До пепла...
Шрифт:
Да, жестко, но он хотел понять и изучить его. А Тоне… Ей он хотел дать время привыкнуть к мысли, что вновь появился в ее жизни, наверное. Или же… что тоже нельзя было исключить, поняв, куда нужно давить в сравнении себя с Лукьяненко, не оставить Антонине и шанса на оборону от Дамира.
Замуж она собралась, блин!.. Сейчас, как же! Так он и отпустит ее… Она же его до хрена цепко своими пальцами держит, глазами этими, обжигающе-ледяными!
Вот и Дамир право имеет.
— Около одиннадцати можем? — после короткого обмена взглядами с Акимовым, относительно
— Меня устраивает, — кивнул Дамир. — А послезавтра на десять я ваши доводы послушаю, Антонина, и все сравню. До встречи, — не дав никому ответить, кивнув всем разом, он на мгновение дольше задержался взглядом на Тоне.
Резануло виной изнутри ребер по-новой от глубины, что в ее глазах запылала огнем…
Быстро пожал руку Акимову и ушел, прикидывая, как свои дела передвинуть, чтобы с этими встречами втиснуться. Как ни крути, но ради этой женщины он, оказывается, чем угодно рискнуть готов. Прав здесь Санек, не оспорить теперь.
Дамир подыхал без нее каждый день этого гребанного месяца! Несмотря на кучу проблем, попытки защитить капитал и отбить наезд на один из бизнесов, который вел совместно с Вороновым, наплевав на продолжающиеся угрозы и полные непонятки с самим Лехой... Независимо от того, как огрызался в ответ на поддевки Санька… Хотя Чехов и так понимал Дамира, как облупленного, кажется. Потому и сообщил о помолвке Тони. Наверняка, знал, что такая новость послужит последней красной тряпкой для его безумного собственнического инстинкта.
И сработало же! Он готов был уйти, ее защищать ценой своего отречения, как оказалось, как бы хреново Пархомову без Тони ни было бы. Но отдать ее другому своими руками… Ни фига! На это Дамир не мог пойти. И, черт его раздери, но он нуждался в том, чтобы точно знать, что и она на нем также повернута! Даже если придется теперь бороться за это… И о безопасности, блин, не забывать!
Тоня не знала, как именно ей удалось отбиться от Эли и Дениса. Сейчас даже не вспомнила бы, что тем наплела, учитывая, насколько все были перевозбуждены новостями и жаждали обсудить вероятные изменения в компании. И только какой-то, упрямо повторяемый Тоней, бред про необходимость подготовиться к встрече с клиентом и якобы обещанные ею файлы-презентации для другого клиента, которые она должна дооформить, помогли вырваться из приемной босса. Вот уж в чем Тоня точно сейчас была не в состоянии участвовать, так это в обсуждении «самоуверенной наглости, напора, но и неоспоримой деловой хватки Пархомова». На последней характеристике даже Дэн кивал с уважением…
Елки-палки! Да Тоня, как никто другой из присутствующих, наверное, знала об этих качествах Дамира! И не нуждалась в напоминании! Потому ли ее сейчас так трясло?!
Провернула ключи, запирая замок изнутри, практически распласталась по полотну двери, понимая, что ноги не держат. Медленно и изможденно сползла на пол, уткнувшись лицом в колени.
Мамочки! За что ей это?! Какого черта Дамир здесь делает?! С чего вдруг решил в долю войти? И какого дьявола он так пялился на
Да какого черта?! Разве не он сам сказал, что «ему достаточно»? Или это не из-за него она последний месяц себя манекеном за стеклянной витриной ощущает? Пластиковой куклой, которую отодвинули за ненадобностью в темный угол, пока жизнь пролетает, бежит и бурлит снаружи?! Это ведь все его вина!
Так какого дьявола Пархомов смотрел на нее так же, как и тем, последним вечером, когда своей женщиной назвал? С какой вдруг придури явился? Или решил приятное с полезным совместить? Сделка стала интересна по материальной выгоде, а тут так «кстати» Тоня еще работает, почему бы и не воспользоваться?..
Даже думать в таком ключе было противно.
Мерзко, гадко настолько, что хотелось свернуться клубочком и завыть, снова зарыдать, как в тот день, когда от него ту чертову записку получила… И мир какой-то далекий, непонятный, странный. Совершенно разобраться не могла, что происходит! Эта треклятая боль, которую так и не пережила, не переборола, душу вспарывает, плещется в желудке кислотой, травит сердце обидой и… любовью.
На кой черт ей чувства к этому гаду?! Почему не перегорели до сих пор?! Зачем он явился, оживляя это все и отправляя Тоню вновь по всем кругам ада?!
Как ей работать в таком состоянии? Как еще самому Пархомову что-то доказывать, когда плюнуть в лицо хочется и хорошенько каблуком по виску припечатать, хоть немного боли выплеснув…
Но она же умная и опытная, и сдержанная, е-мое! Она себе такого позволить не может! Выдержка — наше все. И надо взять себя в кулак, не позволяя растекаться тряпкой, да еще и ему нос так утереть, чтобы даже не подумал, будто бы Тоня по нему убивается! Никогда этого Дамир не дождется! Она ему и шанса не даст к ней подкатить с намеками!
Тоня с начальством не спит, и Пархомов об этом в курсе! А если что… окей, она и уволиться готова. Опыта, умений и знаний хватит, найдет себе другую работу, но, блин, как же хотелось ему насолить! Хоть как-то отыграться за ту уймову тучу боли, в которую Дамир ее месяц назад утопил по макушку, а Тоня до сих пор выгрести и выплыть не в состоянии…
— Тоня? Мне можно войти? — осторожный стук в дверь и тихий голос Эли заставил встряхнуться, напомнил, что она на работе, как ни крути.
И насколько бы хреново Тоне ни было, раскисать не имеет права.
— Да, сейчас открою, — растерев лицо трясущимися пальцами, тяжело вздохнула и поднялась… Посмотрела на свои ноги, вдруг разболевшиеся дико, и сбросила туфли.
К черту их! Ковровое покрытие чистое, относительно мягкое, а она хоть немного расслабится. Отперла замок. Подруга тут же зашла в кабинет, настороженно присматриваясь к Тоне.
— Ты как? — встревоженно спросила Эля, ухватив ее за руку.
Тоня даже напряглась на мгновение, подумав, что ее настолько легко вышло раскусить, и Эля поняла, что это Дамир, и сейчас придется все объяснять, рассказывать…