До и после Победы. Книга 1
Шрифт:
Вот я и стелил соломки где только можно. Правда, эти обвинения были пока что единичными, от особо упоротых граждан, но если они будут много и часто кричать - это уже могут принять и за правду, да и повернуть-то факты можно по разному - ну и что что советская власть тут тоже не особо форсировала создание колхозов - но ей можно, а мне - нет - это известная песня. Так что, если по советским органам все было проще, то с партией дело выглядело откровенно тухлым - пока надежных зацепок не было, и я реагировал на раздражители только сиюминутными реакциями. Ну, то, что ввели военное положение, провели выборы в советы - это ладно, все-равно надо было делать. А вот то, что приостановили действие некоторых постановлений ЦК КП(б)Б - это уже чисто моя реакция на аховую ситуацию именно с партийной вертикалью - если на низовом уровне я ощущал сильную поддержку, то что там происходит выше - было пока неясно, а наветчиков всегда хватало, и чем серьезнее дело, тем больше таких "доброхотов".
Первым делом мы отменили на своей территории директивы номер 1 и 2 ЦК КП(б)Б от 30го июня и 1го июля о переходе на подпольную работу парторганизаций и о развертывании в тылу врага партизанской войны - ну действительно, какая нафиг подпольная работа и партизанщина, когда мы освободили советскую территорию и тыла врага тут просто нет - ну, окружили немцы часть нашей территории - бывает, да. Но территория-то наша, соответственно, вражеского тыла тут нет. Вот под этим соусом мы и приостановили начинавшуюся работу, кооптируя ее участников в свои ряды. Помогало еще то, что в западной Белоруссии было мало прошаренных кадров - руководители обкомов и райкомов в основном отошли вместе с РККА, а остававшиеся на местах еще только начинали формировать подпольные ячейки - и процесс еще был в развитии, когда мы освободили половину западной Белоруссии. Помогало и то, что согласно директиве номер 1 в целях конспирации много коммунистов переходило в другие города и поселки, где они не были знакомы местному населению - нарушенные связи помогали нам компоновать партъячейки в нужную сторону, разбавляя тех, кто мог бы действовать против нас, новобранцами - тут я вспомнил про ленинский призыв в партию и сделал аналогичный - военный призыв, причем без кандидатского срока, заменив его испытательным, разве что себе его оставил - мне надо быть святее папы римского, так что чем меньше зацепок сделаю - тем проще будет в дальнейшем. Наверное. Кажется, и Сталин тоже массово набирал людей под свои политические цели, разбавляя новичками старичков - так что прецеденты были, хотя тут я подставлялся - ведь не я один мог провести параллели насчет перехвата власти и соответственно нарисовать дальнейшую динамику моих действий - пусть эта картинка и будет неправильной. Заодно с набором, так как секретарей райкомов и обкомов у нас было немного, провели и их выборы, без согласования кандидатур с ЦК - просто пока обозвали их "и.о.". Это на время сгладило "проблему партии", как я это называл, а вот что будет дальше - покажет только будущее. Так что оставалось только работать на благо нашего нового сообщества - авось вспомнят мои заслуги, когда придет момент истины.
Пока же можно потянуть время - ведь наши тоже раскачивались почти год, создав Центральный Штаб Партизанского Движения только к лету сорок второго, а по конкретным направлениям - еще позднее. Сейчас же - летом-осенью сорок первого - наши засылали в немецкий тыл диверсантов и партработников, которые пытались устанавливать связи с оставшимися на местах партийцами. Мне еще повезло, что широко известных партийцев, по крайней мере в южной части западной Белоруссии, оставалось немного - из-за провала блицкрига на этой территории большое количество людей успело влиться в ряды РККА или ушло вместе с нею, да и как таковых коммунистов в западной Белоруссии было не так уж много - на всю-то БСССР приходилось всего 50 тысяч членов партии и 25 тысяч кандидатов - то есть 3% населения. Причем значительная часть была в восточных областях республики. Ну и еще 265 тысяч комсомольцев. Кстати - за 1939--1940 годы в республике более 720 тысяч юношей и девушек стали значкистами "Ворошиловский стрелок", ГТО, ГСО. Осоавиахим подготовил из числа молодежи свыше 6 тысяч пулеметчиков, 500 снайперов, большое количество медсестер, парашютистов, шоферов, радистов - причем не только в восточной, но и западной части республики. И многие из этих людей активно вливались в ряды РККА либо в партизанские отряды. А с нашим тут появлениям стали надежным и вполне обученным пополнением для наших структур, не успев влиться в подпольные - большинство комсомольцев из западных областей Белоруссии вместе с частями Красной Армии отходили на восток, поскольку там обкомы ЛКСМБ не имели времени для создания организованного подполья в тылу врага. Только на Пинщине остался подпольный обком ЛКСМБ во главе с секретарем Пинского горкома комсомола Шаей Иосифовичем Берковичем, но там мы договорились - все-таки тысячи спасенных нами от уничтожения евреев - не шутка. По линии комсомола тоже шла засылка людей в тыл к немцам. Так, по поручению ЦК КП(б)Б бюро ЦК комсомола Белоруссии 19 июля направило в тыл врага для организации диверсий против оккупантов 400 комсомольцев из Гомельской и Полесской областей. Но из-за отсутствия опыта и недостатка времени на подготовку были допущены серьезные недочеты: в отдельные районы послали людей, которые не знали местности, добровольцев направили без учета того, смогут ли они бороться в сложных условиях, не уделили должного внимания организации связи подполья с Центром и т. д.
