До раскола луны: Липирия
Шрифт:
Поблагодарив руководителя складом, он отправился к телегам. Его ждал путь в три дня. Телеги тащили лиардинцы, на каждую телегу выделялось по трое, которые сменяли друг друга в течение дня. А работа липинцев состояла в том, чтобы следить за верностью маршрутов и целостностью груза.
Уверенно шагая в изношенных, кожаных сандалиях и отряхивая одежду, которая больше походила на мешок с отверстиями для рук и головы, от пятен муки, он начал мечтать о том, что его ждёт. Пускай внешне он не совсем соответствовал тому образу, который выстроил
Подходившего к телегам, в мечтах своего триумфального шествия, Акефамия остановил один из сопровождающих липинцев:
– А ты куда? – недоумевающе произнёс один из них. – Двоих уже определили следить за перевозкой, а на лиардинца ты не похож. Решил устроить себе отдых?
– Нет, – скромно ответил Акефамий, избегая контакта с жёлтыми глазами перевозчика, – меня Лаэрдий отправил, чтобы я до Лагрима добрался, желаю стать леторием.
– Я тебя спросил, почему ты от работы увиливаешь, – со злостью в голосе, произнёс сопровождающий, – а ты мне тут детские сказки рассказываешь. Иди обратно на склад, работу выполняй.
– Кавелий! – окликнули возмущённого липинца. – Умерь пыл, он идёт с вами! – прокричал Лаэрдий, стоящий у входа на склад.
– Мне его что, запрячь тащить телегу? – воскликнул Кавелий. – Так он помрёт до того, как мы полпути пройдём!
– Ничего он тащить не будет, пусть на столицу посмотрит, он заслужил.
– Чем же!?– продолжал возмущаться Кавелий, направившись к складу. – Я более пяти лет работаю перевозчиком и ни разу не видел с твоей стороны такой щедрости к кому-либо другому!
– Вспомни, откуда ты родом, – прозвучали слова Лаэрдия с холодом и призрением, – кем были твои предки?
– Ты не имеешь права судить меня за поступки моих предков, – произнёс Кавелий.
– А вот судить по поступкам его отца – я могу, и именно поэтому он отправляется с вами.
– Что его отец такого сделал?
– Его отец защищал этот город и был участником восточной компании, а он желает пойти по стопам своего отца…
– И стать убийцей, именно это и заслуживает уважения! – перебил, Кавелий, руководящего склада.
– По-твоему лучше перевозить рудэлиз с самого детства? – спросил Лаэрдий, заставив Кавелия резко поменять свой тон. – Ещё хоть одно слово и ты отправишься в Киллингер, а не в Лагрим.
– Понял… начальник… – прорычал перевозчик сквозь зубы.
Развернувшись и направившись к телегам, он не отрывал взгляда от Акефамия. Последняя часть разговора оставалась известна лишь Лаэрдию и Кавелию. Желание не терять свою свободу было выше него.
Акефамий же был далёк от вопросов места рождения и важности рода. Отец всегда учил его оставаться собой и следовать правилам, а не задавать лишних вопросов.
К южанам, в свою очередь, все относились с опаской, сочувствием, либо подозрением. Республика начала распадаться после того, как юг прибрала к своим рукам семья Алпи-Кин. Они запомнились всем своей жестокостью, жадностью и методами удержания власти. Только они решились на объединение военной и рабочей силы в леодинериев. А чтобы леодинерии и простой народ не создавали проблем, их подсаживали на наркотик, который превращал каждого в послушную марионетку.
Заметив пронизывающий насквозь взгляд Кавелия, Акефамий решил, что его хотят о чём-то спросить.
– Закрой рот и просто иди вместе со всеми.
– Хоро…
– И ни единого звука, – перебил его Кавелий.
Молча кивнув, Акефамий встал возле телег, в ожидании движения.
Пока перевозчики с Акефамием ожидали остальных лиардинцев, второй перевозчик обратился к Акефамию.
– Зеленоглазый, в Лагрим собрался, леторием стать хочешь?
– Да, – воодушевлённо ответил Акефамий.
– А с чего вдруг, если не секрет? Получают они чуть больше алпи, чем мы, но и работа там в разы тяжелее и ответственнее.
– Мой отец был участником восточной компа…
– Да, это я слышал, но почему ты решил податься в летории, если почтить честь отца, то так и скажи, – произнёс он, нагло перебив Акефамия.
– Хочу быть таким же уважаемым, нести порядок и защиту, – произнёс поникший Акефамий.
– Посмотрите, обиделся, что я тебя перебил? Тогда в какие летории ты собрался? Будешь так же маршировать, задирая нос? Там ты даже вопрос задать не имеешь права, если правильно не обратишься. Также ты обязан выполнять всё, что скажут, – поведал он Акефамию.
Перевозчик продолжал перечислять все те ограничения, которые ждут юного летория.
– А если всё совсем плохо будет, переведут в леодинерии. Будешь работать наравне с лиардинцами, а право отказаться ты уже не имеешь, – закончил он перечисление всех недостатков службы летория.
Акефамий на мгновение призадумался, но чувства долга перед отцом и королевством отбросило все сомнения. С уверенностью и воодушевлённостью он произнёс:
– Меня это не остановит, я хотел пойти по стопам отца с самого детства, и нет ничего, что сломит мо…
– Я кому говорил не произносить ни звука? – прорычал Кавелий, направившись в сторону Акефамия. – Может ты и сын летория, который в почёте у здешних юрпилинов, но я сын бывшего логкина! Не забрав бы эти дети фокилл всё моё наследство, я бы не унижался и не работал перевозчиком! – возмущённо воскликнул он.
Пнув телегу и продолжив кричать, но уже на лиардинцев, которые не спешно двигались с перевозчиками, Кавелий походил на обезумевшего старика.
Непонимающий Акефамий спросил у второго перевозчика: