До края земли

Лоуэлл Элизабет

“Несимпатичный мужчина, – решила Кэт, – но все же что-то в нем есть…”

Сколько бы она ни смотрела на Трэвиса, ей открывались бы все новые и новые его черты. Он был сложным человеком и взрослым мужчиной.

А Кэт привыкла иметь дело с мальчиками.

– Только я называю себя Кэт. У меня нет никаких мужчин. И, – холодно добавила она, – я не ищу их. Но я действительно благодарна вам, Трэвис.

– Да? – с удивлением и беспокойством спросил он, потому что эта женщина явно пренебрегала его обществом.

Кэт

догадалась, что этот мужчина, как и она, сожалеет о расставании.

– Да, за фотоаппараты, – пояснила Кэт, – за то, что рассмешили меня.

– Неужели я прав в том, что вас редко посещают веселые мысли?

Кэт молча повернулась и направилась прочь от этого особенного и неотразимого человека.

Трэвис наблюдал, как гордо удаляется слегка прихрамывающая Кэт со своим тяжелым фотооборудованием.

Не требовалось особой проницательности, чтобы понять: она не обернется.

Глава 2

Стараясь не хромать, Кэт пересекла узкую полоску песка, разделяющую океан и высокие зубчатые утесы. От домов до самого берега по крутому склону, будто щупальца, спускались лестницы. Утес был сильно изъеден дождями и морем, и между домами пролегали глубокие овраги.

Чтобы навестить соседей, Кэт поднималась на уровень улицы и шла по тротуару или спускалась на берег и взбиралась по лестнице прямо к их дому. Такое расположение домов было обычным в городах Южной Калифорнии, похожих на Лагуну-Бич. Здесь прибрежная земля стоила так дорого, что продавалась буквально по сантиметрам.

Наступив на камень, Кэт прикусила губу.

– Кэт!

Не слыша, как подошел Трэвис, она замерла от неожиданности.

– Позвольте помочь вам?

Он произнес это очень тихо, но Кэт ощутила на своей обнаженной спине его дыхание, ласковее, как прикосновение солнечного луча.

Не дождавшись ответа, Трэвис снова поднял Кэт на руки.

Кэт убеждала себя, что лучше не возражать, поскольку у нее очень болит нога. Семь лет назад, нырнув в полночь в море, она рассталась со всякими иллюзиями, но сейчас ей казалось, будто на помощь пришел старый друг.

– Благодарю вас, – тихо проговорил Трэвис. Кэт кивнула и расслабилась, ощутив надежность мужской силы. Как хорошо, что не надо идти, когда кровоточит нога.

– Это мне нужно благодарить вас, – заметила она.

– Возможно, но ведь вы принимаете помощь не от всех.

Эти слова озадачили и насторожили Кэт. Она не привыкла к откровенности с посторонними людьми.

– Как вы догадались? – холодно спросила Кэт.

– Я наблюдал за вами, когда вы были на скале. Весь остальной мир для вас просто не существовал.

– Ничего удивительного. Концентрация – части профессии фотографа.

Трэвис улыбнулся.

– Когда волна захлестнула вам ноги, вы поняли, что попали в беду, но не оглядывались вокруг в поисках помощи.

– Для чего? Ведь я была одна.

– Вы вели себя так, как будто находились на Марсе, и даже не обратили на меня внимания, когда я закричал вам.

– Прибой заглушал все звуки.

Трэвис покачал головой.

– Чтобы спуститься со скалы, вам потребовалось около трех секунд. Вы не рыдали, не ломали руки, а увидев свой шанс, попытались использовать его. Такая независимость необычна даже для мужчины, а уж тем более для женщины. Ее формирует только одиночество.

– И у вас тоже? – с вызовом спросила Кэт.

– Да, и у меня. – Трэвис крепче прижал к себе Кэт. – Котенок, я… – Он замолчал, почувствовав, как она напряглась. – Тебе не нравится, когда тебя называют котенком?

– Мне никогда это не нравилось, мальчик Трэви.

– И что же случилось с последним мужчиной, который назвал тебя котенком?

– Последний мальчик, который назвал меня котенком, понял, что ошибается.

Кэт улыбнулась, хотя на нее нахлынули болезненные воспоминания. Билли недолго называл ее котенком. За этого красивого, вздорного и слишком богатого мальчика Кэт вышла замуж до того, как научилась разбираться в мужчинах.

– Опять неприятные мысли, – заметил Трэвис.

– Кажется, у тебя очень развито шестое чувство.

– Извини.

– За что? Нельзя же обвинять тебя за мои воспоминания.

– Ты их приобрела, тебе с ними и жить.

Кэт стала привыкать к его проницательности.

– Ты читал мою почту или занимаешься колдовством?

– Хотел бы я быть колдуном, ласкающим рыжеволосую пуму.

– Говорят, у колдунов зеленые глаза, у тебя тоже иногда бывают зелеными.

– Но не так уж часто. На самом деле я пират.

– Пират… – Кэт задумчиво посмотрела на профиль Трэвиса, на его поблескивающую в затухающем свете бороду, на ослепительно белые зубы под высокомерным носом. Непреклонное лицо совершенного мужчины, идеально подходящего для пиратства.

– Готова поверить в это. Южный пират.

– Южный? – Трэвис начал подниматься по правой лестнице. – А как ты догадалась?

– По имени и по привлекательному протяжному говору. Восточный Техас?

– Точно.

Кэт заметила, что он пошел не по той лестнице.

– Моя лестница слева.

– А моя – нет.

– Так ты живешь здесь? – удивилась она.

– Некоторое время.

– Присматриваешь за домом?

– Отчасти.

И тут Кэт вспомнила про мужчину, который последние восемь дней на рассвете нырял в волны и уплывал из бухточки. Его тело было гладким и сильным, как у дельфина.

– Я не узнала тебя в этой одежде.

Кэт вспомнила его черные плавки.

Трэвис вопросительно посмотрел на нее.

– Я видела твои морские путешествия; на рассвете, – объяснила Кэт улыбаясь.