По линии партии дела шли успешнее. Так, отряд, руководимый секретарем Краснослободского райкома партии М. И. Жуковским, в июле 1941 года захватил районный центр Слуцк, разгромил гитлеровскую комендатуру, почту, телеграф, раздал населению зерно, муку с мельницы и продукты питания из продовольственных складов. Расправившись с гитлеровцами, партизаны вошли в районный центр Красная Слобода, где также разгромили комендатуру. В Минской области подпольным обкомом руководил Василий Иванович Козлов - заместитель председателя СНК БССР, а с 1941го - еще и второй секретарь Минского обкома КП(б)Б. Под его руководством была провернута, как я это назвал, афера урожай-41. Урожай в этом году ожидался хороший. Обком (подпольный!) распорядился как можно быстрее убрать урожай (уже в немецком тылу!), обмолотить его и надежно укрыть от оккупантов, весь скот раздать местному населению, семьям, прибывшим из городов, а часть его угнать в заболоченные лесные массивы и сохранить для создаваемых партизанских отрядов. Позднее нам попались документы, из которых следовало, что несмотря на эти усилия, немцам удалось собрать на территории Минской области 40 тысяч тонн пшеницы и ржи, 16 тысяч тонн овса и ячменя.
В общем, партия и комсомол активно включились в борьбу с оккупантами, но еще только шло организационное становление, наработка опыта - в общем, "мутная вода", в которой я надеялся как-то проскользнуть - благо опыт уже был - сначала липовая воинская часть, которая разрослась в армию, потом выборы в советы, прошедшие как надо.
Так что сейчас, скрестив пальцы чтобы не сглазить, я так же компоновал партийные структуры. Тем более что в условиях нарушенных связей это можно было сделать гораздо проще. Основной партийный костяк у нас составляли коммунисты, служившие в РККА - то есть незнакомый для местных жителей элемент - и новички "военного" набора - именно под это дело мы (точнее - я, но смог убедить и остальных) и подверстали массовый набор в компартию - "обеспечить преемственность", "предоставить возможность людям с активной жизненной позицией себя проявить в первых рядах передовой страты советского общества" - и тому подобные лозунги.
Восточнее, где мы вышли на "старые" территории БССР, было немного сложнее. Так, в августе член слуцкого обкома Александра Ивановна Степанова уже начинала устанавливать связи с оставшимися в Слуцком районе коммунистами и, так как местные подтвердили ее личность, пришлось ее же и поставить в качестве одного из секретарей обкома - руководителем там все-равно уже был один из наших - военных. Хотя дама вроде была толковой, но еще посмотрим что к чему.
Тем более что сейчас становым хребтом нашей жизни были советские, а не партийные органы - я пока даже не представлял, как их встроить в управление, и надо ли это вообще делать - принимаешь обязательства работать на благо общества - ну и отлично - все-равно, если ты не профессионал в каком-то деле, то как-то проконтролировать или помочь и не сможешь - народ и сам не хуже тебя знает, что надо "углубить и усилить", а если профессионал - так и работай, и партийность тут непричем. Нескольких горлопанов, которые только и умели что кричать "Даешь!" мы приструнили - своими длинными речами ни о чем они просто мешали проводить производственные совещания. Одного, особо упорствующего, даже исключили из партии - тут уж мы просто рекомендовали первичным ячейкам рассмотреть вопрос о целесообразности членства такого-то в партии, а уже они и принимали решение. Остальные, вроде бы толковые, были отправлены либо на другие работы, либо на курсы повышения квалификации по какой-либо профессии - выучатся и сами будут делать это свое "Даешь!" - тогда и посмотрим. Контроль и учет у нас тоже был прерогативой штабов по отдельным направлениям - промышленности, сельского хозяйства и так далее - тоже получается, что обкомы и райкомы не особо нужны.
