До тебя

Дуглас Пенелопа

Поднес бутылку к губам, закрыл глаза, сглатывая подступившую к горлу желчь.

Тут нечего рассказывать. Парня, которого она знала в четырнадцать лет, больше не существует. Родители бросили меня. Тэйт бросила меня.

Я остался один, как этот подонок и говорил.

Жалящее ощущение ненависти и адского гнева прокралось в голову, до тех пор, пока от нервного напряжения не потянуло содрать с себя кожу, чтобы вздохнуть.

Я запустил бутылкой в стену; она упала, виски пролилось на пол.

Проклятье!

Выйдя

из комнаты и спустившись обратно вниз, я буквально обезумел. Начал опрокидывать стулья, разбивать рамки с фотографиями, посуду, хрусталь. Размолотил все, замахиваясь каминной кочергой на первую попавшуюся вещь. Каждое фото, где я улыбался, которые мать развесила по стенам, каждая долбанная статуэтка, создававшая впечатление, будто здесь жила счастливая семья, были уничтожены. Спустя два часа, перевернув дом вверх тормашками, наконец-то почувствовал себя потерянным и изможденным. В итоге, по комнатам словно торнадо прошелся, а с меня лился пот. Зато какой кайф получил. Никто не сможет причинить мне вред, если я сделаю это первым.

В блаженном бесчувствии и спокойствии уселся на ступеньки у черного входа со второй бутылкой Джека, позволяя дождю себя остудить. Не знаю, как долго так просидел, однако я снова мог дышать, и это было приятно. Все-таки, есть преимущества в том, чтобы вести себя подобно пятилетнему ребенку, попутно что-нибудь ломая. Я снова совладал с собой, просто пил, наслаждаясь тишиной, царившей в голове.

– Джаред?

Обернувшись, чуть не задохнулся. Тэйт? Ох, Боже. Нет, нет, нет… Она тут? В хреновых шортах и майке?

Я отвернулся обратно, надеясь, что она уйдет. Не хотел вновь сорваться у нее на глазах. Или сделать какую-нибудь глупость. Я наконец-таки угомонился, но мои мысли еще не пришли в достаточный порядок, чтобы иметь дело с Тэйт.

– Джаред, собака гавкала на улице. Я позвонила в дверь. Ты не слышал?

Черт, она стояла так близко. Я чувствовал притяжение. Хотел, чтобы Тэйт была еще ближе. Хотел раствориться в ее руках, до тех пор, пока не забуду вчерашний день.

Она сошла с крыльца под дождь, встала передо мной. В пальцах стало покалывать от желания до нее дотронуться. Я поднял глаза лишь на мгновение, не в силах сопротивляться порыву.

Боже Всемогущий.Тэйт промокла до нитки. Я снова глянул вниз, зная, что могу сделать, если продолжу смотреть. Ее мокрая майка прилипла к телу, но Тэйт пыталась это скрыть, скрестив руки на груди; ноги блестели от стекавших по ним капель, влажные шорты подчеркивали стройные бедра.

– Джаред? Почему ты не отвечаешь? – крикнула она. – Дом разгромлен.

Опять попытался взглянуть на нее. Зачем? Черт знает. Каждый раз, когда видел Тэйт, хотел раствориться сердцем и телом внутри нее.

– Собака убежала, – произнес сдавленно. Какого черта?

– И ты закатил истерику? Твоя мама знает, что ты сделал с домом?

Тут мои защитные стены вновь поднялись. Моя мать. Тэйт смотрела меня, словно я был не в состоянии себя контролировать.

Словно я слабак.

Больше не хотел ее обижать, но к себе в душу тоже не пущу.

– Какая тебе разница? Я же ничтожество, да? Неудачник? Родители меня ненавидят. Разве это не твои слова?

Да, так легче. Просто сопротивляйся.

Тэйт закрыла глаза. Она явно чувствовала себя виновато.

– Джаред, я не должна была такого говорить. Несмотря на то, что ты…

– Не извиняйся, – перебил я. Когда поднялся, меня повело в сторону. – Ты выглядишь жалко, подхалимничая.

Направился в дом; она начала кричать, но у меня кружилась голова, и я был слишком зол, чтобы разобрать ее слова.

Тэйт проследовала за мной. Я перестал ее слушать, пока вытирал собаку. Однако она в очередной раз лишила меня власти, бросившись опустошать виски в канализацию.

Что?

– Твою мать! – Подбежал к ней и попытался вырвать бутылку из ее рук. – Это не твоего ума дело. Вали отсюда. – Не хотел, чтобы Тэйт видела меня в подобном состоянии. Она не должна беспокоиться обо мне. Я этого ничем не заслужил. Мне не нужны ни ее забота, ни она сама!

Дернул бутылку на себя. В результате толчка тело Тэйт оказалось прижато к моему.

В мире не существовало ничего красивее ее. А рассерженная, она выглядела еще сексуальней. В ее глазах полыхало пламя, полные губы сверкали от капель дождя. Ни за что на свете я не желал прерывать данный момент. Хотел перенаправить всю свою энергию на Тэйт.

Всеми возможными способами.

Я заметил, как она подняла руку; моя голова дернулась в сторону, щеку пронзило от контакта с ее ладонью. Я остолбенел на секунду.

Тэйт меня ударила!

Я уронил виски – в любом случае мне на него плевать – после чего усадил ее на кухонную стойку. Понятия не имел, что делаю, но мои собственные действия были мне неподвластны. И впервые меня это устраивало.

Она посмотрела мне прямо в глаза, не отворачиваясь ни на мгновение, пытаясь вырваться. Я не должен так ее держать. Не должен пересекать эту черту. Только Тэйт оказалась в моих руках в первый раз за три года, и я не собирался ее отпускать. Чем дольше смотрел на нее, чем дольше она позволяла к себе прикасаться, тем быстрее сдавался. Я принадлежал ей, полностью.

Данная мысль была одновременно желанна и ненавистна.

– Ты меня растоптала сегодня.

– Отлично, – воинственно ответила Тэйт.

Я сжал ее крепче, притянул ближе.

– Хотела сделать мне больно? Ты от этого кончила? Приятно было, правда?

– Нет, я не кончила, – ответила она чересчур спокойно. – Я не почувствовала ничего. Ты ничто для меня.

Нет.

– Не говори так. – Я не потерял ее безвозвратно. Тэйт ведь до сих пор моя, правда?

Ощутил сладость ее дыхания, когда она подалась вперед. Ее губы влажно блестели из-за зноя и возбуждения.