До последнего

Болдаччи Дэвид

Стрейт, однако, не мог отделаться от неприятного чувства, что сделал что-то не так, и слушал по радио все подряд выпуски новостей. Надеялся услышать, что там-то и там-то обнаружено тело агента ФБР. А еще он хотел убедиться в том, что у полиции нет никаких зацепок. Стрейт потер плечо и подумал, что там осталась и его кровь. Но даже если полицейские сделают анализ на ДНК, сравнить результаты им будет не с чем. Ни в каких документах правоохранительных органов его имя не значилось. Его дело имелось только в армии, но он уже двадцать пять лет как демобилизовался, поэтому сомнительно,

чтобы военные продолжали его хранить.

Тем не менее он считал, что пора сниматься с якоря. В конце концов, за последнюю поездку он заработал столько, что мог хоть сейчас уйти на пенсию. Поначалу у него была мысль купить домик в Озарке и провести остаток жизни, ловя рыбу и с осторожностью, чтобы не вызвать подозрений, расходуя деньги, но потом решил, что для него будет безопаснее обосноваться за границей. Он слышал, что в Греции ловить рыбу ничуть не хуже, чем в Озарке.

Если Стрейт и слышал, как открылась задняя дверь, то не подал виду. День был длинный, а болеутоляющее уже почти перестало действовать. Он сделал еще глоток из банки и вытер ладонью губы.

Дверь спальни медленно отворилась. Стрейт никак на это не отреагировал. Человек проскользнул в комнату. Стрейт поднял руку, покрутил ручку радио и поймал какую-то музыку. Человек подошел к его постели еще ближе. Стрейт оставил радио в покое и обвел глазами комнату.

— Я думал, сегодня ночью ты не придешь, — сказал он. — Полагал, что калека тебе не понадобится. — Он глотнул еще пива и поставил банку на пол.

Гвен стояла над ним и смотрела на него сверху вниз. На ней было все то же красное платье, в котором она была на вечере, но босоножки на высоких каблуках она сменила на другие — с плоской подошвой.

Ее взгляд переместился на плечо Стрейта:

— Сильно болит?

— Всякий раз, когда я делаю вдох.

— Какая лошадь тебя ударила?

— Бобби Ли.

— Что-то не припомню, чтобы он любил лягаться.

— Всякая лошадь может лягнуть.

— Прости, я забыла, что ты эксперт. — Она посмотрела на него с кокетливой улыбкой, но в ее взгляде крылось нечто такое, что никак не вязалось с ее игривой манерой.

— Никакой я не эксперт. Просто с детства ими занимаюсь. Я это к тому, что обращаться с лошадьми за год не научишься. Да и за десять лет тоже. Взять хотя бы Билли. Он быстро схватывает, но все равно в разведении лошадей и в фермерском деле мало что смыслит.

— Ты прав. Потому-то мы и наняли тебя и твоих парней. — Она сделала паузу. — Ты у нас настоящий рыцарь на белом коне, Немо.

Стрейт закурил.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь.

Гвен подняла с пола жестянку с пивом и сделала из нее глоток, чем немало удивила Немо.

— А покрепче у тебя ничего нет? — спросила она.

— Бурбон.

— Доставай.

Пока он вынимал из шкафа бутылку и стаканы, она присела на постель и потерла разболевшиеся от итальянских босоножек ноги. На щиколотке у нее висел подарок Немо — тонкий золотой ножной браслет с их именами. Когда Стрейт наполнил стакан, она проглотила виски одним глотком и попросила налить еще.

— Ты особенно не налегай на виски, Гвен. Это тебе не конфетки.

— Для

меня это все равно что десерт. К тому же на вечере я не пила. Я была хорошей девочкой.

Стрейт оглядел ее аппетитное тело и длинные ноги.

— Все парни на этом чертовом вечере только и думали о том, как бы на тебя залезть.

Гвен даже не улыбнулась.

— Нет, не все.

— Билли не считается. Он давно уже этим с тобой не занимается. Да и я скоро буду мало чем от него отличаться.

— Это не связано с возрастом. — Она взяла у него сигарету, затянулась и вернула ему. — Просто если муж не прикасается к жене годами, ей приходится искать себе утешение на стороне. — Она посмотрела на Немо. — Надеюсь, ты понимаешь, какая роль в данном случае отводится тебе?

Немо пожал плечами.

— Мужчина всегда берет то, что само идет к нему в руки. И все-таки Билли не должен был винить тебя за то, что случилось с вашим сыном.

— Он имеет на это право. Это я настояла на том, чтобы Дэвид ходил в ту школу.

— Но ведь не ты отдала приказ этим психам из «СО» открыть огонь, верно?

— Да, не я. Так же, как не я просила ФБР прислать бойцов, которые оказались слишком трусливыми или некомпетентными, чтобы спасти моего сына.

— Как-то странно, что здесь пасутся люди из ФБР.

— Мы догадывались, что они к нам приедут.

Стрейт ухмыльнулся.

— И они приехали. Защищать вас.

— От нас самих, — сухо сказала Гвен.

— Что ж, та маленькая бомбочка, которую я взорвал, когда Веб выбросил телефон из машины, сбила их со следа. Теперь они в нашу сторону и не смотрят.

— Веб Лондон куда умнее, чем ты думаешь.

— О, я знаю, что он умный парень. Мне вообще не свойственно недооценивать парней из этой конторы.

Гвен отхлебнула еще бурбона, сбросила босоножки и забралась к Немо в постель.

Он погладил ее по волосам.

— Я скучал по вас, леди.

— Билли-то наплевать, но, согласись, когда по территории разгуливают люди из ФБР, добраться до твоего дома, не привлекая к себе внимания, трудно.

— Теперь на ферме остались только Веб и Романо, — сказал Стрейт. — Кстати, за Романо тоже нужен глаз да глаз. Он служил в группах СВАТ и «Дельта» и довольно опасен. Это видно по его глазам.

Гвен перекатилась на живот, подперла голову руками и посмотрела на Немо, чей взгляд в это время был прикован к вырезу ее платья. Она знала, куда он смотрит, но его повышенное внимание к ее прелестям в данный момент ее нисколько не волновало.

— Я хотела спросить у тебя о трейлерах.

Стрейт отвел взгляд от ее грудей и посмотрел ей в глаза.

— Что именно?

— Я тоже выросла на ферме, где разводили лошадей, Немо. На мой взгляд, перегородки в трейлерах расположены как-то странно. Вот я и хочу узнать почему.

Стрейт ухмыльнулся.

— Могут быть у мужчины свои маленькие секреты?

Она встала на колени, прижалась к его груди и стала покрывать поцелуями его шею. Рука Немо сначала коснулась ее бюста, а потом стала двигаться все ниже и ниже. Схватив ее за подол, он задрал на ней платье чуть ли не до живота и обнаружил, что на ней нет трусиков.