В общем, пока партия стала чисто общественной организацией, а там посмотрим куда их приткнуть - сейчас-то военное положение, возможно, я просто не разобрался, как именно партия влияла на хозяйственную и военную жизнь местного общества - ну, помимо того, что принимала решения, которые сейчас - при военном положении - просто-напросто принимали другие структуры, пусть в них и было много коммунистов - ну так их и выбрали за деловые качества, а не из-за того, что они коммунисты.
Я-то посмотрел несколько постановлений КП - и как-то там не находилось явных приказов. Например, в постановлении ЦК КП(б)Б от 25 мая 1941го "Об организации на территории Белоруссии постоянных групп и отрядов по уничтожению авиадесантов противника" ЦК постановляет всего лишь предложить Осоавиахиму создать и обучить из местного населения такие отряды, а уже обкомам и горкомам он приказывал оказать помощь в этой работе - то есть максимум что могла партия - поднять проблему и разработать план ее решения. Хотя и это немало, но сейчас у нас подобной работой занимались штабы. А как таковых ресурсов, за счет чего партия могла бы проводить свои решения в жизнь - у нее в данном случае не было. Ну, кроме того, что в руководстве самого Осоавиахима были коммунисты, и уже они подчинятся решению ЦК, но действовать-то они все-равно будут как руководители Осоавиахима. В общем, с приводными ремнями местного общества еще придется разбираться.
Пока я составил такую картину - партия была как бы еще одной вертикалью власти, и реализовывала эту свою власть за счет членов-руководителей конкретных ведомств и учреждений. Пользовались ли они своим служебным положением при исполнении решений партии или же это и было обязанностью учреждений - этот момент я еще для себя не прояснил. Пока складывалось впечатление, что именно пользовались служебным положением, видимо, потому и пришлось в 77м вводить в конституцию положения о руководящей и направляющей.
Правда, и выкладывались по полной - истребительные и партизанские отряды создавались прежде всего коммунистами и комсомольцами, и уже потом обрастали беспартийными. Да и в части контроля дел и помощи РККА коммунисты и комсомольцы зачастую были на первых ролях, работая чуть ли не круглые сутки - помогали расшивать узкие места, да и сами зачастую грузили и катили, подавая пример остальным. Правда, и гибло их больше. Так, ЦК КП(б)Б создал из руководящих партийных и советских работников несколько военных групп по 10 человек в каждой. Эти группы вели партийно-политическую работу среди личного состава войск, прибывавших в районы боевых действий. Как потом вспоминал начштаба полка капитан Александр Васильевич Шапошников про одну их таких групп - "В тот день нам прислали десять человек политбойцов, секретарей и работников обкомов компартии Белоруссии. Как я не хотел их брать, Канцедал еще обругал меня за это по телефону. Это были совершенно не знавшие военного дела люди, в большинстве пожилые, к тому же необмундированные. К вечеру все они выбиты снайперами: их штатская одежда особенно выделялась в поле". А в этой группе был, например, первый секретарь Барановичского обкома партии А. И. Савалов.
ГЛАВА 30.
Как бы то ни было, народ и сам, без чьей-то подсказки, примерно представлял что нужно делать, и выбранные Советы народных депутатов были основной организующей и направляющей силой. По всей нашей территории мы первым делом формировали районные службы народного хозяйства и уже они перенимали опыт организации ремонтных и коммунальных служб - Кузьмич, с которым мы работали еще в первом нашем городке, подобрал и сколотил к этому времени крепкую команду, и теперь она моталась по городам и весям, обучая местные кадры. Команда химиков и технологов также разрослась - в нее включали всех сколько-нибудь понимающих людей, и "настоящие" инженеры и лаборанты натаскивали их на конкретных производственных заданиях - шло обучение "с колес". Они мотались по предприятиям района и налаживали производство. Я также мотался по городам и весям. Ел практически на ходу, спал урывками, как только голова касалась подушки - тут же проваливался в сон, но скоро меня опять будил ординарец - предстояли новые встречи и совещания. Хорошо хоть не завшивел - наши коммунальные службы взяли на себя стирку, душ, баню. Они, конечно, были доступны всем, и народ ценил такую заботу по мелочам, а я за счет таких мелочей нарабатывал авторитет. Все почти что делалось само, гнать никого не требовалось. Но поддержать, помочь расшить узкие места, свести с людьми, предложить варианты, проконтролировать - это было необходимо - везде не хватало опытных людей, или ресурсов, или того и другого сразу. От тридцати встреч по 15-20-30 минут ежедневно. На износ.