До и после Победы. Книга 1
Шрифт:
В общем, диспозиция была ясна - дергаем фрица за усы, но на рожон не лезем. Так и вышло - поползали по полю минут сорок, раз пять поднимались в атаку, с криком "Ура", чтобы тут же попадать на землю, немного пострелять, покричать и, как стихнет ответный огонь, снова - "ура" во весь рост. В этой игре со смертью было что-то захватывающее. Кровь стыла в жилах, когда надо было подняться из-за такого надежного бугорка, подставив грудь под пули. Так и казалось, что все фрицы целятся именно в тебя, что сейчас в грудь вопьется пуля, и тебя не станет. И Миха машинально придерживал металлическую пластину, что была вдета в его разгрузку. Как-то не верилось, что она сможет остановить пулеметную пулю, хотя на лекциях им и говорили, что на таком расстоянии пять миллиметров стали останавливают немецкие пули на раз. "Жизненноважные органы у вас прикрыты, а остальное заштопаем". Шутники. Хотя, пуль-то как таковых не было - отстрелявшись по предыдущей "волне атакующих", фрицы затихали - и на перезарядку, и стрелять им не в кого - всех "убили". Так что, пока они снова прицеливались к новой волне, было вполне безопасно и можно пару секунд смело бежать "в атаку" - пока прицелится - секунда, пока пуля пролетит те шестьсот метров, что разделяли позиции - еще почти секунда. Вот тут уже падай и жди, пока поверху не отвистится очередной свинцовый ливень, потом - еще пять минут, пока не долетят и не взорвутся вокруг мины - самое наверное страшное в этих атаках. И еще минут пять - пока фрицы не успокоятся. И снова - "ура !!!". "Проатаковав" таким образом пять раз, они довольно успешно откатились назад в окопы - в их отделении не было даже раненных, правда, в соседнем взводе убило одного бойца - его вытащили с поля боя. Всего же за тот день в этих "атаках" было потеряно трое убитыми и семнадцать раненными, из них семерых пришлось отправлять в санчасть, остальные лечились не уходя с позиций. Фрицы же в своих докладах отчитались об уничтоженном полке - это нам потом рассказывали пленные.
Пленные появились буквально на следующий день, когда с этим опорным пунктом было покончено. Пока с фронта шли постоянные "атаки", наши ДРГ просачивались сквозь цепь немецких постов, частью вырезая их, и обкладывали опорный пункт со всех сторон, заодно перерезая пути подвоза боеприпасов и подкреплений и перекрывая пути отхода. В то же время наблюдатели засекали огневые точки, систему огня, а снайпера по-немногу выбивали фрицев и их оружие - прежде всего пулеметы. И вот, потеряв связь с тылом, фрицы забеспокоились и не стали дожидаться, когда у них кончатся боеприпасы, а ломанулись на прорыв к своим и были перехвачены несколькими засадами - уйти удалось немногим. Нам досталось сколько-то оружия, патронов и мин, пара десятков пленных и более сотни раненных. Опорник был взят, и вместе с ним в немецкой обороне образовалась дыра, куда тут же пошли рейдовые группы на бронетехнике - пошерстить по немецким тылам.
Роту же Михаила кинули вслед за ними прикрыть фланги. Тогда то и произошел и его первый встречный бой, и был открыт счет убитым фашистам. Все происходило суматошно. Вдруг спереди началась стрельба, все засуетились, Михаил тоже ломанулся вбок вслед за наставником, и тогда-то, увидев вблизи живых фрицев, он и прочувствовал наставления, которые давали ему в учебке и в части - "Каждый должен "откусывать" от врага по кусочку. Увидел сбоку открытого фрица - пальни по нему, помоги товарищу - тогда и он, освободившись от своего фрица, поможет справиться с твоим. Поэтому надо смотреть не только перед собой, но и по сторонам - постоянно искать возможность нанести врагу урон. Пусть ты даже не убьешь фрица, а только придавишь его огнем, заставишь его умолкнуть на пару секунд - уже дело ! Повредишь ему ствол - еще лучше ! Постоянно кусай врага !!! Вцепись и вырывай из него клочки. Мелких клочков не бывает. Любой клок, вырванный из фрица - это путь к победе ! Путь к победе выложен из фрицевских клочьев. Рви фашиста !"
