До и после Победы. Книга 1. Начало. Часть 2
Шрифт:
Так что, пройдя немного за Слуцк, на востоке мы встали. Иная ситуация была на западном и северо-западном направлениях. Все боеспособные соединения немцев сражались на востоке. Как еще в самом начале войны заметил командующий 4-й армией генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге: "Наши боевые порядки не глубоки. Мы не располагаем такими мощными резервами, как во время войны на Западе. Чем дальше мы будем продвигаться на восток, тем шире будет наш фронт и тоньше линия наших наступающих войск.". В первые дни войны это уже привело к тому, что немцам приходилось наступать компактными клиньями, между которыми оставались бреши, но и впоследствии отсутствие резервов привело к тому, что их неоткуда было взять - немцы по мере возможности перебрасывали дивизии, отдельные полки и даже батальоны для пополнения своих войск в районе Днепра - особенно тяжело им приходилось в южной полосе Белоруссии - частям приходилось следовать по северной половине и затем поворачивать на юг - ведь направление Брест-Слуцк мы перекрыли, заняв территорию, а Брест-Пинск - разрушением железной дороги, мостов и активными действиями ДРГ.
Отсутствие крупных боеспособных соединений приводило к тому, что немцам нечем было закрыть от нас западное направление - те роты и батальоны, что они наскребали на западе, обладали гораздо более низкой боеспособностью. Они были просто не обстреляны. Пару-тройку месяцев на фронте,
В общем, гаубицы оказались отличным подспорьем в освобождении территорий, даже несмотря на то, что мы к середине сентября смогли задействовать не более трети от доставшихся нам орудий. Но и сто пятьдесят стволов такого калибра качнули весы в нашу сторону, пусть и временно - немцы наверняка не оставят потерю таких территорий, тем более что западные области БССР уже были включены в состав Пруссии и генерального округа "Литва". То есть по немецким законам, мы уже вторглись на территорию Рейха. Они даже начали организовывать пограничную службу - то-то мы удивились, когда под Волковыском, включенным уже в Восточную Пруссию, мы обнаружили пограничников и таможенную службу. Вот фрицы ! Совсем обнаглели ! На ходу подметки режут. Наши бойцы такого тоже не ожидали, и когда пошли сообщения о взятых в плен людях в форме с петлицами в белой окантовке, мы поначалу все гадали, что же это за род войск. Немцам даже не поверили, что они пограничники. Потом, когда таких наловили уже прилично, все начали недоумевать - как же так ? нас ведь еще не победили, а уже делят ... ? Закономерным итогом сложившейся ситуации стала здоровая злость и твердое намерение черкануть границу по Ла-Маншу.
Ну, до Ла-Манша нам еще далеко, а здесь мы фрицев отодвинули серьезно - в некоторые дни до Бреста оставалось менее пятидесяти километров. Правда, пришлось откатываться, в том числе и из Белостока, но вот Беловежская пуща в итоге осталась за нами.
В этом нашем дранг-нах-вест были и проколы. Так, в один из дней установилась нелетная погода, поэтому наши колонны медленно чапали на запад без воздушной разведки. А где была наземная - неизвестно - обе ДРГ, которые должны были быть в том районе, потом божились, что они из своих квадратов "ни ногой". Как в таком случае они прошляпили целый пехотный батальон, они объяснить не смогли, но командиры пока отделались записью о проколе в "дело" - других командиров все-равно не было, да и эти зарекомендовали себя с самой лучшей стороны, поэтому кредит доверия, хотя несколько и поуменьшился, помог им остаться на своих местах. Если что-то подобное повторится - вот тогда уже будем принимать меры. По этим же соображениям остался на своем месте и командир дозорного взвода, что шел впереди колонны. По идее, именно он и должен был напороться на немцев. Если бы тупо не заблудился, свернув на какую-то левую дорогу. И комбат тоже остался на своем месте, и точно по тем же причинам - именно он пустил батарею МЛ-20 сразу за разведвзводом - "пока дороги не развезло, надо было пропихнуть как можно дальше". Ну да - звучало разумно, тем более что все уже как-то привыкли к нашим всевидящим ДРГ, к авиаразведке, да и подстраховался комбат - почти следом за батареей, метрах в трехста, шел бронепехотный взвод. И если бы одна из его машин не сломалась - все было бы хорошо. Но взводный принял неверное решение - стопарнул взвод и стал ремонтировать поломку. Вот за это он и слетел обратно в комоды - именно ему было приказано не спускать глаз с артиллерии, соответственно, пусть у него оставалась бы даже одна машина - он должен был следовать за гаубицами, оставляя технику на дороге - нашлось бы кому помочь, мы все-таки не отступали, а шли вперед. А так, оставшись на дороге одни, артиллеристы и напоролись на немцев. Точнее - это немецкий дозор вылетел из леса и с улюлюканьем накинулся на пушкарей - шесть мотоциклов, да с пулеметами - тем ничего не осталось, как, побросав свои пушки, залечь в поле и открыть огонь - больше для вида, так как ничего другого из винтарей с ручным перезаряжанием они сделать не могли. Да и те были лишь у половины - ну не хватало нам стрелковки. В итоге после двухчасового боя наши подошедшие танки орудия-то отбили, точнее - металлолом, в которых их превратили сначала наши артиллеристы, чтобы они не достались врагу, а потом еще и немцы добавили. Потом подтащили новые орудия, но время было потеряно.
