До конечной
Шрифт:
Перед моими глазами тотчас начинают мелькать «непотребные» картинки моего пошлого воображения: я, она и удовольствие нашего обоюдного желания…
— Ближе всего кабинет… — Мышка расплывается триумфальной улыбкой, и я непроизвольно подхватываю её настроение.
— Ладно, посмотрим, что ты для меня приготовила, моя маленькая Фрейя…
Яна помогает добраться до двери кабинета без костыля.
Когда за нашими спинами исчезает тусклое освещение дома, и мы погружаемся в полумрак, я тут же задаю себе вопрос: «Зачем мне всё это нужно? Именно
Прислоняюсь спиной к двери и утягиваю Яну на себя, нахожу её губы, целую снова, чтобы не думать больше ни о чём, потому что ни один вразумительный ответ не убедит меня оставить Мышку без сладкого.
— Я хочу увидеть тебя голой… — шепчу в её рот, срывая последние предохранители на своей выдержке.
К черту всё! Она моя женщина. Чувствую, так было, есть и будет.
Наощупь нахожу пульт в подставке на стене, включаю приглушённый свет и возвращаю его обратно, переводя взгляд на забившегося в панике мышонка.
Несколько мгновений Яна растеряно осматривается по сторонам, затем, сделав глубокий вдох, тихо командует:
— Садись на диван.
Отдаю должное её аппетитной груди. Эта часть прекрасного женского тела, прячась под распахнутыми полочками моей белоснежной рубашки до одури возбуждает, манит, словно запретный плод.
Сглатываю слюну, сгорая от нетерпения поскорее добраться до пышных холмиков ртом и оставить на нежной коже свои метки. Пусть помнит об этой ночи и думает только обо мне.
— Есть одно условие, Мышка… — мой хриплый голос вырывается наружу.
Удерживая её глаза под прицелом своих, опускаю ладонь на ствол и мягко сжимаю его у основания головки, поглаживая вверх-вниз через ткань. Терпеть больше нет сил. Член зудит так, что закипают мозги.
— Какое… условие? — переводит сосредоточенный взгляд на то, чем в данный момент я занимаюсь, и её голос предательски садится, почти до свиста в лёгких.
— Ты будешь сверху, поэтому в сексе полностью твоя инициатива. Согласна?
— Тогда у меня тоже будет условие, Женя… — моя упрямая соблазнительница, не отрывая глаз от паха, принимается медленно расстёгивать пуговки на рубашке и, черт! Я снова дурею от неё, наслаждаясь мелькающими участками тела то выше талии, то ниже. Особенно привлекает треугольник обычных хлопковых трусиков под плоским животом. Совсем не тех, которыми я любовался в ванной.
— Я сделаю с тобой всё, что захочу… — добавляет, эротично покусывая нижнюю губку.
Не сдержав искренней улыбки, вкрадчиво интересуюсь в свою очередь:
— Надеюсь, я выживу после заявленного тобою заезда? — усмехаюсь ещё шире в то время, как Яна покрывается очаровательным румянцем и на секунду теряется в мыслях.
Не смотря на то, что пальцы её дрожат, взгляд становится темнее ночи, затягивает так глубоко, что кажется, нырнув в них однажды, я уже не смогу выплыть…
— Примчишься к финишу первым, мой чемпион… — отрезвляет меня громким заявлением, от которого теряюсь теперь я,
И ведь она права на все сто.
Я настолько сейчас заведён, что стоит коснуться её плоти членом, и я зафиналю за пару-тройку движений, так сильно её хочу.
Наконец, расстегнутая рубашка, освободив хрупкие плечи, соскальзывает по стройному телу к её стопам и расплывается белоснежным пятном на полу.
Весь её шикарный вид напоминает греческую богиню, вышедшую из пены морской на берег к своему возлюбленному.
Всё-таки мне крупно повезло с ней. Не только потому, что Яна красивая. Она добрая и отзывчивая, как моя мать. Об этом говорит интуиция. Ещё бы память вернуть — и было бы всё заебись…
— Подойди ко мне, — проглотив сдавивший горло ком, хриплю, отсчитывая в ушах глухие удары сердца. Плевал я на её условия. Мне хочется сгрести малышку в охапку и затрахать до полусмерти…
— Неа… — девчонка отрицательно вертит головой, медленно пятясь к дивану. Ещё и ухмыляется, паршивка, заметив, что я на гране.
По ней видно — опыта немного в этих делах, но её искреннее стремление поиграть со мной в опытную соблазнительницу достаточно сильно вставляет.
— Янка, я не шучу… — прорычав, приступаю расстёгивать фиксирующую повязку на плече, чтобы позволить себе больше движений. Знаю, что могу пожалеть об этом глупом поступке, но трахаться с зафиксированной рукой как-то не слишком удобно. Мне нужно её трогать, касаться пальцами кожи, ласкать, изучать наощупь изгибы тела. Вспоминать в конце концов, иначе моя голова взорвётся от напряжения. Хочу, чтобы прижималась ко мне своей соблазнительной грудью, прикасалась острыми сосками и царапала ими мои губы.
Хочу её всю…
Себе…
Целиком…
— Садись на диван, любимый, — мурлычет, опуская голую попу на чёрную кожу. Ладошкой указывает на моё место, похлопав по мягкому сидению несколько раз. — …Иначе быстро устанешь. Тебе нельзя нагружать ногу.
Несколько секунд медлю после того, как стянул с себя бандаж. Затем подхожу к ней, бросаю фиксатор на кресло и становлюсь напротив её приподнятого лица.
— Что ты задумала? — обхватив её изящный подбородок, дразняще прохожусь большим пальцем по контуру нижней губы, любуясь тем, как мои прикосновения находят мгновенный отклик.
Яна от ласки инстинктивно закатывает глаза, томно приоткрывая коралловые губы, проходится по ним кончиком влажного языка.
— То, чему ты меня учил… — нервно сглатывает и замирает как мышка.
Глядя на неё сверху вниз, изучаю каждую реакцию, оживляющую её милое лицо на фоне часто вздымающейся груди.
Фантазия то и дело подкидывает пошлые визуализации.
Пока я мечтаю засунуть член в плотное кольцо губ, она тянет дрожащие пальчики к резинке штанов, вцепляется в неё и замирает, я же, поражённый током, не сдерживаюсь, ввожу палец в её сладкий рот и выдыхаю глухое мычание, встречаясь с горячим приветливым языком.