До и после заката
Шрифт:
Смазливая мордашка, хорошая фигурка, незлобивый характер – это всё про Маринку, но мне она отдалённо напомнила мою старую любовь Оксану Столярову. Но Пичугина была попроще во всём, при всей миловидности, стати в ней не было, да и откуда бы она взялась в девушке из обычной рабочей семьи.
С родителями девушка жила в общежитии, семья была весьма бедненькая, и Маринина мама считала, что я для её дочери – прекрасная партия. Мама предполагает, а дочь не располагает. Пообщавшись близко пару месяцев, мы поняли, что
Отставим все эти фигуры речи, Марина не видела во мне стабильности. Да, парень солидный, небедный, но с туманными перспективами. А девушки в наше время выбирают именно за перспективу. Пусть он сейчас бедный студент, но женщина шестым чувством понимает, что быть ему через 10 лет олигархом – и выберет его, а не мальчика-мажора, проматывающего родительское состояние.
Кто-то из известных мудро высказался на эту тему. Женщина выбирает мужчину за способность убить мамонта, но не каждый мужчина способен убить мамонта.
– Когда ты устроишься на работу? – вопрошала у меня подружка.
– Тебе нужны деньги? – отвечал я с деланной вальяжностью. – Если что-то нужно купить, не стесняйся, спрашивай.
По всем законам любовного жанра, мы с Мариной, став парой, должны были рано или поздно слиться в объятиях. Но подружку не устраивал мой неопределённый социальный статус, и это чувство гасило в ней все позывы природы, соитие откладывалось. Не вписывался я в её систему координат. Какой из меня муж, если я не приношу жене аванс и получку, не ухожу утром на работу, а занимаюсь непонятно чем.
Мой ответ о том, что я начал писать книгу, её категорически не устраивал, хотя мои творческие способности она оценивала по достоинству.
Кстати говоря, в один прекрасный день, когда ко мне пришёл домой компьютерный мастер, книга была уничтожена. Парень нечаянно очистил мой жёсткий диск, где и хранились первые наброски «До и после рассвета». Вспомнил об этом я лишь через пару дней и ничуть не расстроился: написанные главы мне категорически не нравились. Творческие потуги я решил оставить на будущее, когда в голову придёт более живой и интересный слог.
А пока мне нужно было брать пример с Маринки: девочка из небогатой семьи из кожи лезла, чтобы выбиться в люди. Трудилась бухгалтером, не покладая рук, старалась освоить все азы финансового дела. Часами могла корпеть над бумагами, сводя дебет с кредитом. И при этом ещё и в институте училась.
Пожелал я найти ей простого, работящего парня и создать с ним крепкую советскую семью. Что в результате с ней позже и произошло.
А мне надо искать себя и своё место в жизни.
Парабеллум
Но судьба порой подкидывает нам варианты, о которых ты даже и вообразить не мог.
С работой решилось по блату. А как же иначе? По блату разве что сифилис в этом мире не передаётся, хотя и это неточно.
– В кадры готов пойти работать? – спросил меня как-то отец, его тоже давно волновал вопрос моего трудоустройства.
– Всегда готов! Но в какие кадры?! – даже для меня, такого универсального солдата, такое предложение прозвучало вновинку.
– В ЦКБ, – ответил родитель, и мне всё сразу стало ясно.
Центральное конструкторское бюро стояло в нашем городе особняком, хоть и находилось в самом центре города. Созданное сразу после войны для проектирования различных кораблей и судов, оно стало магнитом для инженерной элиты хрущёвско-брежневской эпохи – в наш городок съезжались молодые проектанты из передовых вузов страны – и оставались здесь на всю жизнь. Инженеры выгодно выделялись на фоне основной массы рабочего Зеленодольска, слыли технической интеллигенцией. В народе их всех звали яйцеголовыми, но ничего обидного для людей, ежедневно совершающих мозговой штурм, в этом слове не было.
В постперестроечный период дела в конторе пошли из рук вон плохо, инженеры докатились до производства копалок для сада, лишь бы выжить. Зарплату не платили по полгода, многие специалисты сбежали, работы не было совсем.
И тут в организацию назначили нового директора, сумевшего разрубить порочный узел проблем и вывести ЦКБ из тупика. Анатолий Васильевич Розанов долгое время работал на заводе бок о бок с моим отцом, они крепко дружили. Это был молодцеватый человек с неистребимой энергией и обаянием.
Однажды Розанов с моим отцом захватили меня по пути в Казань, так Анатолий Васильевич за час успевал написать стихотворение для дам из министерства, которых, собственно, они и ехали поздравлять. Его кипучая энергия могла растопить даже айсберг. Будучи соседями по даче, мы часто жарили вместе шашлыки, с его сыном Серёгой мы были одноклассниками. В то время машины у нас не было, и Розанов каждый раз вызывался всех нас подвозить до дома. Когда я работал на заводе простым инженером по рекламе и снимал на камеру приезд именитых гостей, Анатолий Васильевич всякий раз отходил от высокой делегации и крепко жал мне руку – корону этот замечательный человек никогда не надевал.
Из жизни он ушёл весьма внезапно, наложив на себя руки. Его скоропостижная смерть до сих пор является предметом загадок и домыслов, ничто в этом оптимистичном человеке не предвещало его решение покончить с этим миром. Но так уж повелось – лучшие люди уходят отсюда первыми, остальные – в порядке живой очереди.
Сменивший Розанова на посту генерального директора тоже мне был человек не чужой. Леонид Егорович Шаров был отцом моего лучшего школьного друга Женьки Шарова, уехавшего после школы в северную столицу. Наши семьи тоже приятельствовали между собой. Так что сам Бог велел мне пойти на работу в ЦКБ.