Дневник загадочных писем
Шрифт:
«Пол и София!
Удачи вам завтра. Скоро увидимся… надеюсь.
Он выключил компьютер, встал и наткнулся взглядом на камин. Ему вспомнились два события последних месяцев, связанные с этим холодным и темным кирпичным отверстием в стене. Первое — его клятва не сжигать письмо, оставаться в игре, которую он принес, встав на колени перед огнем, который мог положить всему конец. И это странное происшествие к Кэйлой и письмом, показавшее, что или чудеса существовали,
С бабочками в животе, Тик наконец выключил свет и ушел в свою комнату, готовый к последней ночи перед великим днем, которого он ждал с самого ноября.
На то, чтобы заснуть, у него ушло больше двух часов.
Часть 4. Барьерная Палочка
Глава 36. Среди мертвецов
Следующим вечером, в понедельник шестого мая, Тик стоял с отцом на переднем крыльце и каждые десять секунд глядел на своим электронные часы, меж тем как солнце заходило за скрытый деревьями горизонт. Последние остатки сумерек делали небо похожим на огромный синяк, и несколько перистых облаков выглядели на нем, как зажившие шрамы. Было ровно семь часов и тридцать минут, и лучшей температуры для похода на кладбище нельзя было и пожелать. Было тепло, и легкий ветерок доносил запахи жимолости и сосны.
— Ты готов? — в пятый раз за полчаса спросил отец.
— Наверно, — ответил Тик, поправляя шарф на шее, не в настроении выдумывать что-нибудь остроумное в ответ. Внутренний голос твердил ему, что нужно было получше подготовиться, но он уже сделал все, что только можно было. Все указания, содержавшиеся в подсказках, сводились к тому, чтобы прийти на кладбище и сделать пару глупых действий из мультиков.
У него был с собой рюкзак с теплой одеждой, запасом воды и хлопьев, фонариком, спичками и — самое важное — «Дневником загадочных писем». Может быть, он где-нибудь застрянет и ему понадобится еще раз сунуть нос в подсказки. Или он мог ему понадобиться, чтобы войти во владения Мастера Джорджа, навроде билета.
Тик был готов настолько, насколько это было возможно. Он посмотрел на отца, который, похоже, нервничал раз в десять больше него: тот заламывал руки, переступал с ноги на ногу, потел.
— Папа, ты в порядке?
— Нет. — Он даже не попытался соврать.
— Ну… волноваться тут не о чем. Я же не ухожу на войну. Может быть, на кладбище меня будут ждать Нафталин и Рутгер. Все будет в порядке.
— Откуда ты знаешь? — практически шепотом спросил отец.
— Откуда я знаю что?
— Что ты не уходишь на войну.
— Я… не знаю. — Тик не мог поверить тому, как медленно тянулись минуты.
— Много жизней стоят на кону, как-то так там сказано?
Голос отца дрожал, пугая Тика. Но он не знал, что сказать:
— Я обещаю, что вернусь, пап. Неважно, что там будет, я обещаю, что вернусь.
— Я не знаю, что пугает меня сильнее, — сказал папа. —
— Пап, сколько лет вы женаты?
— Почти двадцать лет. А что?
— Тебе не кажется, что она тебе доверяет?
— Ну… да. А ты теперь заделался психологом?
Тик пожал плечами:
— Нет. Мне просто кажется, что мама поймет. Она всю жизнь учила меня отличать плохое от хорошего и жертвовать всем ради других — служить другим людям. Я просто слушаюсь ее, вот и все.
Отец в наигранном изумлении покачал головой:
— Профессор, не могу поверить, что тебе всего тринадцать.
— Тринадцать с половиной.
Отец расхохотался и крепко обнял Тика:
— Тебе, наверно, уже пора отправляться, сынок. Лучше не опаздывать, не правда ли?
— Ты прав. — Тик тоже обнял отца, пытаясь сдержать слезы.
— Я люблю тебя Аттикус. Я так горд тем, что ты делаешь. — Отец отстранился, все еще держа Тика за плечи, и поглядел ему в глаза. — Иди и прославь семейство Хиггинботтомов. Иди и борись за правду. За тех, кому нужна твоя помощь.
— Я тоже тебя люблю, папа, — сказал Тик, досадуя на себя за то, как посто и глупо это звучало, но в глубине души чувствуя, что это правда. Они снова обнялись.
Наконец, не нуждаясь больше в словах, Тик развернулся, спустился по ступенькам, помахал рукой и отправился навстречу своей судьбе.
Знать бы еще, что впереди.
«Да-да, — думал Эдгар, наблюдая, как очертания Тика исчезают в темноте. — Я только что отпустил собственного сына в одиночку навстречу неизвестности».
Эдгар бросился обратно в дом и подхватил спрятанные в шкафчике фонарик и бинокль. Хотя он действительно верил во всю историю с Мастером Джорджем, он просто не мог позволить Тику отправиться на поиски приключений без маленькой…
…слежки. В конце концов, в подсказках ничего не говорилось о том, что около кладбища тоже никого не должно быть.
— Дорогая, мы с Тиком идем погулять! — крикнул он в сторону лестницы.
— Так поздно? — раздалось оттуда ее приглушенным голосом. — Зачем?
— Не волнуйся… Я все объясню, когда вернемся! — Он застонал от одной мысли об этом.
Не дав ей шанса ответить, Эдгар уже сбегал по крыльцу. Если он хотел нагнать Тика, нужно было поторопиться.
«Если я увижу хоть что-нибудь подозрительное, — поклялся он себе, выходя на дорогу, — я помешаю этому».
Когда Тик дошел до поросшей лесом дороги, ведущей в город, солнце уже вспыхнуло над миром в последний раз и отправилось в постель. Теперь, после восьми вечера, на Дир-парк, штат Вашингтон, опустилась темнота, и, несмотря на теплый и ласковый воздух, по телу Тика прошла дрожь.