Добро пожаловать в прайд, Тео!
Шрифт:
– Чем сегодняшний день особенный? День рождения у тебя в октябре, я помню.
– Сегодня мы идем в «Ла Скала»!
– Твою-ю-ю ма-а-ать….
***
– Почему ты такая упрямая? – Гвидо продолжил свою миссионерскую деятельность за кофе.
– Я не упрямая, я просто терпеть не могу всю эту чушь.
– Как можно говорить «чушь» про великое искусство!
– возмутился ее друг и управляющий миланского офиса по совместительству.
– Гвидо, я тебя очень прошу…
– Нет, это я тебя прошу! – пылко возразил
– Я дизайнер, а не модель!
– Никто так не умеет подать собственные творения, как вы, синьора дизайнер, - елейно ответил Гвидо.
– Так, - Лола отставила в сторону чашку с кофе. – А теперь быстро сказал мне, в чем на самом деле причина.
Гвидо пару секунд попытался построить невинные глазки, но быстро смирился с бесперспективностью этого занятия.
– У меня там новая любовь, - он скромно потупил взор.
– В «Ла Скала»?! – поперхнулась панакоттой Лола. – Кто он?!
– Ой, ты себе не представляешь, какое это чудо! – после чистосердечного признания информация из Гвидо посыпалась как из рога изобилия. – Между прочим, он твой соотечественник!
– Да?! – час от часу не легче. Везет ей прямо сегодня на соотечественников. – И кто же сие чудо?
– Фёдор Дягилев.
Лола закатила глаза. А потом вернулась к панакотте.
– Ну конечно, Дягилев, как же иначе. Этот Федя тоже импресарио?
– Он бас!
Так, десерт ей спокойно съесть не дадут!
– Бас? – недоверчиво переспросила Лола. – Это который закатывает глаза как в припадке и орет страшным утробным голосом, как будто в металлическую бочку?
– Лола Ингер-Кузьменко, кто занимался твоим воспитанием?! – возмутился Гвидо.
– Родители занимались, - откинулась Лола на стуле. – И очень усердно. Если бы не дядя и его семья, я имела бы все шансы вырасти – о, ужас! – в культурного человека. А они меня спасли.
Гвидо хмыкнул. А потом вернулся к волнующей его теме.
– Ты не представляешь, какой там голос! Ты что, в самом деле, никогда не слышала этого имени?
Лола лишь пожала плечами.
– Ты же знаешь, я равнодушна к этим видам искусства. Слишком скучно.
– Его называют наследником дара великого Шаляпина. У него феноменальной силы и глубины голос. А еще он… - Гвидо порозовел, - красив, как бог.
– Надеюсь, ты имеешь в виду хромого Вулкана.
– Аполлона!
Они рассмеялись одновременно.
– Слушай, - Лола решила оставить в покое десерт и заказала еще по чашке кофе. – А он Дягилев по всем статьям? И по этому делу тоже?
– Увы, - вздохнул Гвидо. – У него даже есть невеста. Я влюблён платонически. В искусство! Ну так что, я тебя уговорил?
– Ну зачем я там тебе? – в ответ вздохнула Лола. – Если ты идешь смотреть и слушать свою любовь?
– Мне надо с кем-то
Лола вздохнула. Возразить было нечего. Гвидо и в самом деле был ее другом. Самым близким - если не считать веселую троицу: Шнурок, Рюрик и Крыся. Но они – еще и родственники. А Гвидо – он и друг, и единомышленник, и вообще – с ним Лола себя чувствовала максимально естественно. Он принимал и понимал ее такой, какая она есть. И Лола платила ему тем же. Но не упускала случая подразнить.
– Какая все же несправедливость, что ты гей, - Лола пригубила свежую порцию кофе.
– Все очень справедливо, - тут же парировал Гвидо. – Будь это не так – я бы непременно в тебя влюбился.
– И что в этом плохого?
– А ты бы разбила мне сердце!
– Ой-ой-ой, - закатила глаза Лола. – Можно подумать. Но, знаешь… - задумчиво помешала черный густой кофе. – Если бы ты играл в нашей лиге – именно тебе я бы рискнула доверить… гхм… свой цветок невинности.
Несколько секунд Гвидо молчал. Потом покачал головой, словно не веря услышанному.
– Ты хочешь сказать… - он постукивал пальцами по чашке.
– Что самый эпатажный модельер современности… провокатор… опровергатель устоев… infant terrible мира моды – девственница?!
– И зачем я тебе это сказала… - покачала головой теперь уже Лола. Она и в самом деле не понимала, зачем ляпнула это. Но Гвидо – тот человек, который знал о ней больше других. А теперь знает еще и это.
– Затем, что теперь я буду шантажировать тебя обнародованием этого факта, если ты не согласишься пойти со мной в «Ла Скала»!
– расхохотался пришедший в себя Гвидо. – Будь готова к половине седьмого.
Крыть было нечем. Значит, придется и в самом деле выгулять сине-чёрное платье из новой коллекции.
***
Лола придирчиво разглядывала себя в зеркало. Платье было великолепно. Себя Лола воспринимала лишь как дополнение к нему – это профессиональная деформация. Но если все же попытаться ее отринуть – то выглядела Лола вполне неплохо. Даже на ее придирчивый взгляд, привыкший к глянцу показов и толпам моделей. Всему этому Лола Ингер-Кузьменко прекрасно знала цену. И поэтому сейчас осматривала себя беспристрастно.
Вайтлз у нее вполне достойные. Рост, правда, подкачал, и по этому поводу Лола даже одно время слегка комплексовала. Да и трудно было не обзавестись парой-тройкой хотя бы крошечных комплексов, если ты работаешь с моделями. А еще у тебя оба брата и сестра – за сто восемьдесят. Нет, в сестре ровно сто восемьдесят. А в братьях - конкретно за эту цифру. Но в тебе-то от силы сто шестьдесят с хвостиком! Веселая троица Шу, Рю и Кры звали ее ласково «наш гномик». В конце концов Лола смирилась со своим ростом – что еще оставалась? И недостающие сантиметры компенсировала каблуками и характером.