До начала
Шрифт:
Джуно говорила, что человек всегда видит то, что Йара хочет ему показать. А раз она показала мне дом Эйвери, значит именно туда мне и надо отправляться. Теперь любые сомнения, покидать мне гору или нет, исчезли. Итак, у меня есть миссия. И Вселенная или Гея, или кто бы там ни был, указали мне, что делать.
Это ощущение, что у меня есть цель, задача, такое новое для меня. Я чувствую прилив адреналина, пока прослеживаю на карте путь от того места в горах, где я сейчас, вдоль двух рек на мили и мили вперёд.
Теперь, когда я знаю, что делать, исследование изгороди с последующим бегом по пересечённой местности кажутся дурацкой идеей. Лучше всего сейчас сделать то, что я предлагал Джуно
Это даст мне время осмотреться и составить план идеальной диверсии, прежде чем кто-либо догадается, что Джуно там. Решение принято, я забрасываю чехол от палатки за спину и начинаю карабкаться по склону обратно, к тому месту, где мы с Джуно оставили грузовик.
ГЛАВА 31.
ДЖУНО
Когда я добираюсь до вершины горы, солнце уже садится. Я бросаю взгляд вниз на долину, и замечаю группу из десятка горящих костров. Недалеко от них поперек всей долины змеится река, а закатное солнце отражается в её водах.
Я вытягиваю руки и пытаюсь Прочесть ветер. Я думаю об отце, и нос мне начинает щекотать запах костра. Значит он там, внизу. Я нашла своих людей. Я оглядываю местность в поисках света фар или других признаков охранников, но никого из чужаков поблизости не вижу. А что, если они разместились среди хижин моего клана и живут вместе с моими людьми. Что тогда делать?
Хоть я и очень устала, бежала целый день, останавливаться и отдыхать я не хочу. Я уже близко. Я начинаю спускаться по склону, в спешке царапаю пальцы об острые камни, но даже не чувствую боли.
Все время пока я спускаюсь, долины мне не видно – ее закрывают деревья, наконец я добираюсь до открытой площадки, откуда открывается прекрасный вид. Я вижу гуляющих людей, вижу подсвеченные пламенем костра стены хижин. За поселением виден юго-восточный край ограждения, а на вершине забора недалеко от меня медленно включается и выключается красный огонёк. На западе за горами садится солнце.
«Там, где меня ждет Майлс», - думаю я и чувствую укол вины.
Луна, при которой прошлой ночью можно было читать, сейчас прячется за тучами. Что ж, ночь достаточно темна, чтобы решиться на последний этап моего долгого путешествия, и я в открытую бегу полмили через долину к ограде. Я двигаюсь прямо к мигающему красному огоньку и наконец добираюсь до него. Он в шести метрах надо мной, почти незаметный во мраке ночи.
Я задумываюсь, как мне перелезть через забор. Первая мысль — попытаться деактивировать коробку. Но я тут же вспоминаю разговор охранников: существует система, которая следит за состоянием забора, и она сразу подаст сигнал, если забор деактивируется. Меньше всего мне сейчас надо, чтобы сработала сигнализация, и все узнали о моём присутствии. На джипе они быстро доберутся до ограждения из любой точки ранчо, а если кто-то из них живёт среди моего клана, то и ещё быстрее.
Я должна найти способ перебраться, не включив сигнал тревоги. Моё незнание принципов работы подобных устройств ставит меня в невыгодное положение. Я с раскаянием ловлю себя на мысли, что тут бы мне очень пригодился Майлс.
«Даже не думай об этом, - приказываю я себе.
– Ты сделала выбор, ты хотела, чтобы он был в безопасности. Чтобы все были в безопасности. Слишком поздно сожалеть».
Интересно, а вдруг забор ударяет током только голую кожу? Может, я смогу перебраться, обернув руки и ноги тканью? Я решаю проверить теорию, бросив на забор кусочек кроличьего мяса.
Я обдумываю проблему со всех сторон, но никак не могу придумать способ перебраться через изгородь без отключения металлической коробки. А значит, охрана может получить сигнал тревоги, что в свою очередь означает, что у меня ещё меньше времени, чтобы сбежать со своими людьми и покончить уже, наконец, со всем этим. Что ж, да будет так. Другого выхода у меня всё равно нет.
Я сажусь рядом с забором и закрываю глаза, устанавливая связь с Йарой и представляя в голове коробку. Как только связь устанавливается, я вижу множество тоненьких разноцветных проводов, собранных в пучки и вставленных в разные пазы. Я выбираю пучок, который переходит в самый толстый чёрный провод, и представляю мысленно под ним маленький костерок.
Я вижу, как цветная пластиковая обмотка начинает плавиться и слазить, а оголённые провода краснеют от жара. Серебристая коробка освещается изнутри, пока несколько маленьких искорок не разгораются, и все внутренности коробки не начинают пылать синим пламенем. Я открываю глаза и вижу, что мигающий красный огонёк потускнел и исчез.
Вокруг меня стоит тишина. На фоне глубокого чёрного неба я еле-еле могу различить изгородь. Я поднимаюсь с земли и приближаюсь к ней, продолжая наблюдать за коробкой над головой, которая больше не светится. Чтобы убедиться, что электричество действительно отключено, и я не сожгла своим мини-костром просто какую-нибудь сигнальную лампочку, я снова проделываю тест с кроличьим мясом. Завёрнутый в ткань кусок снова летит в ограду и падает на землю ничем не поврежденный. Никакого шипения. Никаких искр. Но разве я могу быть уверена, что соседние коробки не запрограммированы на то, чтобы взять на себя участок выведенной из строя коробки?
Я вспоминаю затравленный взгляд охранника, когда его коллега включил забор, прежде чем тот успел приземлиться. «Ты ведь меня чуть не убил!» — кричал он тогда.
Напряжение изгороди явно смертельно для человека. Но у меня нет выбора. Придётся рискнуть.
От страха у меня щемит в груди, я подношу руку на три сантиметра к изгороди. Затем убрав руку, отхожу на пару шагов. Потом разбегаюсь, подпрыгиваю и хватаюсь за изгородь как можно выше, цепляясь за решётку пальцами, подтягиваюсь, не останавливаюсь, стараясь забраться на вершину забора и перепрыгнуть на другую сторону прежде, чем электричество сможет меня обездвижить и убить. Я добираюсь до середины сетки, когда понимаю, что меня так и не ударило током — ограда всё ещё деактивирована. Я в безопасности.
Я цепляюсь крепче за проволоку и позволяю себе на секунду остановиться, чтобы выровнять дыхание, а потом лезу дальше. Я добираюсь до верхнего края, перебрасываю ноги через забор и ползу вниз по другой стороне, уже в самом низу спрыгиваю и приземляюсь; надеюсь, что никто не заметил моих акробатических номеров. Я поправляю рюкзак и потом, пригнувшись как можно ниже, добегаю до группы растущих кактусов и присаживаюсь за ними.
Теперь я всего лишь на расстоянии полёта стрелы от ближайшего костра, где сидит Галена, укачивающая на руках своего ребёнка - Аниак. Я оглядываю лагерь, но нигде не замечаю охранников, тут только мои люди. И я, наконец, позволяю себе испытать облегчение, постоянно растущее внутри меня до этого момента, и от него сердце колотится у меня в груди.