И Михаил рвал. Упав за деревом, он уже привычно угнездил локти в земле, приметил сапог, торчавший из-за дерева, и выстрелил. До "сапога" было метров пятьдесят, поэтому он явственно услышал вой, который тут же оборвался - видимо, кто-то добил дернувшегося фрица. "Отлично сработали". Следующую пулю он засадил в ствол пулемета, который строчил куда-то вбок и был виден Михаилу почти по самую коробку. Через полминуты пулемет снова застрочил, и Миха добавил туда же - теперь фриц заткнулся надолго, пока его не закидали гранатами. А Миха продолжал давить фашистов - стрелял по каждому шевелению, всаживал пули в траву около немецких винтовок, что выглядывали тут и там, откалывал щепу над их стальными касками, еще пару раз наверное попал и по телу. Прижатые таким плотным огнем со всех направлений, фрицы быстро сдулись, но отходить им было уже поздно - с правого фланга послышалась мощная стрельба, и уже через минуту из-за деревьев показались белые тряпки, а за ними и сами фрицы с поднятыми руками.
Михаил собственно и не сомневался в таком исходе боя. К этому моменту он уже просто знал, что он победит врага. Как он знает, что трава зеленая, точно так же он знает, что враг победим. Как нет сомнений в зелени травы, так нет сомнений в сокрушимости врага. Надо только поднапрячься, приложить усилия, и они обязательно закончатся разгромом врага - враг будет пленен, убит, искалечен. Любые усилия воина заканчиваются разгромом врага - это аксиома.
Но, как ни был Михаил уверен в победе, он не терял сосредоточенности, поэтому-то и срезал фрица, который задумал дать стрекача. Вбил в его спину пулю, наглухо, как в падаль. Так их и надо - уничтожать при малейшей возможности. Михаила даже не трясло - настолько естественным оказалось убивать немцев. Ожидание боя оказалось даже страшнее, чем сам бой. Но и тут Михаил прочувствовал те слова, что им говорили в учебке. Действительно, надо было только дождаться, когда страх нарастет настолько, что сменится веселым безразличием и удивляющимся куражом. Просто ждать этого. Оно так или иначе наступит. Если еще не наступило, значит - еще недостаточно страшно и может быть еще страшнее. Так что просто ждать - когда же станет еще страшнее, чтобы уж перестать бояться. А пока он не стал максимальным - наблюдать за страхом. Откуда он появляется, в каких частях тела возникает, где сильнее всего проявляется - у Михаила, как и у многих, с кем он разговаривал, страх сидел холодным комом в середине живота, сразу за пупком. И у него особо хорошо пошло упражнение, когда надо было прочувствовать тепло в том месте, и как только его уловишь - не представишь, а именно уловишь, на это особо обращали внимание - сразу вести от него слегка зудящие потоки вдоль спинных мышц. И правда - в таком случае страх превращался в легкую смешливость - настолько приятным оказалось это ощущение. Потом, правда, эти ощущения были слабее, ну так слабее был и страх. Туда его.
