Дневник
Шрифт:
16 мая. <…> Бибиси передает, что вчера в США умер от сердечного приступа Аркадий Белинков. Он недавно перенес операцию на сердце, а в конце прошлого года попал в Италии в автомобильную катастрофу, которая ухудшила его состояние. Он считал, что эта авария не случайна. Ему исполнилось 49 лет.
20 мая. <…> Ездил в город. Встреча в Лавке с бывшей Любой Фейгельман. До чего же она стала противна. Мы почему-то не здороваемся. Теперь она Любовь Руднева, член ССП. Пишет слащавые повестушки. К обширному лагерю прогрессистов не принадлежит. <…>
Умер Илья Нусинов, драматург и сценарист, писавший вместе с Лунгиным.[136] Он был сын расстрелянного профессора Нусинова.[137]
22 мая. <…> Бибиси сообщает, что арестован этот таинственный Амальрик. Арестовали его на даче, а обыск был и на даче, и в Москве. В сообщении он назван «советским писателем».
25 мая 1970. <…> (АКГ в гостях у Ц. И. — М. М.) Марьямов прочитал первые 4 листа из нового романа Солженицына и говорит, что это очень хорошо.
Обедаю в ЦДЛ. <…> Еще встреча с Храбровицким, который тут же у гардероба начинает обличать Н. П. Смирнова как «провокатора», говорит, что написал на него заявление в ССП (я об этом знал от Н. П.) и прочее. Он производит впечатление сумасшедшего. Еле от него отделываюсь. <…>
29 мая. <…> Арестованный Амальрик будто бы перевезен в Свердловск, где были найдены его произведения. Свердловск запретный город для иностранных корреспондентов и там суд над ним вызовет меньше шума.
30 мая. <…> Умерла художница В. Ходасевич, бывшая любовница Горького, много знавшая и мало об этом в мемуарах сказавшая.[139]
31 мая. <…> В без четверти шесть Бибиси передало, что в Москве арестован Жорес Медведев. Я с ним никогда не встречался, но читал его антилысенковскую рукопись. Он работал в Обнинске и несколько месяцев назад был снят якобы за устройство там выступлений Солженицына. Знаю это со слов Р. А. <Медведева>. Это может коснуться и его. <…>
Еще передали по радио, что в десятилетнюю годовщину смерти Б. Л. Пастернака к его могиле было паломничество. Поэты читали стихи и пр. А я, откровенно говоря, забыл про эту дату…
3 июня. С утра еду в город. Был у Юры. <…>
Поразительны подробности задержания Жореса Медведева (от Р. А., т. е. все точно). Ордера на арест не было. К нему на квартиру в Обнинск явился майор милиции и врач-психиатр. Он отказался подчиниться. Заперся. Ломали дверь. На его слова, что это незаконно, майор ответил: — Мы органы насилия… Его отвезли в Калугу и поместили там в сумасшедший дом в общую палату. На след<ующий> день Р. А. на машине бросился туда. С ним еще какие то друзья их отца, старого коммуниста. Зав. психиатрической лечебницей доктор Лифшиц, еще молодой человек, заявил, что он считает Жореса сумасшедшим на основании чтения его работ. Как Р. А. пошел к врачу на дом и ждал его, а жена врача угощала его пирожками и как чуть не упал в обморок врач, пришедший из больницы и увидевший Р. А. поедающего пирожки (он и Жорес схожи, как близнецы). Врач смущен и испуган. Р. А. ему говорит, что тот всю жизнь будет стыдиться лже-экспертизы и пр. Потом новая экспертиза, уже с москвичами. На нее прорвался один академик-генетик, друг Жореса. Телеграммы Твардовского, Капицы[140] и др. Как Р. А. в воскресенье звонил на Лубянку и жаловался и ему дежурный ответил, что надо звонить в понедельник. — А если беззаконие совершено в воскресенье, кому жаловаться? — спросил Р. А. — Жалуйтесь своей жене! — ответил дежурный. Это все подлинно. Он сумел проникнуть к Б<,> помощнику Брежнева. Тот ничего не знал и обещал доложить Брежневу. Р. А. думает, что органы в стороне. Сомнительно. В общем вторая экспертиза признала Жореса здоровым,
На днях будто бы состоялось расширенное заседание совета министров, где Брежнев поломал долго разрабатывавшийся пятилетний план, показав дутость многих цифр.
