До и после Победы. Книга 1
Шрифт:
Ну и развивать внутреннюю безопасность, как минимум дублировать допросы, чтобы потом сравнивать - а не утаил ли кто уже из наших следователей какие-то сведения - глядишь, так и раскроем кротов. А пока я организовал при этой тюрьме отдельную боевую группу с задачей 'Никто из пленных не должен выйти отсюда живым без моего личного приказа' - а то мало ли - выцепят ценного кадра - и пропали сведения. Группу я формировал как раз из идейных коммунистов, которые на дух не переносили коллаборационистов и были готовы разорвать их на куски. Да, там была и обычная охрана, а этих мы залегендировали под антидиверсантов, тем более что они действительно днями и ночами тренировались на устроенном там же полигоне - я заодно создавал группу боевиков для действий в городе. Правда, по хорошему и им бы не стоило так уж доверять - могут сойтись с кем-то из следаков или охраны - но тут была надежда на разные ветки подчиненности. Своих-то, из собственной службы безопасности, я на это дело отрядить не мог - и помимо этого дел хватало - по охране меня и внутренней слежке, так еще среди них было много обиженных советской властью - а ну как найдутся общие знакомые с арестованными ? И до чего они могут договориться ? Это ведь люди, с одной стороны имеющие выход на немцев, с другой - близкие ко мне. Так что ну нафиг. Да, между арестованными и антидиверсантами стоит охрана, но мало ли - кто-то кого-то увидит - и понеслась. Правда, было опасение, что я просто перемудрил со всеми этими слоями взаимной подстраховки и прикрытия. Но пока пусть будет так - слишком мало прошло времени, чтобы так уж всем доверять - с моими-то деяниями.
В общем, коллаборационисты пока проходили через ежедневные допросы - мы хотели как можно больше выудить по горячим следам. Были среди них и злостные враги, которых ни за что нельзя выпускать, были и запутавшиеся, были и в самом деле незаконно пострадавшие от советской власти - с последними двумя категориями пока шло основное сотрудничество, и была надежда вернуть их обратно в наше общество. Насколько я понимаю, в моей истории все эти люди ушли вместе с немцами и потом составили костяк белорусской эмиграции, которая работала против СССР. А так - глядишь, меньше народа будет мутить тут воду после войны, меньше будет жертв во время лесной войны - в БССР она тоже велась, хотя и меньше, чем на Украине или в Прибалтике. В общем, что бы со мной не случилось, народу будет всяко полегче.
Причем, возможно, сейчас коллаборационистов было меньше, чем в моей истории. Так, с осени мы разбрасывали над временно оккупированными территориями листовки, в которых рассказывалось о немецком плане Ост, согласно которому 75% белорусов должны быть выселены либо уничтожены, должны быть уничтожены все евреи, а немцам раздадут земли по сто гектаров на семью - ну и с подсчетами, что земли хватит на четыре миллиона семей, то есть самим белорусам, сколько их тут останется, земли не хватит. Правда, я допустил пару ошибок - я ведь составлял листовку на основе смутных воспоминаний. Во-первых, зря упомянул, что латыши, эстонцы и литовцы будут использоваться в качестве помощников немцев - после этого отношение к ним стало очень плохим. Правда, пока эти национальности присутствовали тут в основном в качестве полицаев, к которым и надо плохо относиться. Да и массовое сопротивление литовцев при освобождении нами Вильно тоже говорило о многом. Проблема возникнет позднее, когда в Прибалтику будут возвращаться те, кто ушел с Красной Армией. Да и в самой Прибалтике оставалось еще много нормального народа, это помимо того, что и в наших войсках прибалтов хватало. Так что эту ошибку придется исправлять. Вторая ошибка заключалась в том, что пока никакого оформленного плана Ост насчет белорусских земель еще не существовало - в Берлине шло только обсуждение его наметок. Об этом мы узнали, когда при освобождении Минска захватили группу следователей из Германии, который выясняли - как и когда могла произойти утечка этих секретных сведений. Ну и ладно - пусть ломают головы. Глядишь, появится шпиономания и кого-то у себя репрессируют.
Так что эти листовки дополнительно подогрели ненависть населения к захватчикам. Хотя и сами захватчики, повторю, неплохо на нее работали. Так, даже сами коллаборанты в своем докладе министру восточных земель Розенбергу писали - 'Роль беларусов в новом гражданском управлении ограничивается исключительно пассивным исполнением распоряжений немецких начальников; беларусы не имеют определенной структуры для удовлетворения своих нужд, для обращения немецких властей на недостатки текущей жизни страны. Поэтому до настоящего времени нет так необходимых школ как: полиция, среднеобразовательных, учительской, духовной семинарии. Словом, с белорусами обращаются не как с освобожденным, а как с захваченным народом'.
