Дневники: 1931–1935
Шрифт:
Этель, должно быть, в прекрасном настроении. В целом «Губителей» хвалят, причем искренне 241 . Я отравила телеграмму, так как не хочу писать. Мать Дотти 242 умерла. Вита уезжает с ней за границу. Мы выпустим книгу 8-го, несмотря на всеобщие выборы, ведь я все равно не жду, что она будет продаваться 243 .
30 сентября, среда.
241
Опера Этель Смит «Губители», впервые поставленная в Лондоне в 1909 году (ВВ посещала тогда премьеру), была «возрождена» для нынешнего «Сезона оперы на английском языке» в театре Ковент-Гарден.
242
Дороти (Дотти) Вайолет Уэлсли, герцогиня Веллингтон (1889–1956) – писательница и поэтесса, литературный редактор и светская львица. Она была близкой подругой Виты, которая посвятила ей поэму «Земля». Мать Дороти, графиня Скарборо, умерла 24 сентября.
243
Национальное правительство, сформированное в августе лейбористским премьер-министром Рамси Макдональдом в качестве временной меры по преодолению финансового кризиса, добивалось (и получило) мандат на всеобщих выборах, назначенных на 27 октября. Публикация «Волн» была запланирована на 8 октября.
В этот последний вечер [в Родмелле] я пришла в кабинет, чтобы навести порядок в бумагах. Все в нежных сумерках; на краю сада горят желтые георгины Л. Ясным осенним днем я побывала в Эшеме, на нашей дорожке, по которой мы гуляли в ночь нашей свадьбы. Помню, как гордилась своим новым почтовым ящиком! Но все кончено, я имею в виду лето, и я сожалею об этом, хочу остаться и успокаивать свой разум (тут пришло маленькое жалкое письмецо) елизаветинскими поэтами. Вместо этого мы завтра уезжаем, и разве ускоренное сердцебиение не свидетельствует о том, что напряжение, связанное с «Волнами», друзьями, рецензентами, продажами и т.д., натягивает во мне струну, на которой многие люди будут легкомысленно бренчать этой зимой. Ничего не поделаешь: так всегда бывает после выхода книги.
Она выйдет уже через неделю. Но я не чувствую себя такой беззащитной, как обычно, ведь я уже получила три отзыва и едва ли меня удивят разнообразием похвал и порицаний. Я должна определиться с планами на осень и линией поведения; заняться спокойной работой и не переутомлять себя встречами с людьми.
Но сейчас я твержу, что лето закончилось – мокрое, изнурительное, часто испорченное головной болью, – таким был август. Сентябрь лучше. Как же я была счастлива, когда писала о Донне здесь, наверху; когда десятки раз гуляла в одиночестве; и в какую ярость пришла в тот день, когда обнаружила на холме это уродливое строение, которое назвала «ужасом Хэнкока», а потом мы много-много раз играли в буль, и случился великий финансовый кризис, а потом поездка к Дотти и Исдейлам, да еще грандиозный калейдоскоп разговоров, который я пережила молча, то есть не присоединяясь и не ища удовольствия от бесед, в конце прошлой недели. В гостиной стоят корзины, полные яблок, и их все больше, а я должна всерьез заняться уничтожением и приведением в порядок своих бумаг за два месяца.
5 октября, понедельник.
Тависток-сквер 52.
Заметка: я вся трепещу от удовольствия и никак не могу продолжить «Письмо к молодому поэту», ведь только что позвонил Гарольд Николсон и назвал «Волны» шедевром. Ох! Значит, все было не зря. Я имею в виду, что эта идея, которая пришла ко мне здесь, оказывает влияние и на других людей. Сейчас выкурю сигарету и успокоюсь.
8 октября, четверг.
