Добро пожаловать в ад
Шрифт:
Да хоть негр! Какого хрена я тут торчу, когда великая разборка Дато с Абзацем по поводу неправильно убиенного врача уже идет полным ходом! Ага! Я узрела на противоположной стороне еще одну дверь. Благодаря топографическому воображению и многолетнему опыту изучения местности у меня в голове уже сложился примерный план помещений.
По моим расчетам, именно та дверь должна была выходить куда-то в район того самого зала, если не в сам зал, чтобы удобнее было подавать блюда. И действительно, китаец, посмотрев на часы, схватил поднос, уставил его тарелочками и нырнул в ту самую дверь. За ней я смогла
Но если за дверью темно, то это явно не тот белый коридор и не главный зал, где горели все огни...
Китаец повторил процедуру несколько раз. Затем затанцевал у печки.
Его мельтешня мне уже порядком надоела, и я раздумывала: как дальше быть? Что-нибудь весьма невинное сделать с этим китайцем? Пусть бы он отдохнул за этой трубой, а я покамест за него блюда буду в темноту давать. Авось не разберут! Вон он их все приготовил – мудрить не надо! Зато суну в тот зал «жучок», может быть...
В какие-то определенные жизненные моменты, когда мне надо добиться своего любой ценой, меня начисто покидает здравый смысл в его общепринятом понимании, и я откалываю совершенно невероятные номера. Зато они-то и приносят настоящую пользу!
Такой номер я и отмочила в данный момент.
Китаец не услышал моего приближения из-за адского шума своей печки.
– Извините, пожалуйста, – тихо сказала я, обнажив ствол «макарова».
Глаза китайца, увидевшего оружие, стали вполне европейского разреза, а его маленькая смуглая рука змеей поползла к кнопке звонка. Еще секунда, и здесь была бы охрана. Но Таня Иванова пока не страдает замедленной реакцией. Хотя мне было его откровенно жалко, китаец все же получил удар острым каблуком в коленную чашечку, отчего на ногах устоять не смог, а затем ощутил кадыком неумолимый ледяной холод пистолета. По собственному опыту знаю – впечатляющие ощущения. А поэтому и возражений с его стороны не поступило.
– Вякнешь – убью, – сказала я неумолимо. А что было делать? Вежливо просить его поменяться одеждой и тихо помолчать в уголке?
Китаец в немом ужасе смотрел на меня. Ничего, переживет. Все мы на работе!
– Быстро снимай пижаму и колпак, понял? – сказала я, вытаращивая глаза, и для убедительности подергала его за ворот. Может, он по-русски не понимает?
– Сейчас, сейчас, снимаю, – забормотал китаец без малейшего акцента. Наверное, он просто какой-нибудь нанаец, или как их там... И повар быстренько скинул свое обмундирование.
Мне оставалось сделать немного. Извлечь из своей сумки, настоящего волшебного сундучка, веревку и кляп. Китаец-нанаец разумно покорился судьбе, поняв, что убивать его я не собираюсь. Насчет кляпа он пытался протестовать, но я была неумолима, и сей предмет был установлен по месту назначения.
Порядок – я отряхнула руки, испытывая легкие угрызения совести. Затем заперла дверь, выходящую в коридор. Вся операция с поваром заняла не больше трех минут – отлично, Таня!
Довольная собой, я скинула куртку и ботинки, облачилась поверх своих брюк и кофты в поварскую пижаму, нахлобучила на голову колпак, заправив под него кукольные черные пряди парика. Затем я положила пистолет в сумку и спрятала все свои манатки под раковину за дверцы. Плиточный пол леденил мои пятки через тонкие носки, но я же не могла выступать на своих каблуках в роли повара. Китаец слабо мычал и дико вращал глазами.
– Потерпи, родимый, скоро выпущу! – сказала я, уставляя поднос чашечками с салатами. – Вот эти, что ли, заказывали? Или эти?
Он закивал, и я поставила нужные чашки. С горячим мне придется сложнее – в кастрюльке что-то плавало, должно быть, соус. Я, конечно, большим кулинарным опытом не обладала, но могла допетрить, что соус идет ко второму.
Затем я с подносом и замирающим сердцем нырнула в темноту за дверью. Там оказался небольшой предбанник, где у меня тут же выхватили из рук поднос и недовольно проворчали:
– Шевелись быстрее, второе пора подавать!
Затем невидимый официант отдернул занавеску, и в полоске мелькнувшего света я мгновенно узрела всю компашку, сидящую за длинным столом. Во главе восседал Дато. Я успела заметить, что Абзац с видом побитой собаки сидел без тарелки в дальнем углу. Мелькнула еще какая-то знакомая фигура, но я не успела ее толком разглядеть. Возвращался официант, и я пошла за вторым.
Вторых блюд было приготовлено и разложено четыре порции. Все их я щедро полила соусом из кастрюльки, причем китаец задергался в страшных конвульсиях и попытался что-то там замычать.
Я поняла, что сделала что-то не то, – видимо, соус надо было подливать не сюда, или это вообще не соус, или его вообще не надо. Но не могу же я его вылить обратно с тарелок? Сойдет и так. Не отравятся. Хотя хорошо бы было! А я вовсе не обязана услаждать вкусовые ощущения Дато!
Возня с переставлением тарелок навела меня на мысль прилепить «жучок» ко дну тарелки, немного сбоку, под возвышающейся ее частью. А чтобы ушлый бандит его не обнаружил, я отлепила с новенькой кастрюльки лейбл «Цептера» и закрыла им «жучок» на тарелке.
Тарелки с подгаженным горячим и «жучком» благополучно были отправлены на стол, причем, наблюдая за официантом, я поняла, что «жучок» достался именно главарю. Хотя я и так всех отлично услышу. Официант занял свое место за занавеской и бросил мне:
– Рыбу через полчаса. В соусе.
Ах вот для чего соус! А я, интересно, куда его налила? Однако хрен с ним, с соусом, теперь у меня есть восхитительные полчаса в наушниках!
Я уселась на стул, наладила приемник и надела наушники. Конечно, был риск, что сюда запрется официант, но без риска мою профессию не представишь никак. И без подобных парадоксальных ситуаций! В уши полился низкий голос с грузинским акцентом:
– Плохо паступаешь, Абзац. И ты, дарагая, плохо! Бог вас накажет – молодые еще, глупые! Я даверие аказал – тебя, бабу, взял в дело! Никагда не брал! Бабе место дома, с детьми.
– Ну, Дато, – раздался голос Светы. – Ну ты же знаешь, на меня можно положиться! А все этот говнюк, все он!
– Свэта, что за лэксикон! – раздался бас этого грузинского филолюба. – Нэльзя же вэчно оставаться торговкой из пивного ларька, откуда я тэбя выцепил. Нэ забывай, дэвочка!
– Я ничего не делал! – раздался испуганный глас Абзаца.