Дневники фаворитки
Шрифт:
– Фурдик! Как ты можешь?! Ты же не знаешь наверняка!
– У леди Шер не было резона травить Милену, она ей не соперница. И к тому же Шер знала, что вы приехали с Фиордес, а, значит, малышка вас не интересует. Зачем зря грех на душу брать? А к генеральше Кройц помада попала случайно, правда, милая?
– Она сама взяла, – я по-прежнему лежала на полу. Мало ли в какие игры играют мужчины? Вдруг все-таки отравилась? Падать с высоты роста больно.
– От чего тогда умерла генеральша Кройц? – король отвернулся к окну. На его лице ходили желваки. С пола мне был особенно хорошо виден его профиль.
– Проклятие.
Таллен резко обернулся. Доктор поднялся и протянул мне руку. Пришлось вставать. Смерть откладывается до появления бывшего жениха.
– Откуда ты знаешь?
– Нашел в коробочке с пудрой, – доктор извлек из кармана вырезанную из кости пудреницу.
– Да, это принадлежало Фиордес. Мы покупали ее вместе в Нордаги.
Я ожидала, что доктор вытряхнет содержимое, но нет. Фурдик перевернул и показал королю дно. Я тоже сунула нос меж двух склонившихся над вещью мужчин. Сначала ничего не разглядела, как и король, но доктор ногтем мизинца показал на небольшую выпуклость у одной из трех ножек.
– Что это? – не понял король.
– Половина жемчужины селлар. Вторая должна быть у человека, насылающего проклятие. Только так установится крепкая связь, и желание осуществится. Мне ли вам, Ваше Величество, объяснять?
– Жемчужина с магией, – завороженно произнесла я. Я видела ее впервые. – Как такая крохотная и даже не целая жемчужина может нести в себе смерть?
– Как я и говорил, жемчужина селлар может все. Эту заговорили на смерть. Чем больше всего гордилась Фиордес?
– Красотой тела, – произнес ошеломленный король.
– Ее она и лишилась. И вы, мой король, увидели свою любовницу в самом из ужасных состояний. Чисто женская месть. Проникнуть тайно в покои Фиордес и прикрепить проклятие к вещи, которой она часто пользуется, несложно.
– Но кто осмелился?!
Фурдик со значением поднял бровь.
– Стража! Взять леди Шер!
***
Леди Шер сопротивлялась. Кусалась, визжала, пиналась, но, когда ее все-таки скрутили, затихла. Помада размазалась, краска для глаз потекла. Под всем этим неумолимо проявился ее истинный возраст.
– Не я! Не виновата! Всех ненавижу, только посмейте до меня дотронуться!
Быстрый обыск ничего не дал.
– Что ищем? – уточнили пришедшие на помощь охотники.
– Вторую половинку селлара, – Фурдик показал пудреницу.
Лицо леди Шер скривилось.
– И не найдете. Ее просто у меня нет и никогда не было.
Не нашли. Когда я вернулась в свою комнату, взгляд упал на баночку с румянами. Я оглядела ее всю, но ничего похожего на селлар не заметила. Румяна были исключительно красивыми, с необыкновенным перламутровым блеском.
– А что это у вас в руках, милая? – я вздрогнула. Фурдик подкрался неслышно. – Еще один подарок от леди Шер? Ловко-ловко. Мы ищем селлар там, а он здесь. И никто бы не догадался.
– Но разве вторая половина не должна быть у человека, наславшего… Ой! Честное слово, это не я! – я запаниковала. Если селлар действительно в румянах, то могут решить, что я и есть убийца.
– Успокойся. Я свидетель, что о магическом жемчуге ты узнала от меня, и у тебя просто не было времени купить его, – доктор взял баночку из моих рук, зачерпнул румяна и растер между пальцами.
– Что тут происходит? – на пороге стоял Таллен, за его спиной заплаканная леди Шер с двумя стражниками по бокам.
Фурдик протянул королю указательный палец, на котором лежала крохотная жемчужина.
– Она спрятала вторую половинку в румянах и отдала их Милене. Весьма ловкий ход.
Я невольно провела рукой по щеке. Окажись такая ничтожная капля перламутра у меня на скулах, я ее просто смахнула бы.
Леди Шер, ошеломленную не меньше меня, увели.
***
Когда ее увозили, она кричала, прижавшись к стеклу кареты:
– Позовите Таллена! Это недопустимая ошибка! Меня нельзя наказывать за то, что я не делала! Таллен!!!
– Может, она на самом деле не виновата? – я куталась в жесткий платок. – Совсем недавно у короля были доказательства, что я и есть отравительница Фиордес.
– А кто еще? Змея подавилась собственным ядом, – Фурдик натянул ворот по самые уши. Ледяной ветер трепал его жидкие волосенки.
– Между леди Шер и Фиордес давно шла вражда. У одной получилось вернуть себе короля и не раз, а у другой нет. Небесные чертоги, примите душу покойницы, – Велица поцеловала пальцы собранных в ковш ладоней.
– Почему король такой?
– Какой? – Велица шмыгнула носом. Дракониха никак не могла поверить, что ревность заставила леди Шер пойти на убийство.
– Заставляет страдать. Меня, королеву, леди Шер…
– Наверное, он просто не замечает, что вам плохо, – Фурдик постучал ногой о ногу. Мороз крепчал. – Вы же улыбаетесь, прихорашиваетесь для него.
– Бессердечный, – буркнула Велица.
– Совсем недавно ты говорила о грудном молоке, с которым наш Таллен всосал сострадание… – Вокан обнял дракониху за талию.
– Не всосалось, – откликнулся Фурдик, поворачиваясь к нам.
– Что будет с леди Шер? Ее осудят? Сошлют на каторгу?
– Король не позволит, чтобы леди Шер судили, – за всех ответил Фурдик. – Она слишком долго была рядом с ним. Зачем обнародовать то, что должно быть скрыто?
– Боюсь, наша Казуля уже не вернется, – дракониха шумно высморкалась в платок. – Она ненавидела это деревенское имя, поэтому просила называть себя не иначе, как леди Шер.
– Ее убьют?!
– Если бы король хотел, леди Шер сгинула бы как Зуйка. Тихо. Без шума. И коней никуда не надо было бы гонять, – Вокан стряс с бороды снежинки.