Что ж, продолжу свой эгоистический дневник: я не очень-то волнуюсь, нет. И хотя я держусь подальше от всех этих разговоров, ведь «Волны» – это, как ни крути, мое приключение, путешествие в одиночку, все же старое доброе ЛПТ, которое подмигивает, улыбается и покровительствует мне, – длинная, особенно для ЛПТ, добрая и откровенная рецензия, – не очень-то меня волнует. Как, впрочем, и рецензия Гарольда в «Action» 244 . Да, в какой-то степени; конечно, я была бы несчастна, если бы меня раскритиковали, но мне, слава богу, это, похоже, не грозит; к тому же мы ужасно устали от людей и посылок.
244
Анонимная рецензия на «Волны» вышла в ЛПТ от 8 октября 1931 года; в этот же день вышла рецензия Гарольда Николсона в «Action».
Не знаю, хорошо это или плохо, но я чувствую отстраненность – в том смысле, что «Волны» совсем не такие, как о них говорят. Странно видеть (в «Times») похвалу в адрес моих персонажей, которых по моей первоначальной задумке вообще не должно было быть. Но я вымотана; хочу пустошей, холмов и спокойного пробуждения в своей просторной спальне. Сегодня вечером выступление [ЛВ] на радио; завтра – Родмелл. На следующей неделе мне придется терпеть шум.
9 октября, пятница.
В самом деле, эту непонятную книгу принимают лучше, чем любую другую. Приличная заметка в самой «Times 245 » – впервые меня отметили. И книга продается – вот уж неожиданность, и как странно, что люди читают такую сложную вещь.
14 октября, среда.
Заметка. Со времен «Волн» мой разум не выносит напряжения при писательстве, которое требует ограничений. У меня даже мышцы напряжены. Вот почему я отложила Донна и решила отметить, что по продажам «Волны» обошли все мои книги: продано почти 5000 экземпляров, и мы печатаем еще 246 ; письма пока только от Хейворда 247 и Этель. Никто из тех, кому я отправила книгу в подарок, не ответил. Это молчание всегда длится неделю-другую. Рецензии, похоже, самые благоприятные. Как-то так. Вите роман показался ужасно скучным, по крайней мере первые 100 страниц. «Что мне сказать Вирджинии? Нет сил читать до конца». Звонит Дотти. «Никак не могу дочитать». Два часа спустя: «Уже лучше». И все же Вита считает роман невероятно интеллектуальным: «Все как будто сказано одним человеком; глубокое одиночество души; никогда не полюблю так, как другие…». Боже мой, я потратила целых двадцать минут на то, чтобы набросать текст о кухарках 248 – настолько мне нужны рассредоточенность и веселье. Ох, какая это была пытка! Теперь же все навалилось разом. У меня буквально болит голова, а причин тому слишком много: например, я постоянно представляю себе «Дерево» [?]. «Помогите, помогите, остановись, хватит! – взываю я к своему разуму. – Не мучай меня больше». Сегодня вечером «Губители» и ужин с Витой, Л. и Этель в «Эйфелевой башне 249 ».
245
Ежедневная газета в Великобритании, выходящая в печать с 1785 года. Заметка о «Волнах» появилась в номере от 9 октября 1931 года: «Подобно старинному венецианскому стекольщику-витражисту, миссис Вулф прядет цветные нити и с изысканной интуитивной чувствительностью создает неземные хрупкие конструкции высочайшего качества».
246
Первый тираж романа «Волны» составлял 7000 экземпляров, второй – 5000 штук.
247
Джон Деви Хейворд (1905–1965) – английский редактор, критик и библиофил.
248
В университете Сассекса хранится машинописный черновик эссе «Кухарка» – портрета Софии Фаррелл, преданной кухарки Стивенов на Гайд-Парк-Гейт. Она работала на ВВ до ее замужества, потом устроилась к Джорджу Дакворту, а в 1931 году вышла на пенсию.
249
Ресторан, находившийся в Лондоне на Перси-стрит, излюбленное место богемы. С 1908 по 1937 год хозяином заведения был уроженец Вены Рудольф Штулик (см. далее в тексте). ЛВ не пошел в оперу и, вероятно, присоединился к Вите, Этель и ВВ в ресторане.
15 октября, четверг.
