Добро и зло. Сборник рассказов

Серванкос Сергей

Первый морозец, хрустевший под ногами замусоленным снегом, щипал крючковатый нос и впалые, морщинистые щёки. Редкие снежинки, словно тополиный пух, кружили над головой и не спешили опускаться на землю.

– Что-то подустал я сегодня, –

пробормотал киоскёр, тяжело поднимаясь с холодной скамейки.

Ещё раз взглянув на рабочее место, Николай Дмитриевич, слегка прихрамывая, медленно побрёл к остановке трамвая по заиндевелой аллее. Оголённые ветки деревьев поскрипывали на ветру, мороз пробирался под одежду, сковывая тело ледяными объятиями. Взъерошенные воробьи, крикливо гомоня, что-то делили возле бетонной урны. Рыжий кот спрятался за скамейкой, высматривая ближайшего из них, явно рассчитывая на сытный ужин.

– Прыгун! – услышал Васильков хриплый голос из глубины парка, – Давай к нам, третьим будешь.

Метрах в ста от себя киоскер увидел толстого мужика с обвислым животом, выглядывающим из расстегнутой куртки неопределённого цвета. Тот махал рукой, показывая бутылку с темным содержимым внутри и цветастой наклейкой снаружи. Это был местный завсегдатай, по кличке Мордатый. Парк, по сути, был домом этого толстяка, так как другого у него не имелось. Мордатый стоял возле столика на детской площадке, рядом с плюгавым дедком в фетровой шляпе, нелепо смотрящейся на нём в морозный вечер. Николай

Дмитриевич часто выпивал с добродушным толстяком, приглашая его погреться в киоск, но сейчас пить совсем не хотелось, поэтому, покачав головой, Васильков двинулся дальше в сторону остановки.

– Кто это? – спросил плюгавый, стуча зубами от холода.

– Кореш мой, здесь в киоске газетами торгует, – прохрипел Мордатый и налил вино в пластиковый стаканчик.

– А чё ты его Прыгуном назвал?

– Погоняло у него такое. Говорят, раньше в воду прыгал – спортом занимался.

– А-а-а… Будь здоров! – пискнул плюгавый и выпил из протянутой посудины темно-красную жидкость.

Тем временем Николай Дмитриевич повернул к выходу из парка. До остановки осталось пройти несколько шагов, дождаться трамвай и через полчаса – дома. Мороз заставлял всё сильнее кутаться в потрёпанное пальто, но согреться не получалось. Вдруг в глазах всё потемнело, в груди что-то сильно запекло, посеревшее небо взметнулось вверх на острые кончики тополей и всё исчезло.

– Смотри, как нализался, на ногах не стоит, – тыча пальцем в падающего Василькова, сказал высокий парень в дорогом полушубке своей размалёванной подруге, закутавшейся с песцовую шубу.

– Фу, Мирчик, тебе какое дело до этих пьянчужек! Пойдём быстрее! Я вся замёрзла.

Конец ознакомительного фрагмента.