Добрая Старая Англия
Шрифт:
Очень популярны в 18м- начале 19го века были зубочистки из перьев. Причем перья годились не всякие. Еще Плиний предупреждал, что зубочистки из перьев хищных птиц вызывают дурной запах изо рта. Вняв его совету, европейцы пользовались преимущественно куриными или гусиными перьями. Такие зубочистки можно было купить на улице у мальчишки-торговца или же сделать дома самому, с помощью перочинного ножа. Бережливые хозяева пускали на зубочистки истрепавшиеся перья для письма. Перьевые зубочистки были столько популярны, что в 1870х годах во Франции их производство механизировали. А поскольку перья требовались не только для зубочисток, но и для кисточек, шляпок и искусственных цветов, Франция начала импортировать их из России.
Не менее традиционным материалом для зубочисток было дерево. Как и перьевые зубочистки, деревянные можно было изготовить своими руками
В середине 19го века инициативу у португальцев перехватили американцы, которые поставили производство зубочисток на поток. Произошло это благодаря изобретению станка для производства фанеры. В 1860х годах Чарльз Форстер и его жена начали производство зубочисток из тонких деревянных пластин. Эти зубочистки были плоскими и по форме напоминали вытянутые треугольники. Поэкспериментировав с различными сортами дерева, Форстер остановил свой выбор на березе из штата Мэн. В 1872м году Ноубл и Кули запатентовали еще один станок для изготовления зубочисток, на этот раз острых с обоих концов а в конце 1880х Чарльз Фриман начал выпускать зубочистки, похожи на современные – не только острые с обоих концов, но еще и объемные.
Но и в 19м веке многие предпочитали пользоваться многоразовыми металлическими зубочистками. Мужчины носили их в жилетном кармане, а некоторые денди любили засунуть серебряную зубочистку в рот и в таком виде прогуливаться по улице. Согласно общепринятым нормам, пользоваться зубочисткой на людях было чудовищным нарушением приличий. Поэтому англичане ужасались манерам португальцев и испанцев, которые ковыряли в зубах после обеда, ничуть не стесняясь окружающих. Причем, согласно записка путешественников, так вели себя не только мужчины, но и синьориты. Но к середине 19го века отношение к публичному использованию зубочистки отчасти изменилось, и теперь это уже не считалось таким уж серьезным грехом.
Зубочистка -- предмет многофункциональный, ей всегда можно найти новое применение. Например, в конце 19го века одного молодого техасского врача пригласили к женщине, которая никак не могла разродиться. Он промучился с пациенткой несколько часов, пока старуха-соседка наконец не сказала ему, "Все, доктор, хватит с ней возиться. Теперь ей только перо и поможет." Незнакомый с местным диалектом, доктор решил, что соседка предлагает убить несчастную и лишь отмахнулся, хотя старуха очень настаивала. Наконец у него не выдержали нервы и он бросил соседке, "Мэм, да будь я проклят, если я с ней такое сделаю. Но если вам неймется, то сами и применяйте к ней перо." Тогда старуха сняла со стены индюшачье крыло, из перьев которого в доме изготавливали зубочистки. Очистив перо и отрезав у него оба конца, старуха набила получившуюся трубочку своим табаком, всунула ее в ноздрю роженице и во время следующих схваток как следует дунула. В тот же миг женщина чихнула с такой силой, что ребенок выскочил сам собой. Возможно, это история и относится к разряду баек, но совершенно точно известно, что зубочистками из перьев в качестве письменных принадлежностей пользовались узники, которым запрещено было вступать в переписку. Кроме того, и в 19м веке, и в наши дни из зубочисток строят различные миниатюрные модели.
Источники информации:
Henri Petroski, "The Toothpick"
Лондонский Монстр
Это жуткое происшествие случилось в самое неподходящее время. 19 января 1790го года королева справляла день рождения, и Лондон бурлил весельем. На августейший бал были приглашены все горожане, одетые более-менее прилично, хотя в саму бальную залу пускали только избранных. Народ попроще толпился на галерке, восхищаясь или насмешничая над дамами, разодетыми по последней моде. Среди тех, кто не удостоился королевского приглашения, оказались и 21летняя Анна Портер и ее сестра Сара. Девушки были дочерьми некого Томаса Портера, содержавшего гостиницу и баню. Хотя в те годы бани зачастую были синонимом борделя, заведение
Девицы наслаждались праздником, но к их величайшему разочарованию королева покинула залу рано, в 11 вечера, так что торжества пришлось свернуть. Сестры Портер предварительно договорились с отцом, что он заберет их в полночь, но теперь, посовещавшись со своей дуэньей миссис Мьель, решили отправится домой сами, тем более что до бани было совсем близко, а в честь праздника улицы были хорошо освещены.