За этот бой Миха, как и все, получил нашивку "За встречный бой" - это в дополнение к значку "За десять атак", что появилась у него после ложных атак опорного пункта. А медаль "За отвагу" он получил за взятый в плен танк. Когда закончился тот встречный бой, немцы и оружие были собраны и все тронулись обратно, Михаил шел сзади и прикрывал свое отделение. И тут-то на них и выехал танк - при постоянно громыхавших тут и там перестрелках и взрывах, да после горячки боя - проворонили, одним словом. Все вышли уже на поле, поэтому деваться было некуда. Миха оказался ближе всех к нему, как-то на редкость легко попрощался с жизнью и, тут же вспомнив слепые места этой четверки, зигзагами ломанулся к стальной махине. Та стала поворачивать башню, чтобы подстрелить наглеца, а сама продолжала идти вперед. Но Миха был уже рядом. Кинув в катки гранату, он нырнул в воронку, дождался взрыва и выглянул. Его визави начинал крутиться на перебитой гусенице, пулемет на лобовой броне сек по полю, а башня выискивала его, Миху, собственной персоной. И скоро найдет - закручиваясь, танк вплотную приблизился к спасительной воронке, но при этом она не попадала в мертвую зону. Миха чертиком выскочил из укрытия, перекатился вправо и сразу же вышел из-под грозного взгляда стволов - угловая скорость танка была значительно меньше скорости передвижения Михи - от него до танка было не более пяти метров, и только уход вправо по сближающейся с танком дуге еще спасал смельчака. Потом все со смехом вспоминали, как он пошел на танк с дубиной. Михе же в тот момент было не до смеха, подвернувшаяся под руку жердина казалась ему единственным спасением, и он воспользовался шансом, подсунув ее под погон башни, которую тут же заклинило - мощности поворотных механизмов не хватало, чтобы справиться со сразу же зажеванной деревяшкой. Но танк еще мог двигаться - его мотор работал, и корпус поворачивался на одной гусенице. Но, похоже, фрицы потеряли Михаила, так как танк продолжал вращение, тогда как он поднырнул перед его носом в обратную сторону - теперь даже чтобы достать его из лобового пулемета, танку придется поворачивать в обратную сторону. Но сколько еще продержится жердина, было непонятно. И Миха проявил чудеса расторопности - зубами содрать кору с березовой палки, завернуть ее в пилотку, поджечь - все это было проделано моментом, а рывок к танку ему показался вообще молниеносным. Сложнее оказалось взобраться на надгусеничную полку - танк дергался и все норовил сбросить наглеца. Но, обдирая ладони, Михе все-таки удалось подскочить к щели наблюдения в боковой грани башни и ножом пропихнуть разгоравшийся комок внутрь танка. Тот, еще подергавшись, застыл, распахнул люки и выплюнул из них задыхавшихся танкистов. Хорошо, наши быстро подлетели, а то Миха на взводе буквально тремя ударами отметелил одного из фрицев до потери сознания и уже примеривался к другому. Оттащили. А потом и наградили. Еще и корреспонденты взяли интервью и потом напечатали даже в центральной газете, причем с фотографией - Миха на фоне захваченного танка.
Интервью брали уже после того, как их роту отвели в тыл, где после небольшого отдыха им устроили двухнедельные курсы наблюдателей и перемещения по лесу. Уж лучше бы снова в бой. Миха так не уматывался со времени учебки. Снова учебные рейды, во время которых их тренировали вести наблюдение за противником, составлять карту местности - приметные ориентиры, характер местности, возможные пути прохода пешком и техникой, определять проходимость и ее динамику при изменении погоды - где прошедшие дожди расквасят поверхность, сделают непроходимыми лесные дороги, а где - сколько ни лей - всегда можно будет пройти даже на колесах, или наоборот - где можно будет пройти после долгой сухой погоды. Выводили и на передовые, где они в течение пары дней вели наблюдение за противником. Тут-то Михаил понял, как именно так точно была выявлена система огня того опорника - журнал наблюдения за два-три дня позволял выявить основные огневые точки, схему обороны, силы обороны противника. А командиры при этом натаскивали их, обучали наблюдению - выбор ориентиров, доклады, отслеживание изменений - все скрупулезно фиксировалось и проверялось, ошибки тут же разбирались. Учили их и отслеживать изменение характера огня противника во время боя - если усилился - значит подошло новое подразделение. И вообще - отслеживать любое изменнеие обстановки - если видно, что что-то изменилось, значит, этому есть причина - ее и надо рассмотреть, догадаться о ней.
Перемещение по лесу тоже оказалось непростой наукой, даже для Мишки, который всю жизнь прожил в деревне, стоявшей в окружении леса. Здесь их учили растворяться в окружающей обстановке, чувствовать ее, пытаться слиться с ней, прочувствовать каждый куст, каждое шевеление, отслеживать прежде всего изменения обстановки - новый звук, шевеление веток. От них требовали постоянно исследовать обстановку и одновременно проигрывать ситуации - "что если".