Так что наступления с открытыми флангами, при отсутствии сплошного фронта приводило и к таким неприятностям. Правда, иногда их удавалось обратить во благо. Так, в одном из эпизодов немецкий батальон продавливал цепочку наших ДРГ на северо-восток, оттесняя их от Кобрина. Наши, огрызаясь, откатывались назад. Немцы, судя по последующим рассказам их пленных, уже возомнили, что вернулись "славные" дни начала войны, когда почти на всем Русском фронте они шли чуть ли не победным маршем. Ну, как им рассказывала их пропаганда. Марш продолжался недолго. Как только наши ДРГ наконец вошли в зону действия двух гаубичных батарей, немцам стало не до наступления - мощные взрывы расшвыривали марширующие колонны, вздымали тонны грунта вперемешку с элементами немецких тел - на три минуты полевая дорога, на которую обрушился огневой налет, превратилась в ад. И выйти из-под обстрела вбок немцы не смогли - их плотно обложили ДРГ, которых фрицы на свою голову отдавливали с основного направления. За полчаса батальон частично полег, частично сдался в плен, и лишь немногие выбрались из капкана. Сам капкан сложился случайно, но командование Кобринского направления учло этот опыт, и еще один немецкий батальон был похожим образом затащен уже под четыре батареи. Правда, батальон шел более растянутыми колоннами, поэтому огненным тазом накрылись только две первые роты, но немецкое наступление с юго-запада тут же прекратилось. Правда, и мы до Кобрина не дошли. А вскоре немцы выдавили нас и из Пружан - история повторялась - снова наши войска стояли на Ясельде, снова немцы пытались прорвать нашу оборону. Правда, сейчас и наши войска были другими, и немцы уже не те.
А ведь от Пружан до Бреста было шестьдесят километров - казалось, еще немного, и мы выйдем к границе СССР. По сути, мы освободили большую часть БССР - как минимум, западной. Наверное, можно будет что-то стребовать со Сталина за такие достижения. Ну, если и не стребовать, то твердо попросить. Как минимум - отказ от преследования моих соратников, если их, конечно, вообще будут преследовать ... хотя ничего нельзя исключать - помнится, после войны шли процессы - на память приходило дело авиаторов и ленинградское дело. Ну, еще дело врачей - но там вроде бы были те, кому было выгодно, чтобы поменялось руководство СССР и врачи со своими единоверцами могли бы выехать на историческую родину. Короче - дело темное. А уж с авиаторами или "ленинградцами" - еще темнее. Для меня. Уж в чем там была их вина - не помню, а может и не знаю, но лучше этот момент обговорить заранее. Как и мою реабилитацию ... правда, не факт, что мне простят расстрелы. С другой стороны - я - носитель знаний ... не, не должны ... но закрыть могут ... свободу перемещений под охраной ? Это в любом случае будет под охраной ... ладно, подумаю еще. Также - как максимум - хорошо бы сохранить боевые части, пусть даже и не под моим командованием. Производства тоже бы сохранить, как и систему обучения. Да и налоги с крестьян - все-таки мы их обещали от имени советской власти ... что тоже для меня не гуд ... Ладно - это я пока делю шкуру неубитого медведя. С другой стороны - надо иметь план на случай, если начнутся какие-то переговоры. А то сейчас все больше наезды и обвинения. Правда, мы и общались-то максимум с комфронта, да и то - через промежуточных лиц. С высшим руководством контактов не было, и не факт, что они о нас знают - может, им доложили о "своих" успешных действиях ... Как бы под это дело не избавились бы от лишних свидетелей - наверное, сейчас много кому хочется обелить свое имя ... может, конечно, и нагнетаю, но чем черт не шутит ... не зря же возникла поговорка - "жалует царь, да не жалует псарь". А до царя еще надо добраться - пусть и не самому, но хотя бы сведениям обо мне. А на этом пути преград более чем достаточно ... К тому же сказочек про доброго царя и плохих бояр я уже наслушался вдосталь, про все времена. Сразу же приходит на память противоположная поговорка "Каков поп - таков и приход". Да и разговоры о предательстве некоторых высших чинов ... а вдруг - правда, и попаду к такому, а он переправит меня немцам ... риск - причем уже не только для меня, но и для страны. Может - пока пересидеть тут, пока я недоступен "своим" ... Думать, думать и еще раз - думать. Тем более время пока есть, хотя оно и работает не на нас, точнее - не на меня - скоро немцы наверняка подтянут дивизии с запада, да и для наших каждый день, что они продержатся на фронте, будет им в копилку - соответственно, ценность наших частей вообще и меня в частности будет падать - еще бы - "Сами ведь удержались !". Ну да ... "сами" ... и ведь обратного не докажешь - внешне все так и выглядит.