С этого момента история развивается как настоящий триллер. Буквально у самого дома незнакомый мужчина вышел из тени и направился к сестрам. Заглянув Саре в лицо, он воскликнул "О, да это ты!" и со всего размаха ударил ее по голове. Девушка подалась вперед, но сумела удержаться на ногах. Она тут же закричала, чтобы ее попутчицы поторапливались, и перепуганные женщины рванулись к дому, Сара впереди, за ней компаньонка и Анна. Но когда Сара заколотила в дверь, незнакомец одним рывком оказался рядом и ударил Анну Портер по бедру. Затем он отступил на несколько шагов и, ухмыляясь, продолжал наблюдать за своей жертвой. Он не сдвинулся с места и когда Джон Портер, брат Сары и Анны, открыл дверь и даже осведомился, не провожал ли этот господин его сестер. Как только сестры ввалились в дом и за ними захлопнулась дверь, они заметили что платье Анны с одного бока было пропитано кровью, теперь стекавшей на пол. Немедленно послали за доктором, который и установил, что девушке была нанесена рана в 15 см длиной и 6 сантиметров глубиной. Нападавший использовал какой-то острый предмет, вроде ланцета или перочинного ножа. Когда через несколько дней Томас Портер отправился сообщить о произошедшем в полицию, он узнал что его дочери были далеко не первыми жертвами маньяка, которого молва уже прозвала "Лондонским Монстром."
Как оказалось, до сестер Портер Монстр уже нападал на нескольких женщин, нанося им удары по бедрам и ягодицам. Считается, что его первой жертвой была миссис Марайя Смит, которую он порезал ножом в середине мая 1788 года, причем тоже на крыльце ее собственного дома. Впоследствии она описывала нападавшего как худощавого мужчину среднего роста с узким неприятным лицом. В нападениях Монстра прослеживался определенный сценарий – он охотился по вечерам, предпочитая одиноких молодых женщин. Выбрав жертву, маньяк некоторое время преследовал ее, осыпая оскорблениями и угрозами, после чего нападал, причем иногда у самого дома жертвы. Удар он обычно наносил по бедрам или ягодицам, хотя иногда мог пырнуть женщину в грудь. Хотя раны и были глубокими, к счастью ни одна из жертв Монстра не погибла. Поистине чудесным спасением можно назвать случай с мисс Фелтон – маньяк полностью распорол ей платье на боку, но яблоко, оказавшееся в кармане, приняло на себя силу удара и девушка не пострадала. Это происшествие было увековечено в сатирических стихах, утверждавших что яблоко погубило праматерь Еву, но спасло современницу.
Впрочем, в некоторых случаях Монстр отклонялся от излюбленной тактики. Так, в январе того же 1790го года служанка некой миссис Гордон стояла неподалеку от дома, когда без какого-либо предупреждения к ней подбежал мужчина и, выкрикивая проклятия, пнул ее несколько раз. Когда женщина пришла в себя от шока, она обнаружила глубокие раны на поверхности ягодиц. Судя по всему, какой-то острый инструмент были прикреплен к колену нападавшего. Еще более странным кажется инцидент с другой служанкой, которой неизвестный мужчина предложил понюхать бутоньерку, которую он держал в руках. Склонившись понюхать цветок, девушка почувствовала острую боль в носу. Как оказалось, в бутоньерке Маньяк прятал лезвие. Похожее происшествие повторилось еще с несколькими женщинами.
Нападения Монстра отличались удивительной дерзостью, но все это время ему удавалось уйти безнаказанным, хотя несколько раз он был очень близок к задержанию. Летом 1788 года он набросился с оскорблениями на миссис Франклин, в девичестве Уиллер, дочь трактирщика Парсло Уиллера, отличавшегося взрывным темпераментом. Хотя миссис Франклин не пострадала физически, но грубияна она запомнила надолго. Пару дней спустя она прогуливалась по Сент-Джеймс парку вместе с сестрой и отцом и вдруг заметила, что ее "знакомец" вновь идет за ней по пятам. Сообразительная миссис Фракнлин тут же сообщила об этом отцу, который велел дочерям идти впереди, чтобы он мог самолично пронаблюдать за негодяем. Когда тот подошел к девушкам и осыпал их скабрезностями, трактирщик накинулся на него и повалил на землю. Тем временем возле этой компании начала собираться толпа. Поскольку Парсло Уиллер слыл драчуном, прохожие встали на сторону "пострадавшего." Когда дело начало принимать серьезный оборот, Китти Уиллер убедила мистера Уиллера отпустить грубияна, опасаясь что толпа вот-вот поколотит ее отца. Впоследствии она еще не раз наблюдала, как Монстр прогуливался у нее под окнами с тем же нахальным выражением.