3 июня 1970 (продолжение).
Мише Шатрову грозит исключение из партии. Он со своей «документальностью» и методом сочинения пьес с помощью ножниц и старых стенограмм, где-то какую-то фразу Троцкого отдал Дзержинскому или что-то в этом роде. Его пьесы везде сняты. Он конечно не «троцкист», а бизнесмен, который сорвался. Он мало талантлив, но ловок. <…>
Жаркий день. В городе летит тополиный пух. Под вечер маленький дождик.
Был в городе менее пяти часов, а очень устал.
Еще был встречен в ЦДЛ Коля Панченко.[141] Н. Я. здорова и 15-го переезжает к Е. Я.[142] в Переделкино. Надо бы навестить ее.
Дневник хранится в РГАЛИ. Фонд А. К. Гладкова 2590. Оп. 1. Ед. хр. 110: от 1 янв. до 31 дек., почти без пропусков, листы прошиты: машинопись, около 180 стр.
1971
[РГАЛИ, Фонд А.К. Гладкова 2590, оп.1, е.х. 111: листы не сшиты, как делал сам АКГ, но пробиты для прошивки (или, возможно, были прошиты, но нитка перетерлась): машинопись, 1-й экз-р: с 1 янв. и до 30 дек. почти без пропусков, заполнено около 220 стр.; выборки][1]
1 янв. Вчера часов в 10 вечера зашел Борис Натанович[2] и потащил к себе, сказав, что кроме него и семьи, никого не будет. Прельщенный индейкой и немного нервничая от непривычного в этот вечер одиночества, я пошел, хотя чувствовал себя неважно (болели сердце и правая нога). (…) Пил немного, но ел с удовольствием. Некое притупление чувств. # После 12 зашли соседи Б.Н.: идущий в гору прозаик Борис Васильев и его жена[3], дочь старого режиссера Краснянского[4], с еще какими-то дамами. # Вернулся домой (это рядом — на Часовой) около трех часов ночи. # (…)
2 янв. Утром заглянул в № 12 «Юности», купленный на днях, и к своему удивлению нашел там стихотворение Д. Голубкова[5] о моей пьесе. # Вот оно: [рядом вклеено вырезанное из журнала стихотворение] # Стихотворение милое и исторически точное. #
5 янв. Вчера снова был в ЦТСА на «Давным-давно». Зал почти полон. Аплодисменты среди действия, овации в конце. Настоящий успех. Актеры играют все лучше от раза к разу. (…) # Были Тихон и Клара Хренниковы[6]. (…) # Вызвали и нас с Тихоном. Мы облобызались на сцене к восторгу зала. (…) # (…) # Все дни болела нога: сегодня меньше. # (…) # Вчера до спектакля у меня была В. [Знакомая последних лет жизни АКГ, Вера, которую он обозначает или именем, или одним инициалом, как в записях этого года] # (…) # Тихон от спектакля в восторге. Он считает, что он возобновлен блестяще. Даже сказал, что за 25 лет после премьеры ЦТСА не сделал ничего лучшего. Клара в антракте громко сравнивала меня с Грибоедовым.
7 янв. (…) # В Лен-де еще один «еврейский» процесс[7]. # Отдал на днях перепечатать «Встречи с Пастернаком», а то у меня не осталось ни одного приличного экземпляра. Ума не приложу — куда все ушли. ##
8 янв. Мороз. Нога все-таки болит. Сонливость. # Письма (новогодние) от Л.Я. Гинзбург и В.Т. Шаламова. (…) # (…) # Новые вести из Загорянки насчет газа. Завтра там общее собрание. Иду к Ц.И. и от нее звоню Г.М. Токарю[8], что болен, и передаю ему мой «голос». # [речь о проведении магистрали газа на дачные участки в Загорянке]