Дневник загадочных писем
Шрифт:
— Может быть, это последняя ловушка Мастера Джорджа, чтобы отсеять тех, кто этого не выдержит. Возможно, я один из тех неудачников, которые проиграют на последнем этапе. В седьмой подсказке говорилось, что большинство не преуспеет.
— Послушай меня, — необычно серьезно сказал папа. — Меня не заботит, что там происходит и кто такой этот забавный британец Мастер Джордж, но ты не неудачник и никогда таковым не будешь. Ты меня понял?
— Да, но… — Глаза Тика внезапно заслезились, а его сердце подпрыгнуло и наполнилось теплом, как будто вместо крови
Отец встал с кровати и опустился на колени рядом с сыном, обнимая его:
— Я люблю тебя, парень. Ты значишь для меня больше, чем когда-нибудь поймешь, а остальное неважно.
— Пап, ничего личного, но… То есть, я очень ценю твою помощь… — Он отстранился и посмотрел на отца. — Мне так этого хочется. Я знаю, что это звучит по-дурацки, но мне этого хочется. Я еще не сделал ничего важного в жизни, а Мастер Джордж сказал, что я могу даже спасти сколько-то жизней.
— Тогда, ей-богу, мы все разгадаем. Дай мне этот дне…
Он не договорил, потому что в тишине пушечным выстрелом прогремел звон разбитого стекла, за которым последовали звуки падения осколков и громкий шлепок об пол. Отец, вскрикнув, упал на кровать, а Тик прижал ладонь к груди, сжав при этом ткань рубашки, как старушка, увидевшая, как дети катаются на скейтбордах по церковной парковке.
Кто-то привязал записку к камню и кинул им в окно.
Пока отец подбирал камень, Тик подбежал к окну, чтобы попытаться увидеть, кто его кинул. Он увидел только силуэт, исчезающий в соседнем лесу. Очень низкую и толстую фигуру.
Хихикая, Рутгер перебирал своими короткими ножками, пробираясь через темный лес на главную дорогу. Адреналин от броска камня здорово взбодрил его, и он насладился каждым его мгновением. Теперь надо было рвать когти, пока Тик не поймал его.
Убегая, он снова обдумал свою шалость и понял, что разбивать окно дома Хиггинботтомов, может быть, было не очень-то умно или красиво. Что ж, зато было весело.
Он пересек дорогу и углубился в лес по другую сторону, пытаясь вспомнить кратчайший путь к заброшенному кладбищу. Он был бы не против пройтись, но его могли поймать. Когда он переводил дух за огромным кустом — он был достаточно большим, чтобы он мог за ним спрятаться, а это что-то да значил, — он услышал в отдалении голос Тика:
— Рутгер, а нельзя было обойтись без разбитых окон? — орал он.
Рутгер рассмеялся и снова тронулся в путь, наощупь пробираясь в темноте.
Тик с отцом несколько раз прошли по дороге, пытаясь изловить странного коротышку, но его нигде не быо видно, слишком глубокой была темнота. Подул легкий ветерок, и Тик начал дожать.
— Не могу поверить, что он разбил мое окно, — сказал он и засмеялся.
— По-твоему, это смешно? — спросил папа.
— Если честно, то да. Этот парень ненормальный.
— Что ж, молодой
Тик поднял камень размером с его кулак и аккуратно отклеил от белого картона последние куски скотча, обернутого вокруг твердой холодной поверхности. Наконец справившись с задачей и не повредив при этом картон, он перевернул записку и увидел, что это была одиннадцатая подсказка от Мастера Джорджа.
— Читай, читай! — поторопил его отец.
Тик прочитал подсказку вслух, впитывая глазами каждое слово:
«День уже практически настал, так что с меня последнее предупреждение. Если ты преуспеешь, твоя жизнь изменится на веки вечные и станет опасной и полной ужасов. В противном же случае с людьми, которых ты никогда не встретишь, начнут происходить ужасные вещи. Выбор за тобой».
— Не повезло, — сказал Тик.
— Что такое?
— Я надеялся, что он даст нам еще одну подсказку о том, как угадать волшебные слова. А это вообще не подсказка! — Тик помахал бумажкой в воздухе и уронил ее на стол рядом с дневником. — Это просто предупреждение. Ничем не отличается от того, что он говорил в самом первом письме.
— Но вспомни, — заметил папа — Он сказал, что все, что ты получаешь, является подсказкой.
— Да, но сейчас это меня немного достало. — Тик повалился на кровать и отвернулся к стенке.
После долгого молчания отец тихо сказал:
— Поспи, Профессор. Утро вечера мудренее.
Пол заскрипел под шагами вышедшего в коридор отца. Потом выключился свет и раздался мягкий стук закрывающейся двери.
Несмотря на вихрь мыслей в его мозгу, Тик заснул.
Тик понимал, что он спит, но это все равно было жутковато.
Он был в лесу, и лунный свет пробивал темноту ровно настолько, чтобы сделать деревья похожими на старых горбатых троллей, а их ветки — на тянущиеся нему, чтобы задушить, лапы.
Листья и снег кружатся вокруг него, как феи, переевшие цветочной пыльцы. Огромное дерево, кажется, тянется к его спине. Тик завороженно наблюдает за полетом листьев.
Он подпрыгивает, чтобы поймать хотя бы одно, и какая-то неведомая сила держит его в воздухе.
И тут листья превращаются в письма.
Одно за одним письма пролетают мимо Тика, переливаясь всеми буквами и дразня его своими загадками, напоминая, что самую большую из них он не может разгадать. Мимо него пролетает второе письмо и мерцает строками: «Обратись к началам… к началам… к началам…»
Глава 33. Последняя подсказка
Третьего мая, всего за три дня до великого события, пришел последний желтый конверт. Теплым дождливым днем Тик вернулся из школы и обнаружил его у себя на подушке. Штемпель сообщал, что отправлен он из Брисбена, в Испании.