Дневники
Шрифт:
Газеты нынче цитируют слова Троцкого, где-то на днях им сказанные: "Я бы был очень опечален, если бы мне сказали, что я плохой журналист; но когда мне говорят, что я плохой полководец, то я отвечу, что я учусь и, научившись, буду хорошим!" «…»
В Балте "белые звери устроили погром, душу леденящий: убито 1300 евреев, из них 500 малюток".
Немцев восстание действительно заглохло. Нынче газеты победоносно сообщают, что многие "селения восставших кулаков снесены красными до основания". И точно – по городу ходят слухи о чудовищных разгромах, учиняемых красноармейцами в немецк«их» колониях. Казни в Одессе продолжаются с невероятной свирепостью. Позапрошлую ночь, говорят, расстреляли человек 60. Убивающий получает тысячу рублей за каждого убитого и его одежду. Матросы, говорят, совсем осатанели от пьянства, от кокаина,
Вчера ночью опять думал чуть не со слезами – "какие ночи, какая луна, а ты сиди, не смей шаг сделать – почему?" Да, дьявол не издевался бы так, попади ему в лапы!
Вечером. Слухи: взят Бобруйск, поляками. Гомель вот-вот возьмут «…» добровольцы будто бы верстах в 30-ти от Николаева. А про Херсон, кажется, соврали – теперь уж говорят, что взят будто бы только форштадт Херсона.
Нынче утром был деловой разговор с этим Зелюником, что ли. Хочет взять "Господ«ина» из Сан-Фр«анциско»", все рассказы этой книги за гроши. «…»
Репортер из "Рус«ского» Слова" – "инспектор Искусств" во всей России. Говорят, что сын Серафимовича вполне зверь. Сколько он убил! Отец одобряет, "что ж, это борьба!"
2./15.VIII.
В "Борьбе" передовая: "Человечество никогда еще не было свидетелем таких грандиозных событий… в последней отчаянной схватке бьются прихвостни контрреволюции с революцией на Украине… Наша победа близка, несмотря на наши частичные неуспехи…" и т.д. «…» "Хищники хотят посадить на трон в Венгрии Фердинанда румынского…" но – "мировая революция надвигается… в Англии стачка хлебопеков и полицейских… в Гамбурге тоже забастовка…", в Турине уличные бои, в городах Болгарии советская власть… Поляки издеваются в Вильне над социалистами… выпороли раввина Рубинштейна, известн«ого» журналиста С. Ан-ского, известн«ого» поэта Иоффе, критика Пичета, писателя Байтера… В Одессе вчера важное заседание пленума Совдепа, ораторы громили контрреволюционеров, появившихся среди рабочих в Одессе. «…» Вообще тон всех газет необыкновенно наглый, вызывающий, победоносный – решение "резко изменить настроение Одессы" осуществляется. Цены падают, хлеб уже 15 – 13 р. ф., холера растет, воды по-прежнему нет, весь город продолжает таскать ее из «неразборчиво написанное слово» колодцев, что есть во дворах некот«орых» домов. Буржуазии приказывают нынче явиться на учет, – после учета она вся будет отправлена на полевые работы. Угрожают, что через несколько дней будет обход домов и расстреляют "на месте" тех буржуев, кои на этот учет не явились. «…»
Щепкин, который недавно закрыл Университетскую церковь и отправил в чрезвычайку список тех служителей, кои подали протест против этого закрытия, на днях говорил открыто, что надо "лампу прикрутить", т.е. уходить в подполье, а теперь снова поднял голову.
4./17.VIII.
Вчера опять у всех уверенность, возбужденность – "скоро, скоро!", утверждения, что взят Херсон, Николаев. «…» Пошел слух по городу, что кто-то читал в Крымских газетах, что Колчак взял Самару, Казань (а по словам иных – и Нижний!). Вечером секретная сводка такова: Саратов обойден с с«еверо»-з«апада», взят район Глазуновки (под Орлом – и даже Орел!), взят Бахмач, поляки подошли к Гомелю, Киев обстреливается добровольцами. «…»
Нынче опять один из тех многочисл «енных» за последние месяцы дней, который хочется как-нибудь истратить поскорее на ерунду – на бритье, уборку стола, франц«узский» язык и т.д. Конечно, все время сидит где-то внутри надежда на что-то, а когда одолевает волна безнадежности и горя, ждешь, что, может быть, Бог чем-нибудь вознаградит за эту боль, но преобладающее – все же боль. Вчера зашли с Верой в архиерейск«ую» церковь – опять почти восторгом охватило пенье, поклоны друг другу священнослужителей, мир всего того, м«ожет» б«ыть», младенческого, бедного с высшей точки зрения, но все же прекрасного, что отложилось в грязной и неизменно скотск«ой» человеч«еской» жизни, мир, где «неразборчиво написанное слово» как будто кем-то всякое земное страдание, мир истовости, чистоты, пристойности… Вышли в архиерейск«ий» садик – на рейде два миноносца, а за молом 2 транспорта: опять привезли русских солдат из Фр«анции». Значит, опять "две державы" – Франция и "советск«ая» власть" честь честью сносятся, ведут дело, переговоры – и свидетельство того, что Одесса далека от освобождения.
