Доблесть со свалки
Шрифт:
– Преклоняюсь перед вашей храбростью. Но пойми, нас могут обнаружить в каждую секунду и мне не очень хочется сражаться с Линейным Флотом до последнего снаряда. Мы должны лететь дальше.
– Мы должны попытаться найти выживших, - с внезапной для окружающих твердостью, произнес священник.
– Линкор дрейфует на самом краю системы, все энергоконтуры на борту выведены из строя и на корабль можно натолкнуться только случайно. Значит, сама Искра привела нас сюда, и мы обязаны оказать помощь.
Корелия изумленно вытаращилась на Тата.
– Глядите, как геройские рассказы сержанта повлияли
– Это, - О’Коллин тоже ткнул пальцем в изображение разбитых капсул, - моя семья. Большая семья. Роднее людей у меня не было никогда. И я не смогу жить дальше не поняв, что же погубило мой дом и мою семью.
– Трое против одной, - резюмировал Рох, - идем к линкору.
Система Вега, линкор «Колоссус»
На линкор с помощью портативного ранца отправился один О’Коллин. Он планировал провести первоначальную разведку и при необходимости вызвать остальных. Но необходимости не возникло, команда слушала его печальный доклад в рубке «Лучезарного пастыря».
– Рох, после боя тут поработали абордажные команды врага. Выживших нет. Нападавшие забрали с собой центрального Искина, а сеть уничтожили.
– Принято. Мне жаль, возвращайся на «Пастыря», - ответил Рох.
– Погоди, «Колоссус» это не те дешевые крейсера, что штампуют сейчас. У него все системы продублированы. Я попытаюсь пробраться в свою родную башню главного калибра. Там есть Искин поменьше. Если расчет башни вел по кому-то огонь, мы узнаем по кому они стреляли.
– Хорошо, друг. Действуй.
Место О’Коллина за тактическим пультом временно занял брат Тат. И сейчас он разглядывал пульт с некоторым недоумением.
– Рох, у меня кажется какие-то корабли, - смущенно произнес он, - или как вы там говорите. Эммм, отметки на скэне?
Рох развернулся и посмотрел на скэн.
– Вот же черт! Тат выясни, что это за гости. Да не суетись, подключайся к нейроинтерфейсу и выводи данные и изображение на экран!
Тат дрожащими руками вставил разъем и закрыл глаза. Над главным пультом возникло изображение четырех серых дискообразных кораблей.
– В базах такого типа кораблей нет. Это точно не боевые корабли Сферы. Кажется, пронесло?
У Корелии, разглядывающей изображение неизвестных кораблей, вдруг широко открылись глаза.
– Я знаю, что это такое. Они завод «Хели» разнесли на клочки, когда охотились за секретами Иннемана. Нам надо убираться немедленно!
– Сержант, срочно на борт. У нас опасные гости, повторяю, лети к нам как можно быстрее!
– выдал скороговорку в эфир Рох.
– Он не успеет! Они летят слишком быстро!
– начал паниковать Тат.
– Значит, задержи их!
– Как!?
– Ты подключен к турелям, залей ублюдков огнем!
В голове у Тата пронеслись мысли о заповеди «не убий», но он отогнал их мыслью «не умри».
– Рох, я в башне. Искина нет, запись боя уничтожена. Но автономный реактор башни исправен, его хватит на десяток выстрелов, - раздался в рубке голос О’Коллина.
– Как ты будешь стрелять, если твой устаревший интерфейс к системам не подключишь?
– Ерунда, буду
– Серые разворачиваются для атаки!
– заголосил Тат.
Рох прикоснулся к висевшей над его пультом медали сына «За доблесть». А потом мысленно обругал себя всеми пришедшими на память грязными словами. Талисман это хорошо, но сказывалось отсутствие навыков боевого пилота, и он только сейчас догадался активировать систему жидкой брони, так щедро установленную на «Пастырь» делийцами и дающую кораблю неплохую дополнительную защиту. Через форсунки на внешний корпус корабля начал подаваться композитный гель, который благодаря молекулярной памяти идеально распределился по корпусу двадцатисантиметровым слоем. Гель должен был полимеризоваться и затвердеть, но... серые истребители не дали ему этого времени. «Лучезарный пастырь» затрясся от серии ударов. Видя, что Тат все еще пытается разобраться с вооружением, Корелия подключилась к инженерному пульту.
– В нас попали! Попали! Рох, катапультируй рубку!
– сдали нервы у Тата.
– Цыц! Тихо!
– Корелия еще раз просмотрела отчеты о состоянии корабля.
– Повреждений нет, мы даже воздух не теряем. Их удары только расплескали гель на поверхности.
Обрадованный тем, что их корабль не собирается разваливаться на куски, Тат открыл огонь по вражеским истребителям из всех стволов. Отсутствие умения у Тата с лихвой компенсировалось страхом и злостью одновременно. Он буквально поливал серые истребители огнем. Попасть он не попал, но здорово распугал неизвестных агрессоров и нарушил их строй.
А потом за дело взялся профессионал. Трехорудийная башня «А» линкора развернулась в сторону серых истребителей и дала залп. Рельсотроны башни выплюнули не цельные болванки, которые предназначены для сокрушения брони крупных кораблей, а зенитные кластерные снаряды. При подлете к истребителям каждый крупнокалиберный снаряд разделился на тридцать ракет-перехватчиков. Рой из девяноста ракет активно обменивался данными со скэнов каждого перехватчика и имел коллективный разум, поэтому даже фигуры высшего пилотажа, постановка помех и выброс ловушек не смогли спасти серые истребители. Двум из них повезло, в них угодило по паре ракет, лишь сбив их с траектории полета. Третьего зацепило сильнее, и он вышел из боя, беспомощно кувыркаясь. Четвертому повезло еще меньше, в него с разных направлений вонзилось полтора десятка ракет и его буквально разнесло на части.
– Сдохни, серая тварь! Убирайся в ад!
– вопил остервеневший Тат, - Врежь им еще сержант! Не жалей патронов вояка!
– Крепкие ублюдки, этот залп должен был уложить их всех. Рох, вы мои глаза, - раздался в рубке голос О’Коллина, - высунься из-за линкора, мне нужны данные для целеуказания.
– Только давайте не будем высовываться слишком сильно?
– предложил враз присмиревший Тат.
Рох высунул нос «Пастыря» из-за массивной туши линкора, чем не преминул воспользоваться Тат тут же открывший огонь из носовых турелей по оставшимся серым. И пока он, высунув от напряжения язык, увлеченно старался попасть в три оставшихся истребителя, Корелия быстро бросила взгляд на монитор скэна.