До пепла...
Шрифт:
Не особо борясь с этим желанием и потребностью, Тоня поплелась в ванную, все же медленно и с трудом раздеваясь по дороге. Включила воду, отложила телефон.
Паршивый день сегодня. Хотя разве не все ее дни в последний месяц такие?
Еще и с Денисом вновь поцапалась… Не то чтобы Тоня к подобному стремилась. Но в сегодняшнем разговоре Дамира с Дэном явно что-то пошло не так (она вовсе из своего кабинета не выходила целый день, если честно, чтоб ненароком вновь с Пархомовым не пересечься). Тоня даже не пыталась уточнить, что именно там произошло, но когда излишне бравирующий
Главное, о том, как сам вчера пытался узнать у Тони детали, даже не вспомнил… Какая избирательная у него память и гордость, однако.
Короче, поругались, исколов друг друга придирками. И у Тони настроение не фееричное, да и не сказать, что очень уж была позитивно настроена терпеть наезды Дэна. В очередной раз попыталась кольцо вернуть, Тоню уже утомлять это все стало, если откровенно, а она нынче тоже не лапочкой была… Денис, конечно, признал, что зря сорвался, да и она вроде извинилась, но гадкий привкус от этого не делся никуда.
А сейчас, уже забравшись с головой в воду, намылив на короткие волосы ароматный шампунь, пахнущий грейпфрутом и лимоном (блин, снова его… свой парфюм вспомнила, который все же выкинула месяц назад со злости, наплевав на стоимость), пыталась хоть как-то расслабиться. Ей же завтра самой с Дамиром встречаться. В подобном состоянии духа точно не выдержит, сломается… А Тоня такого не собиралась допускать!
Вечер пролога
Дамир не знал, ощущал ли себя хоть когда-то в жизни паршивей, чем сейчас?
А еще утром казалось, что хуже быть не может… Однако за последний месяц он досконально изучил это состояние, выходит. И вот пробил новое дно…
Ведь правда, что отвратительней можно придумать того, как именно он повел себя с Тоней при встрече сегодня? Прекрасно уже зная все ее принципы, болевые точки и красные линии… А все равно надавил, используя это все, чтобы надежней оттолкнуть, тогда как самому до истового воя хотелось вцепиться в нее обеими руками и никуда уже от себя и из этого кабинета не выпустить!
Щека до сих пор болела после пощечины, что она ему влепила. Но Дамир был не в обиде за это, и побольше заслужил.
В горле и легких, как битое стекло: крошилось, резало изнутри, когда Дамир взял-таки бумаги, что Тоня рассыпала, бросив ему в лицо после предложения о минете… Вот уж точно, «толково» придумал, чтоб надежней отдалиться… Она убежала, как он и надеялся, так и не увидев, насколько самому Пархомову мучительно поступать подобным образом. Но разве имел он право ее за собой в это дерьмо тянуть? А то, что полезет — не сомневался, не врал тогда Чехову. Изучил характер своей женщины. Эта — не предаст!..
Но как слепить правильное с тем, чего вся его суть хочет — понятия не имеет.
Сел подписывать те треклятые договора — Тоня и на большее заслужила — а тело словно заледенело, мышцы тугие, отказываются выполнять «правильную» команду мозга; жаждут все бросить, к ней рвутся и через дверь. Давил себя, душил это… да только справлялся паршиво.
Кое-как дожил до этого гребанного вечера, что Акимов решил организовать, придав помпезности частичному слиянию компаний.
Сейчас сбоку что-то надоедливо и противно-визгливо, словно по-детски, вещала девчонка, которую ему Никита «обеспечил». Черт, как же ее зовут? Вообще из головы вылетело… Или забыл спросить изначально?
Без разницы, пустое место для него по факту, хотя Дамир сам велел помощнику подсобить. Планировал усугубить утреннее впечатление, закрепить, так сказать… Придурок! Да и… Окей, по-пацански его задела эта вся суматоха с предложением Лукьяненко, грызло черной злостью изнутри, хотел показать, что и он не отставал…
Дебильно. В его-то возрасте.
А вот теперь удавить хотелось: и эту дурочку, не понимающую, что лучше бы ей умолкнуть и тихо в сторонке стоять, а не пытаться на его руке висеть; и себя за компанию; и Дениса, который никак не отцеплял от Антонины свои руки…
Кто бы посчитал, сколько раз за эти три дня Дамиру хотелось Лукьяненко пальцы переломать?!
С другой стороны также настырно бубнил Акимов, все пытаясь выяснить, какими доводами Ильенко его настолько быстро убедила подписать договор, закрыв все разногласия? Должен же он знать, за что Тоню премировать… Но и эта тема была сейчас Дамиру охренеть, как далека!
Стоило искренне признать, что он ревновал, и ревновал дико! Настолько, что тот мучительный огонь, все эти недели в груди испепелявший душу, так и не перегорев, как он надеялся, перекинулся уже и на мозги, кажется! Иначе чем объяснить почти оформившееся решение послать все на хер и…
Это было неправильно. Точка.
Чертовски ошибочное решение, которое точно перечеркнет все его попытки защитить Тоню и устранить ее из сферы своих интересов… Обратит на нее внимание всех и каждого, кто хоть немного им самим интересуется.
Но с каждой секундой, проведенной в этом треклятом зале, полном народу, Пархомов осознавал, что его силы воли уже мало… Недостаточно для того, чтобы удержаться вдалеке от этой женщины, несмотря ни на что.
Эгоизм? Да, махровый. И он это понимал. Но как же ему обнять ее хотелось! Тоню, а не эту куклу, что продолжала около уха подвывать.
Дамир даже вкус коньяка не ощущал, который сейчас двумя жадными глотками ополовинил в бокале. Только в голове сильнее жар. Зря пил, наверное, контролю это точно не помогало. Дамир как в реальности слышал грохот, с которым рушится та гребанная плотина, которой он от Тони все эти недели отгораживался!
В этот момент Антонина, точно заметившая, что он пялится на нее, не отрывая глаз, потрепала убогого, но явно злого Лукьяненко по щеке, и вышла с подругой на танцпол.
Мля! Она нарочно, что ли?! Контрольный в голову?!