Дни и ночи
Шрифт:
– Всех за ночь вывезли. А знаете, кто за ранеными приехал? – сказал Масленников. – Та девушка, которую вы из воды вытащили, она приехала.
– Ну? – спросил Сабуров.
– Она их, оказывается, все время вывозила, только я ее не видел. Я ее сюда привел. Пусть отдохнет, посидит, – тихо добавил Масленников.
– Пусть, конечно, конечно, – неожиданно вспомнив о том, что он здесь хозяин и что среди прочих обязанностей у него есть еще и обязанность гостеприимства, сказал Сабуров.
Масленников
– Аня! Аня, где вы?
Девушка вошла и робко остановилась на пороге. Сабурову показалось, что она за эти восемь дней как будто еще похудела.
– Садитесь, садитесь, – засуетился Сабуров.
Он старался быть гостеприимным, но делал все особенно неловко. Вместо того чтобы просто подвинуть табуретку, он поднял ее и опустил на пол с таким треском, что девушка вздрогнула.
– Как вы живете? – ни к селу ни к городу спросил Сабуров.
– Ничего, – ответила девушка и, улыбнувшись, села. – А вы?
– Тоже ничего.
– Что ничего? Прекрасно, – бодро подхватил Масленников. – Прекрасно живем. Вот видите, как у нас… – Он гордо развел руками, как будто все окружающее действительно свидетельствовало об их прекрасной и комфортабельной жизни.
– Значит, это вы у нас вывозили раненых? – спросил Сабуров.
– Первый день не я, – сказала девушка, – а эти три дня я…
– Всего сто восемь человек вывезено?
– Да. С теми, что в первый день. А я девяносто.
– Никого на переправе не выкупали?
– Нет, – и она улыбнулась, очевидно при воспоминании о том, как выкупалась сама, – никого… Только вечером с самолета нас обстреляли на плоту. Четверых убили.
– Моих?
– Нет, не ваших.
– Вы тогда так исчезли…
– Да, я забыла вас поблагодарить.
– Я не к тому.
– Я знаю. Ну все равно спасибо.
– Вы когда обратно? – спросил Сабуров.
– Придется до вечера ждать. Я опоздала, сейчас уже светло.
– Да, когда светло, от нас в тыл не проберешься, это верно. Ничего, вы отдохните тут.
– Да, я сейчас пойду отдохну, там мои санитары уже легли, они две ночи не спали, – сказала девушка, приподнимаясь.
– Нет, куда вы, куда вы? Вы тут отдохните. Мы сейчас уйдем с лейтенантом, а вы лягте тут и отдохните.
– А я вам не помешаю?
По тому, как это было сказано, Сабуров почувствовал, что она безумно устала и что койка, на которую она могла лечь и укрыться, представлялась ей почти чудом.
– Нет, что вы, – успокоил он.
– Тогда хорошо, я отдохну, – просто сказала девушка.
– Только вы сначала покушайте.
– Хорошо, спасибо.
– Петя, – крикнул Сабуров, – принеси что-нибудь покушать!..
– Так вот же, – показал, появляясь, Петя, – стоит у вас,
– Ах, верно… – Сабуров пододвинул сковородку девушке.
– А вы?
– Мы тоже.
Сабуров отвинтил пробку лежавшей на столе немецкой фляги и налил себе и Масленникову в снарядные головки или, как их называли между собой, «фугасники». Они последнее время все чаще заменяли стопки и стаканы.
– Выпьете? – спросил он.
– Когда устану, пью, – сказала она, – только половину…
Он налил ей, и она выпила вместе с ними, спокойно, не морщась, как послушный ребенок пьет лекарство.
– А вы песни не поете? – ни с того ни с сего спросил Масленников.
– Пела когда-то под гитару.
– А гитара, наверное, дома у кровати висит, с бантом? – не унимался Масленников.
– С бантом, – подтвердила девушка. – Только теперь ее нет… Я ведь здешняя, – добавила она.
Это слово «здешняя» было понятно всем троим в одном, определенном смысле: раз здешняя, значит, все сгорело и ничего больше нет…
– Ну, не перестали еще бояться? Помните наш разговор?
– А я никогда не перестану, – сказала она. – Я ведь вам сказала, почему я боюсь, так отчего же я могу перестать? Я не перестану… Я думала, что уже вас не встречу, – помолчав, добавила она.
– А я, наоборот, – сказал Сабуров, – был уверен, что вас встречу когда-нибудь.
– Почему?
– Я замечал, как-то так выходит, что на войне редко встречаешься с людьми по одному разу. Вы где жили, далеко отсюда?
– Нет, недалеко. Если по этой улице идти направо, то третий квартал…
– Значит, теперь уже у немцев?
– Да.
– Аня, Аня… – вдруг припоминая, произнес Сабуров. – А вы знаете, Аня, я вас сейчас, может быть, совсем удивлю. А впрочем, не знаю, может быть, и нет.
Он еще не был уверен, удивит ли ее в самом деле, но ему почему-то показалось, что если случилось одно совпадение и именно эта девушка, которую он вытащил из воды, вывозит теперь от него раненых, то почему бы не случиться и другому совпадению.
– Чем удивите?
– Ваша фамилия Клименко? – спросил Сабуров.
– Да.
– Наверное, удивлю и даже обрадую. Я видел вашу мать.
– Маму? Где?
– На том берегу, в Эльтоне, – сказал Сабуров. – И отец ваш где-то здесь в городе, да?
– Да, – ответила Аня.
– Я видел вашу мать в Эльтоне девять дней назад, как раз в то утро, когда мы вместе с вами Волгу переплывали. Только тогда я не знал вашего имени и потому не сказал.
– Что она, что с ней? – торопливо спросила Аня.
– Ничего, она пришла пешком в Эльтон, и я с ней разговаривал. Она сказала, что ее разлучила с вами бомбежка.