Дневник загорающей
Шрифт:
– О, Ваша Честь, я протестую, – заявил Гамильтон Бергер. – Мы перешли к умозаключениям. Адвокат защиты спорит со свидетелем в отношении трактовки улик.
– Мне кажется, что возражение хорошо обосновано, – заметил судья Коди.
– Я не задавал вопрос с целью установления факта, Ваша Честь, улыбнулся Мейсон.
– Тогда с какой целью вы его задавали?
– Чтобы показать пристрастность свидетеля, – ответил Мейсон. – Его умозаключения очевидны. Факты налицо. Перед нами свидетель-эксперт, который очень тщательно собрал улики, которые требовались полиции, чтобы решить дело против меня, но он не заметил очевидное – два маленьких кусочка льда в раковине, которые могли очутиться там только когда Баллард выкинул их из моего стакана после моего ухода. Полное нежелание этого свидетеля признать очевидный факт доказывает его пристрастность.
– Вы пояснили свою точку зрения, – улыбнулся судья Коди. – Тем не менее, я принимаю возражение.
Мейсон повернулся к свидетелю.
– Вы утверждаете, основываясь на спектроскопическом анализе помады, что в пепельнице находилась сигарета, которую курила мисс Дюваль?
– Да, сэр.
– Сколько тюбиков помады того же производителя вы исследовали, чтобы выяснить, совпадут результаты спектроскопического анализа или нет?
– Того же производителя?
– Да.
– Но... таких тестов я не производил. Я просто проверил помаду на сигарете и помаду в сумочке обвиняемой.
– Но разве не разумно было предположить, что один и тот же производитель использует тот же химический состав в каждом тюбике помады своей фирмы?
– Но цвет-то различается.
– Но химическая основа помады остается одна и та же?
– Я не готов к ответу на этот вопрос.
– Вот именно, – подтвердил Мейсон. – Вы предположили, что помада на сигарете принадлежит Арлен Дюваль, поэтому вы не произвели анализов другой помады – ни того же производителя, ни других производителей с целью сходности данных спектроскопического анализа.
– Нет, сэр.
– Спектроскопический анализ не является количественным анализом. Он просто показывает, что определенные элементы являются частью тестируемой субстанции.
– Да, сэр.
– Вы нашли какие-то отпечатки пальцев на стакане номер два, не так ли?
– Да, сэр.
– А на этом стакане были отпечатки пальцев Балларда?
– Да, сэр.
– А вы заметили, что отпечатки пальцев Балларда перекрывали мои, что означает, что он последним держал его в руках?
– Да, в некоторых местах его отпечатки перекрывали ваши, но это еще ничего не значит.
– Почему это ничего не значит?
– Потому что Баллард протягивал вам стакан.
– В таком случае мои отпечатки пальцев перекрывали бы отпечатки Балларда, не так ли?
– Ну... наверное, так.
– Но вы обнаружили, что отпечатки пальцев Балларда перекрывают мои?
– Да, сэр, некоторые из них.
– И это может означать только, что Баллард взял у меня стакан, или взял его после того, как я ушел, отнес его в кухню и выкинул остатки льда в раковину, не так ли?
– Я не могу рассуждать на подобные темы, – заявил Дайтон. – Я даю показания только относительно обнаруженных мной фактов.
– Вы обнаружили отпечатки пальцев Балларда на стакане номер один?
– Да, сэр.
– И на этом стакане вы нашли еще чьи-то отпечатки – лица, которое вы не можете идентифицировать?
– Да, сэр.
– Мы сейчас говорим о стакане номер один. Хотя бы в одном месте отпечатки пальцев Балларда перекрывают отпечатки пальцев этого неидентифицированного лица?
– Я... я не помню. Меня интересовали сами отпечатки, а не их последовательность.
– У меня все, – объявил Мейсон.
– У меня есть еще несколько вопросов, – сказал Гамильтон Бергер. Ваши исследования показали, что мистер Мейсон находился в доме Балларда незадолго до убийства. Так?
– Да, сэр.
– И что Арлен Дюваль курила сигарету в том же доме практически перед совершением убийства. Так?
– Минутку, – прервал его Мейсон. – Этот вопрос требует заключения со стороны свидетеля относительно фактов, которые не представлены как доказательства и не могут быть представлены как доказательства. Он не знает, что она положила сигарету на канавку в пепельнице. Он не знает, в какое время сигарета была оставлена в пепельнице.
– Хорошо, хорошо, – закричал Гамильтон Бергер. – Я не собираюсь спорить из-за ерунды. Я снимаю свой вопрос. Я думаю, Суд понимает ситуацию.
– Я тоже думаю, что Суд понимает ситуацию, – заявил Мейсон. – Вы не собираетесь спорить из-за ерунды, как вы выразились, потому что предполагаете, что в таком случае ваши ложные умозаключения потерпят крах перед лицом фактом.
– Хватит, – прервал судья Коди. – Не надо переходить на личности. У вас есть еще вопросы, мистер Бергер?
– Нет, – ответил окружной прокурор. – Мне кажется, что показания этого свидетеля говорят сами за себя.
– Вы будете продолжать перекрестный допрос? – обратился судья Коди к Мейсону.
– Нет, Ваша Честь, – улыбнулся адвокат. – Я считаю, что попытка этого свидетеля интерпретировать факты ясно указывает на его пристрастность.
На лице судьи Коди тоже промелькнула улыбка.
– Прекрасно. Вы можете вызывать следующего свидетеля, господин окружной прокурор.
– Я хотел бы пригласить Хораса Мунди, – объявил Гамильтон Бергер.
Мунди занял место для дачи свидетельских показаний с явной неохотой. Он назвал свое полное имя, адрес, возраст и род занятий.
– Вы работаете в «Детективном Агентстве Дрейка»?
– Да, сэр.
– И вы работали в этом агентстве в среду, десятого числа текущего месяца?
– Да, сэр.
– А мистер Перри Мейсон нанял «Детективное Агентство Дрейка», чтобы следить за Арлен Дюваль, обвиняемой по этому делу?
– Я не знаю.
– Однако, вы знаете, что в «Детективном Агентстве Дрейка» вам дали задание следить за Арлен Дюваль?
– Что вы имеете в виду под словом «следить»? – спросил Мунди.