Дневники 1932-1947 гг
Шрифт:
Затем встретил фотографа Капустянского. Он поведал, что Кригер и Трошкин побывали уже в Чернигове и Кригер уже улетел в Москву. А наших ребят все нет и нет.
Вечером сидели у ворот. Темно, как в трубе. Вдруг подлетает «Виллис». Вылазит длинный, нескладный, очень похожий на иностранного корреспондента корр. ТАСС капитан Баранников. В машине еще писатель Алексей Глебов в штатском и выписавшийся только что из госпиталя после ранения корр. «Красной Звезды» ст. лейтенант Кудрявцев (ходит еще с тросточкой).
— Поехали. Дорогой скажу в чем дело. Забирай шинель.
Что, думаю, такое. Сел. Сел и Тихомиров, обогревшийся пока возле машины. Дорогой оказалось, что ребята были в Глухове, заправлялись бензином и достали там на заводе 20 литров пива — бензиновый бачок. Сейчас едут распивать его в соседний пункт за 12 км., где их ждут с утра Пономарев и Трояновский.
Ну что скажешь? Впрочем, затея мне понравилась, хотя я и небольшой любитель пива. Нас сейчас можно прошибить только колоритом. А тут на получай: ночная поездка по степи за 12 км для того, чтобы выпить по стакану пива и вернуться обратно.
26 сентября.
21 сентября наши передовые части форсировали Днепр. Против ожидания, это шло без особого сопротивления. Затем переправились еще и еще. 22 сентября переправа была наведена на 40 км. севернее. А переправившиеся ранее уже достигли Припяти и начали ее одолевать. Вот тут уже оказались прочные немцы.
Сейчас река Днепр форсирована и южнее (в 20 км. от Киева) и севернее первых дней — другими словами, почти на всем протяжении нашего фронта. Немцы яро контратакуют в лоб и во фланги, пытаясь а)задержать б)сбросить в воду с) окружить наших. Кое-где делается по 12 контратак в день. Сегодня на переправе было 600 самолето-вылетов. Но ущерб небольшой.
Произошел, между прочим, забавный случай. Наши бойцы заметили, что немцы направили к одному из островов на Днепре свой бронекатер и баржу с войском, дабы мешать потом нам. Мы быстро подкрались с другой стороны острова, высадились, встретили, перебили солдат, захватили катер и баржу. Они начали исправно возить наших но тот берег (команда катера осталась немецкой). Сейчас им удалось, наконец, утопить эти «средства».
Хорошо и быстро развивается наступление и на Гомель. Вчера взяли Новозыбков. Позавчера пал, наконец, Смоленск. Вот обрадуются москвичи!
Сегодня был у командующего инженерными войсками фронта генерал-майора Прошлякова и начальника его штаба полковника Алексеева. Они рассказывали о работе саперов при форсировании Десны и Днепра. Я заказал им статью об этом.
— А мин сейчас немец не ставит, — сказал Алексеев. — Не успевает, да и нет у него тут запасов: не думал он, что придется тут воевать. Иной раз не хватает даже взрывчатки, чтобы подрывать здания. Бомбят сверху.
Зашел разговор о телетанке.
— Встречали их еще где-нибудь с того времени (Орловско-Курского)? спросил я.
— Нет. Вообще это чистое арапство. Нельзя такой смешной штукой попасть в движущийся танк. Арапство.
Вечером был у Бойкова.
— Киев будет наш или соседей?
Он засмеялся:
— Вам легче: если соседей — то вы туда. А нам каково?
— Почему немцы оказали такое слабое сопротивления при форсировании Днепра? Есть ли восточный вал?
— Они хотели, но не успели. Дело не только в укреплениях, но в силе. А сил для противодействия у него там оказалось мало и быстро подбросить он не мог: его мы везде сковываем и не даем возможности широкого маневра. А это в нынешней войне, пожалуй, главное. Характерной особенностью является и то, что мы переплыли с ходу. А все наставления и труды трактуют о длительной подготовке. Вот вам еще одно проявления нового воинского духа. Обязательно напишите подробнее о форсировании Днепра. Это очень большая победа!
— А силы он подбрасывает?
— Да, и большие.
— Ну, а как Гомель?
— Я думаю, что он будет взят раньше Киева.
Посмотрим.
Были в пятницу в Шостке. Отлично вымылись в бане, в номерах с ваннами и душем. Красивый, большой город. Довольно много больших зданий (4–5 этажей), но все они взорваны.
29 сентября.
Днем заканчивал сбор материалов по переправе через Днепр. Вечером сел писать. Кончил в 12. Позвонил на узел. «Приезжайте, Москва свободна». Ночь чернила. Ехать 15 верст, днем шел дождь. Доехали. Сразу пошло на провод. Написал строк 600. Заголовок «Через Днепр». А первую вещь «На Днепр», бюрократы, до сих пор не печатают, говорят — рано еще. Мелочь же идет.
Сейчас наши войска вышли к Днепру на всем протяжении от реки Сож до Киева. но на том берегу сопротивления все крепнет. Наших оттеснили с правого берега Припяти, не дают переправляться Белову (у него зацепилось 3–4 батальона и пока все). Туго и у Черняховского. На других участках идем хорошо. Вечером объявили Кременчуг, через пару дней решится судьбы Гомеля.
С хозяевами хаты зашла речь о сдаче молока. Немцы требовали 600 литров с коровы в год, наши до войны — 75, сейчас — 50 (до конца года).
3 октября.
Позавчера переехали на новое место. Заняли чудную хату — впору генералу. Впервые за всю войну живем в таком доме. Огромная комната, пружинные кровати, деревянный пол (!!), зеркальный шкаф, буфет, цветы. При хате большой фруктовый сад, пчельник, цветы во дворе. Хозяин — Михаил Игнатьевич был ярым опытником, но рядовым членом колхоза. Свою хату пригнал водой за 600 км. по Десне. При немцах был старостой, но очень хорошим и его сейчас не тронули. Зато немцы отобрали у него корову, свинью, разорили пчел. Очень гостеприимны и неизменно приглашают нас к обеду и ужину, хотя питаются очень скудно. Неизменный «борщ» три раза в день, картошка — вот и все, иногда на второе — бульон.
Дела на фронте становятся более сложными. Немцы за Днепром сопротивляются железно. Видимо, приказ Гитлера («не отступать от Днепра, за отход — расстрел», оглашенный 17.09.43) действует. Кроме того, как показывают пленные, за стрелковыми дивизиями стоят эсэсовские офицеры с задачей стрелять всех, кто отойдет.
Сегодня был у генерала Бойкова. Он считает, что воронежцы потеряли темп и дали немцам время собраться с силами.
— А время на войне — самое ценное. Это было всегда, но в войне с немцами это особенно важно, т. к. они маневрируют быстро.