Дни печали мисс Халлаген
Шрифт:
– Тогда поторопитесь. Он слишком близко подошел к некоторым нашим делам и здорово действует мне на нервы. Ушлите его в другой город. На меня навалилась масса дел, и некогда присматривать за ним. Мне кажется, он и сейчас уже слишком много знает.
– Решено, – согласился Польсен. – Я отправлю его на процесс в Таман-хилл. По крайней мере месяц его не будет здесь. Все газеты посылают туда репортеров, так что он ничего не заподозрит.
Грентом облегченно вздохнул.
– Сделайте это, Польсен, и побыстрее. Я же со своей стороны
– Можете положиться на меня, – заверил Польсен.
Грентом с шумом выдохнул воздух. Последние слова Польсена его успокоили. Кажется, дела пока идут неплохо. Теперь все будет зависеть от действий Равена. Если у него действительно, как он говорит, имеются новые идеи, то организация не только не распадется, но даже окрепнет. Тем более что Мендетта оставил неплохое наследство, на него работали около двухсот девушек. Да и клуб приносил солидную прибыль. Все парни тоже при деле. Нет, грех жаловаться на наследство Мендетты. Важно, чтобы грядущие перемены пошли организации на пользу.
Грентом потянулся было за сигаретой, но телефон вновь зазвонил…
20
14 часов 45 минут. 6 июля
Генри Перминджер больше не мог сдерживать растущее беспокойство и решил напиться. С того момента как Джек позвонил в полицию, его, словно мячик, отфутболивали от одного человека к другому. Кажется, эти бестолковые копы в самом деле заподозрили его в убийстве Мендетты. Хотя, надо признать, вели себя они достаточно корректно, но глаза выражали крайнюю степень подозрительности. О чем только его не спрашивали! Расспрашивали о мельчайших подробностях о Сади. Интересовались, где она может находиться, будто это не он сам пришел к ним с таким вопросом, и, казалось, не верили ни единому его слову. Не верили даже в подлинность записки Сади.
В конце концов за него взялся инспектор Картер.
– В вашей истории не все сходится, Перминджер. С чего бы это, например, ваша жена вчера вечером осталась дома одна?
Генри в отчаянии махнул рукой.
– Да я же уже двадцать раз говорил! Все из-за того, что вчера вечером мы поссорились, и я был вынужден уйти из дома. Именно по этой причине она осталась совершенно одна.
– Поссорились? И по какой же причине?
Генри попробовал было объяснить, но выражался настолько косноязычно, что Картер своим сарказмом окончательно вывел его из равновесия.
– Итак, вы утверждаете, что ушли из дома лишь по той причине, что она не желала, чтобы вы смотрели на других женщин? Неужели вы это серьезно? Придумайте что-нибудь более правдоподобное.
– Но это истинная правда! Вчера мы с ней были на боксерском матче, и моя голова случайно оказалась между ног женщины, сидевшей рядом выше…
Глаза Картера округлились.
– Где оказалась ваша голова?
– Между ног женщины, – растерянно повторил Генри. – Понимаете, она как раз сидела за мной и…
Картер повернулся к напарнику.
– Посмотри на этого парня, Мэрфи. Сидя рядом с женой,
– Предупреди, чтобы больше он так не делал, – подмигнул ему Мэрфи. – Втолкуй, что так все обычно и начинается, а финалом является убийство надоевшей жены…
Нахмурившись, Картер повернулся к Генри.
– Хм-м, мистер, вам следовало бы быть более осмотрительным в своих поступках… Итак, вы утверждаете, что, поссорившись, вечером ушли из дома, но утром передумали и вернулись, обнаружив вместо жены только эту записку?..
В таком духе продолжалось и дальше. В действительности копы были слишком возбуждены видом трупов Мендетты и его жены и вовсю суетились, перетряхивая всю квартиру. Когда же Генри пытался напомнить об исчезнувшей жене, от него отмахивались, как от надоедливой мухи. В лучшем случае советовали обратиться в соответствующий отдел комиссариата, занимающийся розыском пропавших.
Наконец, зачем-то взяв подписку о невыезде, его оставили в покое. Он сидел, ожидая, пока полицейские уберутся из квартиры Мендетты и оставят лестничную площадку. Фотографы закончили фотографировать место убийства, дактилоскописты сняли все отпечатки, полисмены закончили осмотр квартиры, и лишь только тогда к Генри подошел инспектор Картер и внушительно сказал:
– До поры до времени тебе не рекомендуют покидать город, старина. Эта история наделает много шума, а вы увязли в ней по самые уши. Когда понадобитесь, мы вас вызовем.
И, не обращая внимания на возражения Генри, полицейские ушли. Вот тогда-то Генри и почувствовал настоятельную потребность напиться.
Спустя полчаса после ухода полиции в квартиру Перминджера заглянул Джек и застал приятеля развалившимся в кресле с бокалом виски в руках.
Джек удивленно уставился на Генри.
– А мне ты хоть что-нибудь оставил? – спросил он.
Генри нервно вскочил на ноги.
– Рад тебя видеть, – сказал он, пожимая руку Джеку. – Сейчас налью и тебе.
Джек толкнул его обратно в кресло.
– Сиди уж! Сам возьму.
Вернувшись из кухни с бокалом в руке, Джек увидел, что Генри наливает себе очередную порцию.
– Эй! Не так быстро! – Джек отобрал у приятеля бутылку. – Передохни немного.
Он плеснул виски себе в бокал и присел на подлокотник кресла.
– Мне надо с тобой серьезно поговорить.
Генри отрицательно затряс головой.
– Я больше не могу. Копы выжали меня как лимон.
– Не думай о них. Ты не имеешь никакого представления о работе полиции, зато я отлично знаю их методы. Они ломают комедию, суетясь здесь. В действительности же им ровным счетом наплевать, кто убил Мендетту или куда исчезла твоя жена. Они будут без конца вызывать тебя в участок, задавать кучу идиотских вопросов и в конце концов бросят это дело. В лучшем случае они просто забудут о твоем существовании. В худшем – постараются это дело повесить на тебя же самого.