Встретили знакомых, все: "погодите еще судить, почем знать, м«ожет» б«ыть», это вовсе не то" и т.д. Нынче это, конечно, в газетах подтверждается. А газета (читал только "Борьбу") ужасна – о как изболело сердце от этой скотской грубости! Опять свирепые угрозы – "Красный террор, массовое уничтожение всех подлых гадин, врагов революции должно стать фактом!" – точно этого факта еще нет! «…»
6./19.VIII.
В субботу 3-го взял в "Днепро-Союзе" восемь тысяч авансом за право перевести некот«орые» мои рассказы на малорусский язык. Решение этого дела зависело от Алексея Павловича Марковского, с ним я и виделся по этому поводу.
Вчера твердый слух о взятии Херсона и Николаева. Красные перед бегством из Николаева будто бы грабили город и теперь, грабя по пути, идут на Одессу – уже против большевиков. Говорят, что С. и Калиниченко бежали в 2 ч. ночи с 4 на 5 на катере. «…» Там, где обычно святцы – перечисление убийств, совершенных революционерами. Хлеб 35 р., ветчина 280 р.
Нынче проснулся оч «ень» рано. Погода превосходная.
Когда у Чрезвычайки сменяют караул, играют каждый раз Интернационал. «…»
Был 2 раза в архиерейском саду. Вид порта все поражает – мертвая страна – все в порту ободранное, ржавое, облупленное… торчат трубы давно «неразборчиво написано. – М. Г.» заводов… "Демократия!" Как ей-то не гадко! Лень, тунеядство. «…» Как все, кого вижу, ненавидят большевиков, только и живут жаждой их ухода! Прибывшие из Франции все дивятся дороговизне, темному, голодному городу. «…» Говорят, что много красных прибежало из-под Николаева – больные, ободранные. «…»
9./22.VIII.
В "Борьбе" опять – "последнее напряжение, еще удар – и победа за нами!" «…» Много учреждений "свернулось", т.е., как говорят, перевязали бумаги веревками и бросили, а служащих отпустили, не платя жалования даже за прежние месяцы; идут и разные "реквизиции": на складах реквизируют напр. перец, консервы. «…»
По перехвач«енному» радио белых они будто бы уже в 30-40 верстах от Одессы. Господи, да неужели это наконец будет! «…»
Погода райская, с признаками осени. От скверного питания худею, живот пучит, по ночам просыпаюсь с бьющимся сердцем, со страхом и тоской. «…»
Грабеж идет чудовищный: раздают что попало служащим-коммунистам – чай, кофе, какао, кожи, вина и т.д. Вина, впрочем, говорят, матросня и проч. товарищи почти все выпили ранее – мартель особенно. «…»
"Я вам раньше предупреждаю" – слышу на улице. Да, и язык уже давно сломался, и у мужиков, и у рабочих.
Летал гидроаэроплан, разбрасывал прокламации Деникина. Некоторые читали, рассказать не умеют. «…»
1920
Париж, 19 авг. 1920 г.
Прочел отрывок из дневника покойного Андреева. "Покойного"! Как этому поверить! Вижу его со страшной ясностью, – живого, сильного, дерзко уверенного в себе, все что-то про себя думающего, стискивающего зубы, с гривой синеватых волос, смуглого, с блеском умных, сметливых глаз, и строгих, и вместе с тем играющих тайным весельем; как легко и приятно было говорить с ним, когда он переставал мудрствовать, когда мы говорили о чем-нибудь простом, жизненном, как чувствовалось тогда, какая это талантливая натура, насколько он от природы умней своих произведений и что не по тому пути пошел он, сбитый с толку Горьким и всей этой лживой и напыщенной атмосферой, что дошла до России из Европы и что так импонировала ему, в некоторых отношениях так и не выросшему из орловского провинциализма и студенчества, из того Толстовского гимназиста, который так гениально определен был Толстым в одной черте: "Махин был гимназист с усами…".