Добрая фея короля Карла
Шрифт:
И сию же минуту просвистели в воздухе две стрелы. Вовремя конь рванул с места, промедли он самую малость – два мертвеца свалились бы на землю. Вместо этого всадник с «красавицей» что есть духу устремился к лесу. Спасение только там: дорога несет смерть, лес – дарит жизнь. Преследователи повернули и помчались вдогонку. Луки они пока убрали; теперь все внимание поводьям и неожиданному противнику, увозившему их добычу.
Конь шел быстро; для такого жеребца перейти с рыси на галоп – пара пустяков. Да и вес на спине не слишком большой: женщина худая, невысокого роста; седок тоже не отличался солидными габаритами.
И вот он, подлесок, – первое убежище, за ним густой кустарник, и уже дальше лес – где реже, где гуще. Трудно скрыться, сидя вдвоем на одной лошади, в таком лесу; десять против одного, что догонит стрела – не слева, так справа, не одного, так другого. И всадник выбрал верную тактику: развернувшись, укрылся в густом кустарнике. Женщине он приказал спрыгнуть на землю, сам стал смотреть вперед, снимая с плеча лук. Удобная позиция: хорошо видно врага, в то время как сам ты ему не виден. Вылетит стрела – и не поймешь сразу, где притаился стрелок.
И тут показались преследователи. Осторожно, с опаской глядя вглубь леса и одновременно озираясь по сторонам, оба в нерешительности остановились меж двух деревьев. Неизвестность пугала, советовала повернуть обратно, но воинская дисциплина требовала исполнить долг. Неспешно, держа наготове луки, они тронули лошадей. Стремительно, со свистом вылетела из кустов стрела и поразила одного из них. Глухо вскрикнув, он свалился на землю. Второй немедленно предпринял то, что на его месте, пожалуй, не замедлил бы сделать каждый: повернул коня, собираясь убраться отсюда подобру-поздорову; но не успел: сзади его быстро настигал тот, за кем они гнались. Солдат обернулся и от неожиданности забыл даже про свой лук: на него летел рыцарь с булавой в руке. Надо принимать бой. Но как увернуться от диковинного оружия? Такому бою, считай, никто не обучен. Можно увидеть, когда и куда летит клинок меча, хватает доли мгновения, чтобы отразить удар. Но как будет бить булава? Страшное оружие! И воин, впустую махнув мечом, пропустил удар: короткое стальное лезвие обрушилось ему на голову, затем на шею… и еще раз. Брызнула кровь. Зашатавшись, он повалился на бок, но всадник не дал ему упасть: сначала схватил поводья лошади, чтобы не убежала. Так и подъехал к кустам, где ожидала его незнакомка, – ведя в поводу каурого жеребца. Остановившись, спешился.
Какое-то время они в молчании глядели друг на друга: он – почти без интереса, она – с восхищением, выразившимся в признательности:
– Благодарю тебя, всадник. Но давай уедем отсюда: они могут выслать других верховых.
Последовало возражение:
– Никто и не подумает искать двух солдат: поймав добычу, им вздумалось развлечься с нею; разве не так?
– Как ты узнал, что это солдаты, а не рыцари?
– Рыцарь не стал бы пускать вдогонку стрелу.
– Чего еще не стал бы он делать?
– Убивать безоружного врага, к примеру, или пятнать руки кровью женщины.
– Ты благороден и, похоже, вовсе не знатен. Покинем все же это место.
– В тебе говорит прежний страх. Но отсюда хорошо просматривается деревня. Увидев погоню, мы скроемся в лесу; они не рискнут сунуться в чащу.
Взгляд всадника изменился: он уже с любопытством стал разглядывать незнакомку в длинном платье, перехваченном черным поясом. Она в ответ на это, отбросив восхищение и сощурив глаза, внезапно с вызовом вскинула подбородок.
– Что смотришь на меня так? Не думай, подол задирать перед тобой не стану.
Всадник рассмеялся:
– С чего ты взяла?
– Ты ведь спаситель. Чем же иным мне отблагодарить тебя?
– Мне не нужна благодарность такого рода.
– Зачем же тогда спасал?
– К сказанному ранее прибавлю: рыцарь обязан защищать слабого, его учат быть нетерпимым к произволу или насилию.
– Тебя тоже учили?
– Сию нехитрую науку я познал сам без особого труда. Мне не преподавали правил поведения и не посвятили в рыцари в свое время, так уж вышло. Сеньор, которому я служил, оказался бесчестным негодяем, и я ушел от него, не дожидаясь обряда. Позднее я поменял шапочку на шлем и серебро на золото [8] : меня посвятил в рыцари за воинские заслуги дофин Карл во время битвы при Пуатье. Ему уже грозил плен. Я спас его тогда, от души поработав булавой. Тогда он трижды ударил меня мечом плашмя по плечу и произнес: «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа!» И вот я рыцарь! Позднее дофин пожаловал мне герб, и его утвердил герольд. Таких, как я, называют рыцарем битвы.
8
То есть из оруженосца стал рыцарем.
– Не удивляюсь: ловко ты сразил того, второго. Но какой странный герб на твоем щите: белый брусок на черном фоне. Что это означает?
– Герб незаконнорожденного сына рыцаря.
– Так ты бастард?
– Оттого и беден. Но скажи, зачем эти двое гнались за тобой? Чем ты им досадила?
– Меня объявили ведьмой.
– Ого! И хотели сжечь на костре? – усмехнулся всадник. – Отчего тогда ты не улетела от них? Ведьмы, как утверждают, летают на метле. Где же она у тебя? Ты ее потеряла?
– Я не ведьма. Такая, как все.
– В самом деле? А перекреститься сможешь? В народе говорят, ведьмам это не возбраняется, только машут они левой рукой.
– А я – правой, как учат попы. – С этими словами молодая женщина осенила себя крестом по всем правилам.
– Теперь верю, – не гасил улыбки рыцарь.
– Догадываюсь, не то сам очертил бы перед собой крест.
– Так что же сделала ты плохого людям, что они возвели на тебя хулу?
Незнакомка перевела выразительный взгляд на лошадь, которую всадник по-прежнему держал в поводу левой рукой, и глубоко вздохнула.
– Вопрос сложный, ответ еще сложнее. Я устала. Попробуй-ка пробеги с мое. Не позволишь ли сесть на коня?
– Для тебя и держу его. Но сможешь ли?
– Я живу в лесу; меня приютила женщина. Я зову ее матерью. У нас есть лошадь. Меня зовут Эльза, если тебе интересно, а лес этот близ Парижа.
С этими словами беглянка вскочила в седло, взяла в руки поводья. Конь пошевелил ушами, повернул голову и закивал будто бы в знак согласия с тем, что теперь будет носить на себе легкую прекрасную амазонку. Вслед за ней и рыцарь сел на коня.
– А я Гастон де Ла Ривьер. Отец и мать у меня не знатного роду, ты угадала, вот почему я совсем не богат. Неподалеку отсюда замок Пенвер, владение моей сестры; я как раз направлялся к ней. Хочешь, поедем вместе? В деревне ведь, как я понимаю, тебя ничто больше не удерживает? Как, кстати, ты там оказалась? Париж довольно далеко отсюда.
– В Лавале живет моя родственница, я давно не была у нее.
– Стало быть, нынче навестила. Так мы едем? Теперь путь покажется короче: у меня появился спутник. Берем правее: сразу за холмом дорога круто поворачивает; мы увидим ее еще издали.