После курсов их отделение превратилось во взвод, и Михе дали звание младшего сержанта и двух новобранцев. Подумать только, еще два месяца назад он сам был таким же зеленым юнцом. А сейчас, как обстрелянный боец, уже он натаскивал молодняк, обучал, давал советы и следил, чтобы не накосячили. Вместе со званием ему выдали и автомат, правда, немецкий, не наш. Немного было завидно, что Димке, который оказался хорошим стрелком, выдали снайперскую винтовку. Миха тоже бы не отказался от такой штуки, да даже его мосинка была лучше. Что автомат ? Сто-сто пятьдесят метров - вот и вся дистанция. Правда, по зрелому размышлению, он и из винтовки-то стрелял по врагу на меньшие расстояния - то стрельба "по направлению", во время ложных атак, когда даже противника не видно, то - с пятидесяти метров во время того встречого боя. Ладно, посмотрим. Тем более что стрельба с глушителем ему понравилась - звук был совсем нерезкий и автомат дергало значительно меньше, чем с голым стволом.
А вскоре стало понятно, для чего их готовили на этих курсах. Михин взвод оказался в группе прикрытия "кочевников" - гаубичников, которые разъезжали по лесным дорогам и устраивали обстрелы немцев - железнодорожные узлы, станции, мосты, крупные колонны. Работка та еще. Приехать, развернуться, сделать 10-15 выстрелов на ствол и сматываться. Конечно, техника была доработана с учетом низкой проходимости лесных дорог - колеса гаубиц были уширены, на колеса грузовиков надевались цепи, в кузове было полно досок, чтобы быстро загатить какую-нибудь непролазную лужу. И тут Михе и повезло и не повезло. С одной стороны, уже стоял октябрь, листва была не такой густой как летом, так что вероятность обнаружения повышалась. С другой стороны, их прикрепили уже к новой технике - вездеходам на гусеничном ходу. Вот это был зверюга ... по рассказам гаубичников, с автомобилями даже не стоило и сравнивать - пройдет везде и протащит за собой гаубицу, даже в таких местах, где и ногами-то не пройдешь. А уж лебедкой - вытащит себя даже со дна мирового океана - хватило бы троса. Да и по обнаружению у Михи уже были сомнения, когда они, потратив два дня на покраску техники в расцветку "осенняя листва - голые ветви - пожухлая трава", загнали для проверки вездеход с гаубицей немного вглубь леса и отошли метров на двадцать. Ну что сказать ? Если бы они не знали, что там что-то должно стоять, то ни за что бы не увидели - только ровные очертания некоторых рисунков давали понять, что там не естественный лес, а что-то искусственное. Но с воздуха такое разглядеть точно нельзя, просто невозможно. И они пошли - бесконечные рейды, обстрелы, дозоры. По-началу было тяжело, приходилось ходить в прикрытие, перегружать сотни килограммов боеприпасов. Но потом на технику установили ручные лебедочные механизмы, с помощью которых можно было загрузить и выгрузить тяжелые ящики, а до позиции довезти их на колесных тележках, которые в сложенном виде занимали мало места. Стало по-легче. И только через месяц, когда землю начал покрывать снег, Михаил вынырнул из леса, чтобы получить очередное звание, отделение под свою команду и, самое главное - свою радость - новый автомат с необычными патронами, который он увидел как-то у ДРГшников и тут же в него влюбился.
ГЛАВА 48.
Автомат - всему голова.
Как и многое другое в нашей жизни, новые автоматы появились в результате незаметной, но быстрой эволюции. Проблемы со стрелковым оружием как в июле начались, так и не прекращались - его вечно не хватало. Если боевые части еще были полностью обеспечены стволами, то учебные занимались по очереди. И захват трофеев и складов не компенсировал убыль оружия из-за поломок, повреждений пулями и осколками, да просто из-за банального износа.