Разговор вчера вечером. Штулик в «Эйфелевой башне». Разговор о Шницлере 250 : «Говорю вам, он принес сюда шесть картофелин и мешок муки». Он сказал: «Отдайте их моим людям. Мне они не нужны». Подумать только, шесть картофелин и мешок муки. Он сказал: «Мой народ голодает. Мне не нужны ваши подачки…».
Этель Смит: Но они и слышать не слышали о Шницлере. Мы не музыкальны… Англичане не творцы. Вы принадлежите к той единственной расе, где каждый встречный на улице – музыкант.
250
Артур Шницлер (1862–1931) – австрийский драматург и писатель. Он умер через неделю (22 октября) после этого разговора.
– Конечно, они слышали о Шницлере… И он сказал: “Возьмите – мне они не нужны. Отдайте их голодающим.” Шесть картофелин и мешок муки.
У Штулика была чуть ли не истерика и к тому же легкое опьянение:
– Мое сердце заколотилось, когда я увидел, как вы вошли (он кланяется мне, приложив руку к сердцу)… Прошло много лет с тех пор, как вы приходили сюда – вы жили на Бедфорд-сквер, в студии, еще там была леди Отто [Оттолин Моррелл], она тоже приходила… Но у меня чуть сердце не выпрыгнуло, сэр, когда я увидел вас после стольких лет. Вы вошли в зал, и я почувствовал…
При этом он так корчился, будто плыл со скрещенными на груди руками. В углу сидели Рекс Уистлер 251 и Малкольм Баллок 252 . Этель, одетая в бледно-голубое платье и белые туфли с пряжками, рассказывала о «Парсифале 253 » и нашей ссоре. Местами «Губители» энергичны и даже красивы; активны, абсурдны, экстремальны; чувствуется молодость, словно какая-то песня Этель рвалась наружу, но была задушена.
251
Реджинальд (Рекс) Джон Уистлер (1905–1944) – британский художник-иллюстратор.
252
Гарольд Малкольм Баллок (1899–1966) – британский солдат и политик-консерватор.
253
Музыкальная драма Рихарда Вагнера, его последняя опера.
17 октября, суббота.
Еще заметки о «Волнах». Продажи за последние три дня упали до примерно пятидесяти книг в день – после того грандиозного скачка, когда мы продали сразу 500 штук, но шумиха, как я и предсказывала, быстро утихла. (Но я вообще не думала, будто мы сможем продать больше трех тысяч штук.) Происходит следующее: читатели библиотек не могут дочитать до конца и отсылают свои экземпляры обратно. Итак, я предсказываю, что продажи теперь будут идти ни шатко ни валко, пока не достигнут цифры в 6000 экземпляров, а затем почти остановятся, но не полностью, ибо книга была встречена, цитирую стандартные фразы без всякого тщеславия, аплодисментами. В провинции ее читают с восторгом. В общем-то я, как сказал бы Л., тронута. Неизвестные провинциальные рецензенты почти единодушно говорят: «Вот миссис Вулф выпускает свою лучшую работу, которая не может быть популярной, но мы ее все равно уважаем и находим “Волны” захватывающей книгой». Я действительно рискую стать ведущей романисткой, причем не только среди интеллектуалов. Книга действительно читается очень медленно – не только Вита и Дотти находят первые 100 страниц невероятно скучными, – ведь я пока (спустя 10 дней после публикации) получила лишь три письма о ней. Восторг Нессы – самое яркое пятно 254 . Если честно, низкие продажи оказали благоприятное воздействие, укрепив и успокоив меня, так что я могу вернуться к работе и уже не испытываю трепет, хотя и ожидала абсолютного успеха. Над чем же мне поработать? Вокруг витает множество идей.
254
В своем письме из Чарльстона Ванесса Белл написала: «Последние три дня я была полностью погружена в “Волны” и, как и следовало ожидать, задыхалась, захлебывалась, почти утонула. Я прочту книгу еще раз, когда, возможно, смогу плыть спокойнее, но пока я просто потрясена ее красотой».