Дневник
Шрифт:
Наутро я взяла с нее плату и забыла об этой истории. Спустя пять лет мне пришлось о ней вспомнить.
После обряда юноша женился на этой Лене. Свадьба была пышной. На ней даже глава города присутствовал. Через год она родила дочку, затем еще одну. Как говорится, привязала покрепче к себе. Своим родителям купила трехэтажный коттедж на берегу пруда. Сама разъезжала на дорогом авто, который ей специально привезли из Европы. Каждый месяц курорты в Испании, Греции, Италии. Солярий, парикмахерские, тренажеры. Меха, золото и бриллианты.
Ее новоиспеченный муж, тот самый, которого она приворожила, стал деградировать. Играл, как ребенок, в компьютерные игры, сидел на сайтах, общался с виртуальными друзьями.
Мать его продала канал. На те деньги купили ему авто, квартиру в центре и кое-какой мелкий бизнес. Сама занялась тем, что открыла университет, кажется, юридический. Ее напарник сделал так, что весь университет перешел к нему, и он стал его полновластным владельцем. На фоне этого женщина стала сильно переживать и болеть.
В это время ее сынок с невесткой потеряли свой мелкий бизнес, гуляя и веселясь на всю катушку, живя не по средствам. Им было все равно, что мать болеет раком, что ей осталось жить не так долго.
Глубокой осенью она умерла. Я узнала о ее смерти из местных новостей. Приехала к церкви, что в центре города, с охапкой белых гвоздик. Стою, жду катафалк. Рядом женщины тихонько обсуждали меж собой. Гадали, что за гроб будет, из дуба или лиственницы. Наверное, с открывающейся крышкой для прощания.
Я помню их лица, когда приехала газель и из нее достали самый дешевый гроб из красного сукна. У толпы, что застыли в ожидании, были открыты рты.
Журналисты, репортеры, первые лица города – все были в шоке. Такая знаменитая женщина, которую все уважали и почитали, лежала в гробу в какой-то старой кофте с пятнами. Маленькая высохшая старушка.
На кладбище ее невестка смеялась таким громким смехом, что даже мне самой было стыдно. Лена стояла и гоготала со своей подружкой. Никакого почтения и уважения к покойной. Тот случай я никогда не забуду. Вот, что я натворила. Мне до сих пор стыдно за свою глупость.
Для себя решила, что никогда больше не стану совершать этот Обряд, какими бы благими не были мои намеренья.
Глава 4
Черный пикап въехал на частную территорию. Среди сосен стоял великолепный особняк. Каменные дорожки с подсветкой. Фонтан у двухэтажного дома. Кадки с цветами под окнами. Здесь все было продумано до мелочей.
Катерина притормозила у широкой лестницы и вышла из машины. В доме их встретила пожилая женщина. Прямая осанка, гордый взгляд. Ее седые волосы были убраны в строгий пучок. В ушах – серебряные серьги с бриллиантами.
Поразительными были ее глаза. Прозрачные, с мелким зрачком. Мила уж было подумала, что женщина слепая, как та протянула к ней свою морщинистую руку и сухо улыбнулась:
– Добро пожаловать в мой дом. Мое имя Нина.
Девушка кивнула в ответ и тихо представилась.
Мягкий голос Катерины отвлек старуху, и женщина выпустила пальцы Милы из своих. Нина только кивнула в ответ, затем медленно развернулась и пошла вперед по извилистому коридору вглубь дома.
Высокий потолок, под сводами которого паук сплел паутину. Покрытые пылью люстры и бра. На полу – потертый ковер. На стенах – мрачные картины с портретами седовласых мужчин и женщин.
Нина завернула за угол и остановилась перед дверью. Прежде чем войти туда, она тихо спросила у Катерины:
– Надеюсь, ваше снадобье поможет моему внуку?
– В моей практике это снадобье считается одним из самых действенных. Я уверена, оно должно помочь Мише.
– Вы моя самая последняя надежда.
Старуха распахнула перед ними дверь. В ноздри ударил стойкий запах лекарств и мазей. В комнате было мрачно. Шторы плотно закрыты. Катерина включила торшер у двери.
Обстановка была современной: веселые обои с рисунками, на полу – ламинат, покрытый ворсистым ковром, в углу стояла широкая кровать, на тумбочках – стопки лекарств, микстуры и мази.
На подушках лежал молодой парень. Вернее, скелет, обтянутый кожей. На бледном лице – красные экземы. Щеки и подбородок были покрыты трехдневной щетиной. Тонкие, как веточки, руки вдоль тела с сухими цветами меж пальцев. Судя по ровному дыханию, он спал.
– Не стану вам мешать, – старушка закрыла за ними дверь.
Катерина тихо подошла к постели. Придвинула к кровати стул. Не задумываясь, как это может выглядеть со стороны, взяла руку несчастного парня и преподнесла к губам.
– Пульс слабый, ему осталось жить пару дней. Не больше.
– Что с ним?
Мила обошла постель и встала напротив.
– Думаю, что настал момент, когда я должна рассказать тебе, чем занимаюсь. Мое имя знают не так много человек. Для друзей я Катерина, для таких как Нина, я называюсь Крайт.
Мила смотрела на нее во все глаза. Затем тихо прошептала:
– Крайт это ядовитая змея, которая активна в сумерки и поздней ночью. Днем обычно не нападает. От ее укуса смерть приходит спустя пару часов.
Катерина погладила руку умирающего и продолжила свое признание:
– Люди обращаются ко мне за помощью, когда нет никакой надежды. Я действую быстро и без промедлений. Работать с проклятьями нужно именно так. У этого парня особое проклятье. Древнее, очень мощное и безжалостное.
Я сделала диагностику. Проклятье наложила женщина, причем молодая, не старше меня. Вопрос в том, за что? Что такого сделал молодой парень, чтобы получить такое наказание?
Катерина резко откинула одеяло и Мила увидела, что на стопах у несчастного были отрублены все пальцы. Бинты, пропитанные кровью. На ногах следы от ударов, сделанных чем-то тонким, как шнуром. Но это было не самым страшным, по всему телу шли красные экземы как на лице. Вздутый, как воздушный шар, живот. Вся постель была пропитана чем-то желтым.