До раскола луны: Липирия
Шрифт:
В голодные годы, когда не было ни ягод, ни насекомых, фокиллы, пользуясь лишней парой лап, которая помогала докопаться до корешков, спасала их от голодной смерти. Жители Липирии обратили на это внимание и тоже признали их съедобными, так как голод часто сопровождал жителей королевства на протяжении всей истории.
В Логем-Ирсуме не было ничего кроме полей, небольших жилых домов, склада и общей столовой. Это было вызвано тем, что после великой войны, чтобы избежать внутреннего разделения, во всех городах, кроме Лагрима, были снесены лабелы.
Высокие здания с четырьмя отростками наверху, похожими на колья. Никто не знал и не понимал, чем
Все здания, включая жилые дома, были цилиндрическими, с округлой крышей. Изменялся только их объём или высота, но лабел имел более аккуратную форму. Сверху, помимо кольев, он был плоский и имел выход наверх. Сама же фигура лабела была плавной, слегка сужающейся к середине.
Ранее они были символом власти в городах и обменным центром. Каждый житель мог туда принести какую-либо вещь и взамен получит алпи. Больше всех, в этом плане, выигрывали кузнецы и шахтёры. Добывая руду, из которых и чеканились алпи, они получали половину веса, обеспечивая себя на месяц вперёд. Справедливости ради, стоит учесть, чтобы добыть юр на одну монету, уходило более четверти дня. А за эту монету можно обеспечить семью, из четырёх ртов, едой на целый день.
Пускай помощник склада и леторий получал в разы меньше кузнеца или шахтёра, но мечта остаётся мечтой и греет душу лучше, чем дополнительные пять монет в день. Важно было не сколько ты получал, а с кем ты знакомился, пока работал на складе.
На протяжении всей истории, между лиардинцами и липинцами шло соперничество, которое перерастало в войны. Но в последних конфликтах виной была не религиозная раздробленность, а ошибки и страх перед линирцами. В свою очередь, на складе, лиардинцы успешно и мирно сотрудничали с липинцами. Пока первые выполняли всю тяжёлую работу, вторые вели учёт, записывая всё, что было привезено и увезено со склада.
Липинцы, в силу истории, имели чуть больший социальный статус, благодаря чему имели право обучиться письму и чтению. Лиардинцы же, по причине гонений первые три сотни лет, были лишены возможности обучиться чтению и письму. Поэтому, и не только, они не прибывали в Лагриме. Но никто из лиардинцев не мог обозначить все причины, только старики говорили, что это, также, было связанно с их верой.
В вопросе веры лиардинцы были куда проще, чем липинцы. Пока первые изучают мир, вторые придерживаются закрытости и традиций. Самое главное различие в их убеждениях – это главенство одного божества над другими. Липинцы убеждены, что всеотец, Липир, создал их и своих дочерей. А лиардинцы убеждены в всемогуществе и божественности его дочери, Лиардии, которая была наказана за убийство сестры и отправлена на Грэм, к созданиям своего отца. Но из-за отсутствия письменности в древности, никто не помнит всех различий в убеждениях. В повседневности их отличает лишь консерватизм, любопытство, традиции и имена главных богов, от чего складывается впечатление кардинальной разности конфессий.
Свет на всё могли пролить луберги, священнослужители липинцев, которые хранят их историю, передавая из уст в уста, из поколения в поколение. Но они живут отдельно от всех в священном городе, покидая его лишь в период празднества или похорон липинцев.
Благо во время работы никого не волновала вера, главное, чтобы ты выполнял всё точно и чётко. А в вопросе выполнения работы лиардинцам
На самом деле происхождение названия «Логем-Ирсум», объясняет степень гонения лиардинцев. Когда на них только началась охота, они все сбегали в деревню Логем. Почва деревни была плодородная, а вблизи неё был лес, от чего жизнь лиардинцев не была такой сложной, какой могла сложиться. Луберги же прозвали деревню Логем-Ирсум. Ирсум означало «Предатель». Так они хотели обозначить их причастность к жизни остальных липинцев, клеймя всех лиардинцев предателями. Клеймя в буквальном смысле. Всех лиардинцев, которых ловили в Лагриме, клеймили двумя ромбами. Верхний был меньше нижнего, вместе они были похожи на грубую, прямоугольную цифру восемь. Клеймо же наносилось на лицо, таким образом, чтобы глаз лиардинца был в середине верхнего ромба.
Но ещё со времён республики, клеймение прекратилось, а после великой войны никого не беспокоило религиозная принадлежность. Конечно, оставались фанатики идей Леттелира, но и те быстро отправлялись в город-тюрьму Киллингер.
***
Акефамий был примером лояльного и спокойного идеалиста единого королевства, посему его не волновали подобные мелочи. Работая на складе, он часто слушал истории старого лиардинца, который знал о его отце. Старик всегда поддерживал Акефамия в его идее – стать леторием.
– Будешь как твой отец, – с улыбкой произносил лиардинец, – и о тебе будут говорить с уважением.
На том же складе, Акефамий, встретил Лаэрдия. Взрослого липинца, ведущего учёт всего, что привозят и увозят со склада, более десяти лет. В свободное время он обучал Акефамия письму и чтению, вот только свободного времени на работе не было, и научить Акефамия чему-то большему, чем знанию букв, не удавалось.
В течение дня склад более походил на муравейник, а из-за отсутствия способностей к чтению и письму, Акефамий разгружал всё, что привозили на склад. Хоть он и был прекрасно развит физически, но не мог составить конкуренцию лиардинцам его же возраста. Ему доверяли переносить небольшие мешки, не переживая за их целостность.
Проведя на складе три года, к своему совершеннолетию, Акефамия отправили сопровождать телеги с хлебом до Лагрима. Лаэрдий передал ему бумажку, с которой он должен был прийти в лабел. На вопрос: «Что там написано?», – Лаэрдий ответил коротко:
– Это билет к твоей мечте, – произнёс он с улыбкой, – иди, попрощайся с друзьями.
У Акефамия не было друзей. Он не умел начинать диалог первым, не говоря уже о заведении дружбы. Даже старик, лиардинец, начал диалог с Акефамием, перепутав его с хулиганами, которые воровали хлеб со склада. Лаэрдий же, на момент прихода Акефамия, претендовал на пост руководящего складом. Он был обязан знать всех, кто там работает и их возможности, поэтому он и пытался обучить его грамоте, чтобы осуществить мечту Акефамия и повысить его статус на складе, а его место передать лиардинцу. Лаэрдий всегда преследовал идеи практичности и эффективности.