, когда встретил тебя возле доски объявлений, хотел узнать тебя ближе. Не знаю, как, но я понял, что должен добиться твоего расположения. Ты очень красива, остра на язык. Я хочу быть с тобой.
Этот день, дождь… Это все был подарок для меня. И сейчас эти слова, они как вишенка на торте — самые нужные и сладкие. Я улыбаюсь, так широко и искренне, что не в силах выдавить из себя хоть слово. И Коул это понимает. Он берет меня за руку, и мы идем домой.
Дождь закончился, хотя тучи еще стоят в небе и похоже, что до утра не собираются покидать свое насиженное место. Дорога домой занимает куда меньше времени, чем сюда, в парк.
— Вот и пришли, я позвоню. — произносит Коул и тянется меня поцеловать. Поцелуй секундный, но такой важный.
— Я буду ждать, Победитель, — улыбаюсь.
— У тебя есть имя, которым тебя называют подруги? Или только всегда Анастейша? Просто это так официально как-то.
— Когда мы с тобой знакомились возле доски с объявлениями, то я тебе говорила. Но ты видимо был увлечен моей харизмой и красотой, что забыл? — шучу я. — Все зовут меня Ана.
— Ана, — пробует мое имя, как самый вкусный деликатес. — Мне нравится, даже очень. И ты права, я действительно был увлечен уже тогда.
Глава 17
Виктория
Хорошо, что мы зашли в Шекспир после занятий.
— Молодчина! — голос Реджины нарушает мои мысли. — Ана, я так рада за тебя! Наконец-то ты встретила хорошего парня, наверное.
Я перевожу взгляд на Ану, а та в свою очередь недоуменно смотрит на Реджину.
— Что значит это твое "наверное"?
— Редж имеет в виду, что мы совсем не знаем твоего тренера и никогда не видели его в глаза, — устало объясняет Джулс. — Когда ты нас познакомишь?
— Девчонки, я пригласила его на Осенний Бал, и он обещал быть. Я действительно чувствую себя счастливой, живой. Что это за мерзкий запах? — кривится девушка и носом начинает втягивать в себя воздух, пока не добирается до моего стакана. — Фу, ну и гадость ты пьешь, Терранс.
Опускаю взгляд в свой стакан. Как может не нравиться латте? Да еще и с мелкими разноцветными зефирками, которые кружатся по кругу, как детская карусель. А запах? Нотка корицы и ванильный сироп. Просто напиток богинь!
— Вот так, — и делаю большой глоток. — Повесь прищепку на нос или пересядь.
Ана показывает мне средний палец, я закатываю глаза, а Джули с Реджи смеются в голос. Звон колокольчика на входной двери оповещает о новых посетителях.
— Вот же дерьмо, — рычит Ана. И я понимаю, что вижу тоже, что и она.
— Да, что вы там увидели? — улыбаясь спрашивает Джулия и поворачивается на кресле, чтоб увидеть, кто же там вошел. Я не успеваю ее остановить и вижу, как улыбка мгновенно сползает с ее лица.
Возле барной стойки стоит этот мерзкий Дилан, а его рука ощупывает задницу какой-то блондинки. Джули отводит взгляд и возвращается к своему кофе. Он расплатился за напитки, и они, не спеша вышли из кофейни.
— Кто ты такая и что сделала с Джулией? — спрашивает Реджина. — Зная тебя, ты не смогла бы просто промолчать!
— А что мне ему нужно было сказать? "Спасибо малыш, что накачал меня наркотой и не воспользовался мной, когда я была под кайфом".
— Нет. Не это, но…
— Что но? — выходит из себя Джулия и встает. — Да я его видеть не могу! Зато я каждый чертов день вижу его творение!
Она задирает майку, и я охаю на весь зал, привлекая взгляды. Реджи закрывает рот рукой, Ана сжав кулаки, смотрит с каменным лицом на "подарок" Дилана. На правой стороне, под ребрами, корявым почерком выведено слово "Моя". А вокруг него сплошная палитра цветов, от синего до зеленого. Это синяк, который заживал и который появился в следствии татуировки. По щекам Джули текут слезы, которые оставляют дорожки на лице. Жгучие и горькие.