ГЛАВА 12.
К этому времени мы уже восстановили примерный ход событий в первый месяц войны - по рассказам наших и немецких пленных, захваченным картам, донесениям штабов разных уровней, личным дневникам "зольдат" и "официров" - наши опера и военные спецы - разведчики, контрразведчики, штабные, аналитики - по крупицам собирали паззл. Паззл складывался захватывающий.
Гудериан, командир второго танковой группы немцев, обжегся на Бресте еще в тридцать девятом, поэтому вместо быстрого прорыва 2я танковая группа (далее - тг) обходила город с севера и юга. Она состояла из 24го, 46го и 47го моторизованных корпусов. 24й корпус - из 3й и 4й танковых дивизий (далее - тд), 10й мотопехотной и 1й кавалерийской. Эти шли южнее Бреста. 47й корпус шел севернее, в его составе были 17я и 18я тд, 29я мотопехотная дивизия. Ну и 46й корпус в составе 10й тд, дивизии СС "Дас Райх" и мотопехотного полка "Великая Германия" были в резерве. 2й тг были еще подчинены авиагруппа бомбардировщиков ближнего действия и зенитный артполк "Герман Геринг".
Оба танковых корпуса в первый день провозились с переправами - быстро переправились только "ныряющие" танки, которые могли преодолевать реки по дну. Остальные танки переправлялись в течение всего первого дня. Все мосты через Буг южнее и севернее Бреста были захвачены, причем командир 3й тд Вальтер Модель захватил их еще до начала войны. Но, несмотря на это вероломство, их грузоподъемности не хватало для танков, и немцы семь часов, до десяти утра, строили новые мосты. Ну и целый день переправлялись - подъезды к мостам оказались неспособны выдержать такую массу танков и машин - заболоченные низины быстро превращались в грязевое месиво, настолько, что тягачам приходилось вытаскивать застрявшие грузовики (читателю: все - РИ - реальная история).
А 17ю тд с самого начала преследовал рок - вечером под танком ломается мост и переправа снова тормозится - на пять часов. Тем не менее, уже в 11 утра 18я тд прошла от границы 25 км и столкнулась с нашей 30й танковой дивизией - дивизией поистине героической. Ее последующее противостояние с 17й и 18й танковыми дивизиями вермахта во многом предопределило дальнейшее развитие событий. Так, уже первое столкновение нашей 30й с немецкой 18й было для немцев болезненным. По сути, у деревни Пелище в полдень 22го июня произошел первый танковый бой. Танкисты 30й дивизии ночью 22го находились на стрельбищах, поэтому не пострадали от первых налетов. Они пострадали уже на марше, потеряв от налетов авиации около тридцати танков.
Пройдя Поддубно, расположенную в 20 км на юго-запад от Пружан и в 55 км на северо-восток от Бреста, танки вышли на перекресток дорог севернее Пелище, где им навстречу выдвигались из леса по дороге танки 18й танковой дивизии немцев. Так как немцы еще не успевали развернуться из походного в боевой порядок, им приходилось вести дуэли с превосходящими силами советских танков, поэтому в самом начале они потеряли с десяток машин, прежде чем смогли выплеснуться из леса широким потоком (читателю: это АИ, в РИ встречный бой проходил уже в развернутых порядках). Последующий танковый бой в двухкилометровом дефиле был жарким. Танки обеих сторон с ходу и остановок палили друг в друга, танкисты же, несмотря на ранения, продолжали сражаться. Так, майор Бандурко, будучи раненным, пересел из подбитого танка в целый и снова возглавил атаку своего батальона. Мощный натиск наших танкистов был на время остановлен налетом пикировщиков, но тут подоспел второй полк дивизии и сражение закипело с новой силой. Немцы, не выдержав натиска, стали откатываться, но и у нас потери были немалыми, поэтому преследования не получилось. Всего же на поле боя осталось более сотни танков - наших примерно пятьдесят штук (АИ; в РИ - 60), но и фрицев набили почти столько же (АИ; в РИ - порядка тридцати), причем эти потери были для немцев безвозвратными - так как поле боя осталось за нашими танкистами (РИ), немецкие танки, даже подбитые, были взорваны или сожжены. Славная была охота, учитывая, что нашим Т-26 с броней 15 мм противостояли тройки и четверки с броней минимум 30, а у последних моделей, либо старых, но с навесными экранами - и все 60 миллиметров. Тем не менее, немецким танкам пришлось отойти обратно к Видомле - фрицы были отброшены на десять километров. Танкисты полковника Семена Ильича Богданова показали себя более чем достойно, на равных сражаясь с превосходящим противником. Последующие дни лишь подтвердили их право называться Воинами.