Сказывалось отношение немцев к завоеванным странам и в разграблении культурных ценностей республики. В БССР до войны было несколько крупных библиотек и множество библиотек поменьше. Государственная библиотека БССР им. В. И. Ленина, основанная в 1922 - на начало 1941 года в фонде библиотеки было более 2 миллионов томов, в том числе редкие и старопечатные издания, рукописи. Фундаментальная библиотека АН БССР им. Я. Коласа, основанная в 1925м - библиотека стала регулярно получать обязательный экземпляр периодических изданий РСФСР, шел активный обмен с другими библиотеками, так что к 1936му году фонд библиотеки насчитывал 150 тысяч книг, порой довольно редких, в том числе 20 тысяч из книжного фонда Радзивиллов, древнего рода из Великого Княжества Литовского. Общий же фонд республиканской системы библиотек составлял более десяти миллионов томов. Богатство.
Помимо этого в республике были и музеи. Так, только в Государственной картинной галерее БССР находилось около 1700 произведений живописи и икон, более 50 скульптур, а также многочисленные рисунки, гравюры, музыкальные инструменты, мебельные изделия. Среди них творения знаменитых мастеров: Айвазовского, Брюллова, Врубеля, Левитана, Репина, Сурикова, Микеланджело, Растрелли и других.
И немцы собирались все это разграбить. В Минске действовала организация Розенберга - Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg. Это "учреждение" занималось грабежом культурных ценностей в захваченных странах. К февралю 1942го года они уже разобрались с культурным достоянием республики и начинали готовить его к вывозу - в освобожденном городе мы нашли на путях эшелон с культурными ценностями, и много деревянных ящиков по помещениям библиотек и музеев. Успели. Подозреваю, в моей истории большая часть пропала, а так - наши искусствоведы начинали формировать выставки, чтобы поездить по республике и показать их народу.
Я тут же приказал все это достояние - прежде всего книги и рукописи - перевести на микрофильмы - взыграли мои компьютерные привычки, когда важную информацию - наброски, подобранную под себя коллекцию музыки - я старался хранить в нескольких копиях. А тут - книги. Ну как не сохранить хотя бы их изображение ? А то мало ли что потом будет, а так хоть что-то да останется. А с субчиками из этой организации также вдумчиво беседовали наши следователи - где и что они еще вывезли, куда - не только у нас, но и в Европе - если представится возможность, пройдемся по их следам.
Но и этого немцам было мало. Они ведь чего удумали ? Они стали забирать кровь у детей и переливать ее своим раненным. Немцы - повторю, культурная, технологичная и научная нация - научно установили, что детская кровь благотворно влияет на восстановление после ранений, так как в ней находится много гормонов и мало шлаков. И вот они - так же технично и научно - создали детский концлагерь, где и забирали кровь у его заключенных. Забирали полностью, высасывая ребенка досуха. А детский труп потом сжигали. Такой концлагерь и госпиталь при нем были организованы в деревне Красный Берег, что между Жлобиным и Бобруйском. Мы когда его освободили, даже сначала не поверили в происходящее. Потом, когда до всех дошло ... это был единственный госпиталь, который мы вырезали подчистую. Все три тысячи раненных. Даже не расстреливали - кололи штыками и били прикладами, прямо на кроватях и в коридорах. Бойня. Пригнанные потом военнопленные целую неделю выносили трупы, отмывали кровавые стены и полы, причем на второй день все стали ходить на эту работу на пустой желудок, иначе грязи только добавлялось. Потом, когда все отмыли, мы поняли, что работать и лечиться там никто не сможет - пришлось все сжечь нахер. Охранников концлагеря тоже размесили в грязь и смахнули лопатами в какую-то яму.
К счастью, удалось отбить у наших бойцов несколько врачей, и показания полились рекой. А на немцев посыпались листовки с текстами типа 'Вы забираете кровь наших детей - за это вы все умрете' - и фотографии концлагеря, детей - с поясняющими подписями. После этого увеличилось количество перебежчиков от немцев, да и военнопленные стали чаще отказываться возвращаться обратно по обмену - некоторые и раньше подозревали, что их режим - преступный, а уж после фотографий из детского концлагеря, после фотографий рвов с расстрелянными мирными жителями ... мало того что отвечать за это не хотели, так и воевать - тоже. Но не все, не все.
Ну а те из средств массовой информации 'свободного мира', которые назвали эту информацию и фотографии 'большевистской пропагандой', мы пока взяли на карандаш - будем по ним работать. Хотя, скажем, в США все сильнее поднималась волна - народ, особенно еврейская часть - все громче требовали начать высадку в Европе - особенно когда мы выпустили в свет информацию и про гетто, куда немцы свозили евреев из Европы - информация про расстрелы советских евреев их, конечно, тоже взволновала, он не так, как расстрелы уже 'культурных' сородичей.