До тебя миллиметры

Савельева Валерия Андреевна

За что получил два хмурых взгляда – от Димы и от Поплавского. Профессор покачал головой, открыл рот, словно собираясь что-то спросить, и вновь закрыл. Молчал он почти минуту.

– Хорошо, Дериглазов, вам иное наказание: раз вы так рьяно защищали Веру и добивались её уважения, пара у вас бессрочная, я предупрежу остальных преподавателей.

Этот проект, следующий, ещё один; любая контрольная – всегда вашей напарницей будет новенькая. Раз вы так «зауважали» друг друга.

Кажется, Поплавский заметил, как изменилось лицо Димы от этой новости. Как дёрнулся кадык, затрепетала венка на виске. Он ухмыльнулся и добавил:

– И конечно же, окна в 408 аудитории на четвёртом этаже ваши. Сегодня после пар завхоз будет ждать.

Димка рассеянно кивнул. Поплавский любил придумать странные задания и вынуждать студентов их выполнять. Да и окна были не самой сложной задачей, с ней можно справиться за час; а вот угроза все пары ставить их вместе с Верой казалась одновременно глупой и критичной.

Все пары? Все-все? А может, ещё нужно сходить к нему домой и принести завтрак?

Но вместо этого Дима просто кивнул и выскользнул из кабинета декана, оставляя его на пару с Логиновым. «Замечательную» новость он Вероцкой решил не сообщать – всё равно сама узнает со временем. Тогда и он получит по голове.

– 18-

Нервничать Вера ненавидела, но сейчас сходила с ума от беспокойства. Она сама целую вечность отталкивала Димку, отказывалась с ним разговаривать, не желала встречаться, запирала дверь перед самым носом, а теперь до дрожи в руках переживала за него. Что с ним? Что решил Поплавский? Это же была просто драка! Да у мамы в конторе на спаррингах суровей друг друга колотят. Не вышвырнет же Семён Петрович Диму за это? Не заставит никакой штраф платить? Да как же так получилось-то?!

Да, она отталкивала Дериглазова, но (!) никогда не вредила. А

сегодня навредила. Что ей мешало давно открутить этому чернявому активисту загребущую ручонку? Скрутила бы сама, без крови, без повреждений – и дело с концом. Ей же это было дело пяти секунд.

Но нет! Дериглазов решил строить из себя рыцаря: полез драться, кинулся грудью на амбразуры… и спас её потом от кучи чужих взглядов, окутывая своим чёртовым вниманием, глядя этими бездонными глазами. Зачаровывая.

Какого чёрта он вообще помнит о её дне рождения?

Вера даже на лекции сосредоточиться не могла – все мысли были о Димке. Впрочем, и сосредотачиваться-то было не на чем.

Усатый мужчина, пришедший на замену Поплавскому, пару долгих минут пялился в оставленные ему лекции. Взгляд у него разбегался. Оно и ясно! С этим преподавателем Вероцкая была знакома и могла со сто процентной уверенностью утверждать: политолог Сергей Викторович не имел ни единой точки соприкосновения ни с архитектурой, ни со строительством. Ну, разве что сколотить что-нибудь дома мог – и то не факт. Сергей Викторович был средного роста, тучный, с крупным животом-барабаном… и политолог до мозга костей. Так что лекции Поплавского ему определённо казались неведомой тарабарщиной.

– Ааа, ладно, – махнул рукой тот, осмотрел аудиторию и остановил взгляд на Вере. – Вероцкая? – На мгновение на лице преподавателя проступило замешательство, но буквально через пару секунд оно сменилось пониманием. – Ааа, реформа с заочкой… ну да. Хоть одно знакомое лицо среди выводков Поплавского. Вот, держите! – перегнувшись через пустую первую парту (как только живот позволил?), он протянул Вере стопку листов. – Лекции. Фотографируете, распространяете, переписываете. В общем, вы умеете. – Он вновь окинул аудиторию пристальным взором. – И тишина. Кромешная. У меня лекция в соседней аудитории, а стены тут, сами знаете…

Конец ознакомительного фрагмента.